Татьяна Гармаш-Роффе - Светлый лик, темный след

Кажется, этот период в жизни семьи был счастливым, хоть и бедным. Отец Георгия писал картины и даже выставлялся в галереях с молодыми и едва известными тогда художниками, чьи произведения сегодня расходятся за миллионы. Мать растила сыновей и подрабатывала горничной в одной богатой семье…

Семья потихоньку встала на ноги, дети росли, – а Европу уже охватывал своими щупальцами спрут нацизма. И тогда они, предчувствуя наступление тьмы, решили переехать в Америку.

Там братья выросли, женились, потом похоронили родителей. Георгию приглянулась Канада, и он с женой подался в Монреаль, а Борис остался жить с семьей в Кливленде. К тому времени у него было уже трое детей.

Борис погиб вместе со всей семьей, когда они летели на отдых в Калифорнию, – самолет рухнул, и никто из пассажиров не выжил.

Спустя несколько лет после потери брата и его семьи умерла жена Георгия, так и не подарив ему наследника.

Георгий остался один. Новую семью заводить не захотел. А выйдя на пенсию, задумался: кому же все оставить? Дом, неплохой счет в банке и в особенности одну картину. Изображена на ней его бабушка по материнской линии. Георгий ее никогда не видел – она умерла еще до эмиграции его родителей, – но судьба этой картины необычайна. Написал ее портрет отец, еще в молодости, и картина прибыла с ними в Париж со всеми теми пожитками, которые удалось вывезти из России. Однажды его друг из артистической тусовки увидел этот портрет. Надо сказать, что отец Георгия был художником средней руки, – грамотным портретистом, но не более. Это позволяло ему неплохо зарабатывать и содержать семью, но славы он не снискал. И этот друг, восхитившись редкостной красотой женщины, решил нарисовать ее портрет, взяв за основу картину отца. И вышло у него настоящее чудо…

Однако красавица эта приходилась бабушкой не только Георгию. У нее был еще один внук: сын ее сына, тогда как Георгий являлся сыном ее дочери. Иными словами, у Георгия имелись дядя и двоюродный брат, которых он никогда не видел, поскольку родился в эмиграции. Но его мама первое время поддерживала связь со своим братом, который в бега не подался, остался в России. Там родился и его сын…

Это все, что знает о нем Георгий, потому что и без того слабая связь с этой ветвью семьи прервалась, когда Советский Союз окончательно и наглухо задернул свой железный занавес.

Этот дядя, брат матери Георгия, приходится Асе прадедом.

На одной из последних страниц было аккуратно вычерчено генеалогическое древо. Сестры принялись его изучать. Если они все правильно поняли, то обе линии рода объединяла их прапрабабушка, та самая красавица. От ее дочери пошла линия Георгия Туманова, а от ее сына – прадеда сестер – пошла их линия.

Случилось, однако, так, что из всей большой семьи у Георгия осталась только одна родственница, Ася, пятая вода на киселе, которую он не только никогда не видел, но даже не подозревал о ее существовании, пока не нанял специалиста по генеалогии…

Девушки переглянулись.

– Вот так живешь и не имеешь понятия, какая у тебя большая была семья и какая интересная всем выпала судьба… – задумчиво произнесла Ася.

– И как это печально, что из всего рода остались только мы… А он нам кто, этот Георгий Туманов?

– Наверное, двоюродный дедушка. Или троюродный, не знаю.

– Как ты думаешь, почему в завещании указана только ты?

– Наверное, тебя просто не нашли. Смотри, завещание он оформил почти девять лет назад, – показала Ася на дату. Ясно, что генеалогический поиск он заказал раньше, – допустим, девять с половиной лет назад. Но у меня к тому времени уже был паспорт, а у тебя еще нет… Не знаю, как эти профессиональные генеалоги делают свою работу, но уверена: он просто не накопал сведений о тебе. К тому же в те годы в Интернете было намного меньше информации, чем сейчас. Если бы наш троюродный дед знал о твоем существовании, то обязательно написал бы завещание на оба имени!

– Ладно, теперь не так обидно, – усмехнулась Полина.

– Это наше наследство. Общее.

– Классно. Так мы теперь богачки?

– Богачки или нет, еще посмотрим, – пожала плечами Ася. – Может, на эти деньги нормальную квартиру в Москве не купишь, а тем более две, тебе и мне… Но с учетом всего того, что наговорил нам отец, когда узнал про Андрея… В общем, сколько бы там ни оказалось, нам не помешает. Спасибо двоюродному деду… или троюродному? Но, Поль, знаешь, что он нам еще подарил? Биографию нашей семьи! Это гениально. Я чувствую себя вписанной в Историю.

– А в этой коробке, наверное, лежит картина? Давай уже посмотрим, наконец, на нашу прапрабабушку, на красавицу.

– Разворачиваем!

Под листами крафтовой бумаги оказалась картонная плоская коробка. В ней лежал холст на подрамнике лицом вниз. Девушки бережно вытащили картину, перевернули…

На них смотрела Ася.

То есть копия Аси.

Рыжие волосы, белоснежная кожа, длинная шея, томный разрез золотистых глаз. Маленькая бирюзовая шляпка и бирюзовое же платье, затянутое в талии, необыкновенно шли к ее огненным волосам.

– Это наша прапра… – прошептала завороженно Полина, – бабушка… Офигеть. У меня крыша едет, это же ты!!!

– Да ладно, – отрезвила ее старшая сестра. – Просто гены. С ними всегда так: через несколько колен как выкинут фортель! Все уже и думать забыли, что, к примеру, в роду затесался африканец или азиат. И вдруг нате вам, на пятом колене рождается его копия!

– Аська, с ума сойти. Не только сходство, но и картина. Смотри, как она написана! Я не специалист, но чувствуется рука какого-то, не знаю, гения, что ли… Эти жемчужные мазки, легкие, как перышко… Ась, мы ее продавать не станем, да? Сколько бы она ни стоила!

– Ни за что, – ответила Ася, любуясь портретом. – Интересно, кто же художник? Его фамилия не указана в завещании.

– В автобиографии тоже не сказано… Если только мы не пропустили.

– Может, в полицейском деле, не помнишь? Нам ведь дали с ним ознакомиться.

– Не помню. Но вряд ли полиция стала бы искать автора, раз в завещании он не указан. Зачем им лишние хлопоты?

– Смотри, вот тут, внизу, есть подпись художника, но ничего не разобрать…

Некоторое время сестры задумчиво молчали. Ася перелистывала автобиографию Георгия Туманова в надежде обнаружить там фамилию.

Неожиданно Полина встрепенулась. Она схватила мобильный, сфотографировала подпись. Затем ввела снимок в «поиск по картинкам» и Яндекса, и Гугла. Откликнулись через некоторое время оба поисковика, выдав аналогичные подписи, которые сохранились на различных сайтах в Интернете.

– Батюшки! – ахнули девушки.

Картина принадлежала кисти художника, чьи полотна в наше время оспаривают лучшие музеи мира, и цены на них зашкаливают – подумать только! – за десять миллионов долларов!