Дэвид Балдаччи - Победитель

— Конечно, порой становится невмоготу, как и в любом ремесле. Но мне нравится создавать что-то своими руками. Это занятие обладает лечебным действием. И вселяет умиротворенность. Мне повезло — добрые слова обо мне передавались из уст в уста, и дело пошло на лад. Как вам, вероятно, известно, в здешних краях денег много. Так было еще до вашего приезда сюда.

— Да, я это знаю. И рада, что на новом месте у вас все получилось.

Риггс откинулся назад, переваривая ее слова. Поджав губы, он стиснул пальцы в кулаки, однако в этом движении не было ничего угрожающего.

— Так, дайте-ка я сам догадаюсь, — фыркнул он. — До вас дошли слухи, что в прошлом я был оперативным агентом ЦРУ или международным убийцей, но затем решил круто изменить жизнь и взялся за молоток и пилу в более спокойном окружении.

— На самом деле про убийцу я ничего не слышала.

Они обменялись легкими улыбками.

— Знаете, если просто рассказать людям правду, они перестанут строить досужие догадки.

Лу-Энн не могла поверить, что вот сейчас произнесла такие слова, однако это было так. Она посмотрела на Риггса, как ей хотелось надеяться, с совершенно невинным выражением.

— Вы полагаете, мне есть какое-то дело до того, какие слухи обо мне распространяют? На самом деле мне на это наплевать.

— Я так понимаю, это ниже вас.

— Если я что-то и понял в этой жизни, так это то, что не нужно заморачиваться насчет того, что говорят и думают другие. Думай о себе, и этого будет достаточно. В противном случае ты просто спятишь. Люди бывают очень жестокими, особенно те, кто якобы хорошо к тебе относится. Поверьте, я знаю это по собственному опыту.

— Насколько я поняла, развод получился не совсем мирным?

Риггс отвел взгляд.

— Я ничего не хочу сказать про вас, но иногда потеря супруга менее болезненна, чем развод. Наверное, и то, и другое причиняет боль по-своему.

Он снова уставился на свои руки. В его словах прозвучала искренность, и Лу-Энн тотчас же стало стыдно за то, что на самом деле она не вдова — что солгала про потерю состоятельного мужа. Казалось, Риггс обнажает свои раны в ответ на то, что Лу-Энн обнажает свои. Вот только с ее стороны, как обычно, это была сплошная ложь. Сможет ли она вообще когда-нибудь говорить правду? Но разве такое возможно? Правда уничтожит ее; ложь рухнет на землю подобно старому зданию, уничтоженному взрывчаткой.

— Я это прекрасно понимаю, — тихо промолвила Лу-Энн.

Судя по всему, у Риггса не было желания продолжать этот разговор.

Наконец она взглянула на часы.

— Обед будет готов с минуты на минуту. Я тут подумала, за едой вы сможете посмотреть на площадку за домом, где я собираюсь поручить вам построить небольшую студию.

Она встала, и Риггс последовал ее примеру. Похоже, он испытал огромное облегчение от того, что неприятный разговор закончился.

— Да, Кэтрин, это было бы замечательно. В моем деле новые заказы всегда важны.

Они вышли на веранду, и к ним присоединился Чарли. Мужчины пожали друг другу руки.

— Рад снова видеть вас, Мэтт! Надеюсь, вы проголодались. Салли готовит — пальчики оближешь.

Обед был посвящен наслаждению едой и напитками и беседам на безобидные местные темы. Однако от Риггса не укрылась мощная энергия, связывающая Чарли и Кэтрин Сэведж. Крепкие узы, рассудил он. Больше того, неразрывные. В конце концов, они ведь родственники.

— Итак, Мэтт, что у нас со сроками относительно забора? — спросил Чарли.

Они с Риггсом стояли на веранде, выходящей на площадку за домом. Обед закончился, и Лу-Энн уехала за Лизой. Сегодня занятия в школе заканчивались рано, так как у учителей был запланирован семинар. Лу-Энн попросила Мэтью дождаться ее возвращения, чтобы они смогли обсудить строительство студии. У Риггса мелькнула мысль, не был ли ее отъезд сознательным маневром, призванным оставить его наедине с Чарли, чтобы тот смог выкачать из него какую-либо информацию. Как бы то ни было, Риггс решил оставаться начеку.

Не успел он ответить на вопрос про забор, как Чарли протянул ему сигару:

— Ты куришь такие?

Риггс взял сигару.

— После такого великолепного обеда, в такой восхитительный день… даже если б я не курил, соблазн был бы слишком велик.

Он обрезал кончик гильотинкой, которую ему дал Чарли, и они не спеша раскурили свои сигары.

— По моим прикидкам, неделя уйдет на то, чтобы выкопать ямы под столбы. Две недели — на расчистку территории, сборку и установку ограждения. А также на бетонирование всех столбов. Еще неделя — на установку ворот и систем сигнализации. Итого месяц. Примерно столько же я и указал в контракте.

— Знаю, — смерил его взглядом Чарли, — но иногда то, что написано на бумаге, не соответствует реальности.

— Что особенно верно в строительстве, — согласился Риггс, попыхивая сигарой. — Но мы начнем работы до морозов, и местность здесь лучше, чем я предполагал. — Он помолчал, глядя на Чарли. — После того что произошло вчера, мне хочется завершить работы как можно скорее. Не сомневаюсь, и ты хочешь того же самого.

Это было приглашение к откровенному разговору, и Чарли не разочаровал Риггса.

— Присаживайся, Мэтт, — сказал он, указывая на чугунные кресла у балюстрады и осторожно опускаясь в одно из них. — Господи, какие же они неудобные… а стоили столько, что можно подумать, они из чистого золота. Думаю, дизайнер, оформлявший нам интерьер, здорово на них наварил. — Сделав глубокую затяжку, Чарли обвел взглядом окрестности. — Черт, как же здесь красиво!

— Это одна из причин, почему я перебрался сюда, — согласился Риггс, проследив за его взглядом. — И очень важная.

— А какие были другие?.. Я просто пошутил, — усмехнулся Чарли. — Это твое дело.

От Мэтта не укрылось ударение, которое он сделал на притяжательном местоимении. Чарли поерзал в кресле, стараясь найти хоть сколько-нибудь удобное положение.

— Кэтрин рассказала мне о вашем вчерашнем разговоре…

— Я так и думал. Вообще-то ей не следует без спроса разгуливать по чужим домам. Это может оказаться вредно для здоровья.

— Я сказал ей то же самое. Понимаю, по ее виду этого не скажешь, но она очень упрямая.

Мужчины понимающе усмехнулись.

— Я очень благодарен тебе за то, что ты согласился не давать этому ход, — сказал Чарли.

— Я заверил Кэтрин, что если этот тип не будет трогать меня, я не буду трогать его.

— Справедливо. Думаю, ты понимаешь, что при том состоянии, какое есть у Кэтрин, ее постоянно осаждают разного рода проходимцы. И еще нам приходится думать о Лизе. За ней нужно все время присматривать.

— Ты говоришь так, как будто у тебя уже есть плохой опыт.

— Есть. Такое случилось не в первый раз. И не в последний. Но нельзя принимать все это близко к сердцу. Я хочу сказать, Кэтрин могла бы купить какой-нибудь пустынный островок в открытом море, где никто не смог был к ней приставать, но какой тогда стала бы жизнь? Для нее и для Лизы…