Татьяна Гармаш-Роффе - Светлый лик, темный след

– Этого мало.

– Бросьте. Вам же готовы платить – так какая тогда разница? Поковыряетесь в деталях какое-то время и скажете: извините, дамочка, все улики против вас. А деньги-то в любом случае получите!

Кисанову ужасно захотелось дать хлыщу пинка под зад. Да вот незадача: нельзя. Ни закон не позволяет, ни этика: неправильно бить человека только за то, что он туп и эгоистичен. Иначе придется поколотить добрую половину человечества.

– Вы достаточно давно знакомы с ее отцом, как я понял. Каковы его отношения с дочерью?

– Очевидно, нормальные, раз он платит мне и готов платить вам. А вы почему интересуетесь?

– Собираюсь с ним встретиться. Поэтому хорошо бы представить заранее, что он за личность.

– С ним встретиться? Не с Асей?

– С ней потом.

– Странный у вас подход… Ну вам виднее. Серафим Петрович – работяга, строитель. Разбогател в девяностые, став начальником строительного управления, но его менталитет остался прежним: работяга. Да и внешность тоже. Лужкова, мэра московского, помните? Вот, в таком примерно духе.

– Телефон Серафима Петровича тут есть? – детектив указал на папку, которую принес ему адвокат.

– М-м-м… Не помню. У меня он в сотовом, секундочку… – адвокат заглянул в свой телефон и принялся диктовать.

– Спасибо. До свидания, – вежливо произнес детектив, записав номер.

Адвокат заметно удивился – похоже, ожидал больше расспросов со стороны сыщика – но ничего не сказал, лишь кивнул в ответ. Однако у входной двери он вдруг притормозил.

– Интересно, почему у вас нет офиса?

– А вы находитесь где?

– В старой квартире, в которой даже не потрудились сделать евроремонт. И хорошенькой секретарши у вас нет.

– А вам что за дело?

– Если вы недостаточно зарабатываете, вряд ли вы хороший сыщик.

– Секретарши у меня нет, это верно, зато у меня есть секретарь. И если вы сию минуту не покинете мой кабинет, он вам поможет. У него черный пояс по карате.

Алексей Кисанов сказал чистую правду: секретарь у него имелся. И не какой-нибудь хлыщ, а крутой парнишка, владевший тремя видами рукопашного боя, включая карате. Помимо данного ценного навыка, Игорь Крымов обладал рядом других достоинств, но, главное, за время работы у Алексея он уже и сам стал толковым детективом.

Да вот незадача: в данный момент Игорь пребывал в Канаде, куда уехала учиться по гранту его девушка Кристина. Он поехал с ней, чтобы помочь обустроиться на новом месте [1] Об отношениях Игоря и Кристины читайте в романах Татьяны Гармаш-Роффе «Ведь я еще жива» и «Завещание с того света». .

После ухода адвоката Алексей отправился на кухню, приготовил себе кофе и вернулся в кабинет. Детектив действительно часто называл его офисом , поскольку там он принимал клиентов, там же работал над делами, с которыми к нему обращались. На самом деле кабинет этот находился в просторной трехкомнатной квартире на Смоленке, которую Алексей унаследовал от родителей, а те от своих родителей, «красной профессуры». Слово «унаследовал», конечно, не совсем точно: при советской власти жилье, не являясь собственностью проживавших в нем граждан, переходило не по наследству, а к тем, кто был в нем прописан. Разумеется, бабушка с дедушкой прописали там своего ребенка, а тот – сына Алешу. Последний приватизировал квартиру после перестройки.

Всю свою жизнь он прожил здесь, и лишь когда у них с Александрой родились двойняшки, они купили новое жилье в зеленой зоне Москвы, подальше от пыли и шума Садового кольца [2] О перипетиях, связанных с покупкой этой квартиры, читайте в романе Татьяны Гармаш-Роффе «13 способов ненавидеть». . Но со своим «родовым гнездом» Кисанов расставаться не захотел: с ним связаны дорогие сердцу воспоминания. Да и центр Москвы весьма удобен: клиент всегда может достаточно быстро добраться с любой окраины города. Кроме того, с тех пор как Алексей начал частную практику (еще холостяком), – он выделил одну из комнат ассистенту. Первым был Ванек, а сейчас там обитал сменивший его Игорь. Отнюдь не потому, что ему негде жить, – у него имелся весьма состоятельный папа, талантливый ученый, сумевший выгодно продать свои изобретения, и у папы – весьма просторное жилье в престижной новостройке в центре Москвы. Однако Игорю нравилось жить у детектива.

А детективу нравился его старый кабинет. Это было самое лучшее место для интеллектуальной работы. Там, казалось, даже стены научились размышлять, – все-таки три поколения работников умственного труда прожили в них. И никакой «офис» не нужен!

Хотя, надо признать, в одном Аркадий Васильевич – так звали адвоката – прав: ремонт хоть и делался года… хм, четыре, что ли, назад, но без претензий. Без всякого «евро», под которым вообще непонятно что подразумевается. Будто существует единая страна «Европа», и там у всех одинаковый вкус и стиль. Что никак не соответствовало реальности, поскольку вкус, условно говоря, обитателей Германии не таков, как у французов, а у итальянцев не таков, как у шведов. «Евроремонт» придумали, без сомнения, доморощенные пиарщики из среды тружеников ремонтного фронта, набившихся в денежную Москву со всех окраин бывшего Союза, чьи познания о «Европе» складывались в лучшем случае на отдыхе в Турции…

Алексей пристроил чашку с кофе возле компьютера на огромном письменном столе, еще бабушко-дедушкином. Своими размерами он напоминал палубу корабля, сходство нарушала лишь инкрустированная столешница. Алексей этим столом чрезвычайно дорожил и ни за какие коврижки не променял бы его на современный, будь он хоть в сто раз функциональнее.

Отодвинув клавиатуру в сторону, Кисанов раскрыл папку адвоката и принялся перебирать страницы уголовного дела. Что ж, придется признать, что краткое резюме Аркадия Васильевича было точным. И это огорчало. Поскольку никакой зацепки оно не содержало.

Итак, Ася искренне убеждена в своей невиновности. Но из этого еще не следует, что она невиновна. Она не способна поднять руку на живое существо, как пишет в письме, сомнений нет. Но никто не может поручиться за себя в измененном состоянии сознания. А вдруг в нем человеку видятся не живые существа, а, к примеру, механические крысы? Шутка, конечно… Насчет крыс. На самом деле могут привидеться и крокодилы. Или еще какие твари. А человек давай отбиваться от них чем попало… Мешком для йоги, к примеру.

Вот только откуда бы взяться измененному состоянию сознания? Шампанское не вызывает галлюцинаций.

Да, конечно, Ася к алкоголю не привыкла… Но, скорее всего, что-то иное сработало. Все единодушно подтвердили, что наркотиками Ася не увлекалась. Однако, как знать, вдруг она принимала антидепрессанты? В сочетании с алкоголем они способны дать непредсказуемый результат. Вспомнить только дело Аиды, где заурядный феназепам, запитый водкой, отправил среди ночи ее сестру Манон на поиски опасных приключений [3] См. роман Татьяны Гармаш-Роффе «И нет мне прощения». …