Татьяна Гармаш-Роффе - Светлый лик, темный след

– Если хочешь, я подключусь. А Кису не скажем.

Александра покачала головой. У нее имелся большой недостаток: она была честна.

Выйдя на улицу, Александра задумалась. Поскольку она согласилась с планом Сереги, то сейчас ей следовало обговорить все с Полиной. Но даже если Громов возьмет Бабусика, они не получат ответ на главный в данной истории вопрос: зачем?!

Зачем Изюмов все это затеял? Каков его интерес подставлять жену? Право подписи – да, несомненно. Но что он намеревается подписать за Асю?!

Дядя . Допустим, Изюмов (бывший Григорьев) действительно проговорился при Леночке. И нотариус приходится ему дядей. Но как его найти? На фамилию Григорьев канадская полиция ничего не нарыла. А с тех пор Андрей сменил фамилию, став Изюмовым. А если она настоящая? Мало ли, вдруг, закончив операцию по ограблению матери Кирилла, эта мразь, понимая необходимость смены фамилии, вернулась к своей настоящей?

Нет, вряд ли. Он ведь продолжает свои гнусные дела и понимает, что рано или поздно окажется в розыске. А судя по тому, как ловко подлец их обустраивал, он совсем не дурак, соображает.

Александра завела машину и отправилась домой. Ей предстоял разговор с Полиной. Надо девушке как-то сказать, что из нее собираются сделать приманку для убийцы…

По дорогое она представляла, как это будет выглядеть. Полина позвонит, наконец, Асе – когда Громов даст сигнал к действию, разумеется, – и скажет, что приедет. Ася примет сестру в объятия. И девушки примутся болтать. А Изюмов станет подслушивать, – на это он, похоже, большой мастер. Впрочем, возможно, он будет присутствовать при их беседе: ведь у Аси нет ни малейших причин скрывать что-то от мужа. У Полины как раз есть, но она не должна себя выдать. Так что, возможно, усядутся они все втроем, и Полина начнет рассказывать… Должна ли она говорить, что знает о покушении на Кирилла? Или ей следует сделать вид…

Должна, конечно. Ее ведь похитили, а затем непонятным для Изюмова образом вызволили из плена, однако Полина не бросилась ни к себе домой (где ее, без сомнения, уже искал Бабусик), ни к сестре в объятья. Нет, она каким-то способом нашла Кирилла (Изюмов должен полагать, что они созвонились), который тоже чудом спасся, избежал смерти, после чего они вдвоем где-то укрылись. Кирилл не мог не рассказать ей о покушении, как и она ему – о своем похищении.

К слову, вряд ли Бабусик успел понять, кто такой Алексей Кисанов. Он прикинулся пьяным постояльцем, и у Бабусика не было ни времени, ни причин узнавать больше о человеке, которого он ранил вместо Кирилла. Что же касается Полины, то таджик, если его и спрашивали, сослался на сантехника. А вот сантехник…

Черт, да ведь он в опасности! Бандит, если жаждет узнать, кто ему палки в колеса вставил, может избить, а то и убить Степана, как его по батюшке… Нужно срочно предупредить этого человека! Как же она раньше об этом не подумала, – она себе не простит, если с ним что-то случится или уже случилось!!! Алеша бы наверняка сразу же принял какие-то меры, объяснил, как себя вести, если что…

Александра свернула с проспекта Мира в какую-то боковую улочку, въехала в первый же двор, приткнулась к газону и набрала номер Романа.

– Алекс, не паникуй, – ответил он, выслушав. – Полина им не нужна, вся эта затея с похищением была придумана лишь для того, чтобы ее не пустить на свидание к Кириллу. Не станут они выяснять, куда девушка делась, им без разницы.

– С разницей, – не согласилась Саша. – Уверяю тебя, они ее усиленно ищут, чтобы проследить за ней и выйти на Кирилла.

– У меня есть телефон Степана Николаевича, – сообщил Роман. – Я обещал ему рассказать, чем вся эта история закончится, и взял номер. Наберу прямо сейчас. Хотя, между прочим, я ему свой тоже дал, он бы мне уже позвонил, если что!

– Неважно. Звони. И потом сразу мне.

Александра не двинулась с места в ожидании новостей. За рулем она никогда не разговаривала и не хотела, чтобы звонок Романа застал ее в дороге.

Наконец, ее мобильный затренькал.

– Все путем, мачеха!

По тому, как повеселел голос Ромки, она поняла, до какой степени он на самом деле опасался за Степана Николаевича. А сейчас, видать, хорошие новости, и у пацана гора с плеч.

У нее тоже, впрочем.

– А поподробнее?

– Никто по его душу не приходил. А если вдруг явится, то он знает, как ответить. Кто предупрежден, тот вооружен! – засмеялся Роман.

– И как же он намеревается ответить? Ведь к нему бандит придет, не сосед по лестничной клетке.

– Он скажет, как я ему с самого начала впаривал: что, мол, пришел к нему парень, утверждавший, будто его девушка пропала. Ну, он помог искать. Но кто этот парень да откуда, Степан Николаевич понятия не имеет. Назвался Антоном, и все. А Мамет про незнакомца, заплатившего за похищение Полины, сказал ему только, что это был русский .

– Хотелось бы верить, что Бабусик не придет к нему вовсе. Надо поскорее Полину отправлять, они с Изюмовым быстро отвлекутся на нее…

– Куда ты ее отправлять собралась? – удивился Роман.

– Не я, Громов…

Александра рассказала о затее Сереги, и, к ее удивлению, Роман безоговорочно план одобрил.

Александра разрешила Полине воспользоваться некоторыми своими вещами – у Полины, по понятным причинам, не было возможности прихватить свою одежду, – и сейчас девушка встретила ее на пороге в расшитой золотом тунике гранатового цвета, которую Саша привезла с какого-то курорта, чтобы ходить в ней дома. Полине, с ее темными живыми глазами, пухлыми губками и длинными темными волосами, эта одежда была к лицу, если не считать одной несущественной детали: на высокой Александре туника не доставала и до щиколоток, у Полины она спускалась до пола.

– Я тут сижу смирно, – заявила девушка. – Типа примус починяю.

– Вот и умница. Можешь мне сделать чашку чаю и бутерброд, пока я переоденусь?

– Конечно. С чем?

– Что подвернется в холодильнике, мне все равно. Скоро няня приведет малышню из садика, так что нужно успеть.

– Успеть выпить чаю? – уточнила Полина.

– Поговорить. Нам надо кое-что обсудить.

Когда Александра пришла на кухню, переодевшись в домашние брючки с майкой, Полина ее уже ждала за столом. И чай на столе. Рядом красовался очень аккуратно отрезанный кусок хлеба с не менее аккуратно отрезанной ветчиной, точь-в-точь по размеру хлеба.

– Я маслом не стала мазать, вдруг вы на диете сидите. Но на стол масленку поставила.

– Слушай, ты не хочешь у меня пожить? – рассмеялась Александра.

– Ну так, чтоб совсем, то спасибо – нет, – в тон ей ответила Полина, – но я буду вас навещать. В качестве приходящей делательницы бутербродов…

– Это круто.

– … с чаем.