Игорь Зарубин - Привычка убивать

В дверь осторожно заглянул Игорь.

— Можно?

— А ты-то чего ушел? — раздосадованно спросила Клавдия.

— Чтоб не мешать…

— Смешной, — улыбнулась Клавдия. — Ну как там твои дела с церковью? Что-нибудь раскопал?

— Раскопал, — гордо заявил Игорь. — Мне отец Сергий много поведал. И я даже, кажется, знаю, кто этот злодей.

— Кто?

— Батюшка мне про дьяка одного рассказал. Был у них там один дьячок — избил прихожанку за то, что в мини-юбке на литургию пришла.

— И какая связь?

— Прямая. Он же на батюшку зло затаил. Тот изгнал его из храма. Хотя сам батюшка на дьячка обиды не держит, даже защищает.

Клавдия улыбнулась. Игорь говорил какими-то непривычными для прокуратуры словами. Видно, беседа со священником произвела на него сильное впечатление.

— И вы правы оказались, как всегда, — потупился парень.

— В чем? — не поняла Клавдия.

— Зря я, конечно, батюшку сюда вызвал. Стыдно…

«А еще ничего, — подумала Клавдия, — еще не очерствел парень».

— А у вас что нового? Отыскали мамашу своего найденыша?

Клава не ответила. Только развела руками.

— Понятно. — Игорь кивнул. — Может, чем помочь?

— Чем ты мне можешь помочь? Я и сама… Алло! — Она схватила трубку неожиданно зазвонившего телефона. — Следователь Дежкина.

— Лейтенант милиции Шаник вас беспокоит.

— Кто? — Клава не поняла.

— Лейтенант Шаник. По поводу квартиры Кокошиных. Я участковый. Вы ведь сами просили выяснить.

— Ах да, конечно! — обрадовалась Дежкина.

— В квартире гражданки Кокошиной никого не оказалось. К тому же соседи жаловались на течь с потолка.

— Вы что, обыск у него устроили? — испугалась Клавдия.

— Проверку, — поправил участковый. — Я же сказал — течь с потолка. У нас и жалоба есть.

— Ну и что вы обнаружили?

— Гражданин Смирнов Сергей Владимирович исчез. Судя по всему, съехал с места проживания.

— Как это?

— Нами обнаружено… Вернее, не обнаружено. Не обнаружено никаких вещей, принадлежавших вышеупомянутому гражданину Смирнову. Также нет его документов и всего остального.

— Понятно, — сказала Дежкина. Все-таки участковый произвел настоящий обыск. — А шуба Кокошиной на месте?

— Шуба на месте, товарищ следователь. Но, возможно, что-то пропало из гаража, который принадлежит бывшему супругу гражданки Кокошиной, гражданину Кокошину Никите Валентиновичу.

— Вы что, и гараж вскрывали?! — охнула Клавдия.

— Так точно. Но там только садовый инвентарь. На одной из лопат обнаружена довольно свежая земля.

«Свежая земля, — вдруг лихорадочно заработала Клавдина мысль. — Ну и что?.. А то, что в такое время года мало кто соберется работать на даче. Интересно, что же они тогда копали?»

— Это все? — спросила Клава.

— Линия была все время занята потому, что гражданин Смирнов уронил на пол телефонный аппарат. Теперь все.

«Такие вот дела. Чем дальше в лес, тем больше дров».

— А я сегодня вашего мужа видел, — неожиданно сказал Порогин.

— Да? Ты что, в Коломенском был? — машинально поинтересовалась Клава.

— Почему? На Тверской. — Игорь глядел куда-то в сторону.

— Ну и… Хоть не поругались опять из-за политики? — попыталась отшутиться Клавдия, но вдруг поняла: ее тревога была не о Витиной маме, не по поводу странного исчезновения почти всех родных мальчика. Ее мучили тяжелые предчувствия в отношении собственной семьи.

— Да я и подходить не стал. — Игорь вдруг поднялся и шагнул к двери. — Ох, у меня еще дел куча…

— Постой. — Клава пристально посмотрела ему в глаза. — А ну давай выкладывай, к чему это ты клонишь.

— Ни к чему я не клоню. Просто говорю, что видел сегодня вашего…

— Мужа. Это я уже слышала. Вот только зачем ты мне все это говоришь?

— Да просто сказал, и все…

— Терпеть не могу сплетников, — тихо сказала Клавдия, — особенно мужиков.

— Я не сплетничаю, — вспыхнул Игорь и пулей вылетел из кабинета.

Клавдия даже не замечала, что сжимает в руке заявление Худовского, от чего бумажка превратилась в плотный комок.

Это ужасно…

Это словно тебе дали под дых, ты согнулась и хватаешь ртом воздух, а вдохнуть не получается. Вокруг собрались зеваки и смотрят с интересом, свалишься ты или выпрямишься?

Такого стыда Клавдия не испытывала. Такого удара она не ждала. Вернее, удары на нее, бывало, сыпались, и довольно увесистые, но никогда ее не били самые близкие. Это особенно больно.

Только тут она обратила внимание на собственную руку и стала поспешно расправлять заявление. Ненароком порвала. И уже слезы готовы были брызнуть из глаз, как — телефонный звонок. Клавдия ухватилась за трубку, будто тонущий за соломинку.

Звонила Ирина Юрьевна, бабушка Вити.

— Здравствуйте, Клавдия Васильевна. Как там мой внучек поживает?

— Здравствуйте, Ирина Юрьевна! Все в порядке. Никто не звонил?

— Никто не звонил, никто не появлялся. Это я у вас хотела спросить, может, вы чего нового разузнали. Раскололся этот пьяница? Что он с Ниной сделал? Говорила я ей: «Не делай глупостей, не расставайся с Никитой. Потерпи, перебродит», — так нет ведь, захотелось ей с артистом красивой жизни поискать. Ну и где она, эта красивая жизнь? Докатились до того, что ребенок по чужим людям мыкается!

— Это точно. Ирина Юрьевна, а может, вы его возьмете? Он вас знает, любит и…

— Да как же я могу его взять? — возмутилась бабушка. — Вы знаете, какая у меня пенсия? Тут бы самой кое-как прокормиться. Вот если бы мне кто-нибудь денег немного подкинул, то…

— У вас все? — грубо перебила ее Клавдия.

— Я говорю, если бы мне кто-нибудь денег подкинул, — попыталась еще раз намекнуть бабушка.

— Простите, у меня очень много дел, — отрезала Клавдия и положила трубку.

Теперь уже плакать не хотелось. От злости Клавдия никогда не хотела плакать. Только от обиды…

Начальника следственного отдела прокуратуры в отличие от самого Малютова подчиненные и за начальника, собственно, не держали. Так, коллега, трудяга, свой парень, душа-человек. Василий Иванович Чепко, то ли благодаря своим юмористическим Ф. И. О., то ли в силу легкого и веселого характера, среди «важняков», следователей и криминалистов имел прозвище, разумеется, «Чапай». Он даже был похож на легендарного красного командира, во всяком случае хитроватым, лукавым мужицким нравом весьма напоминал. Василий Иванович о своем прозвище знал и, кажется, в глубине души им гордился.

— Игорек, — заглянул он в кабинет, — свободен сейчас?

— Свободен, — ответил Порогин, хотя свободным он, конечно, не был — писал отчеты. Просто не скажешь же своему непосредственному начальнику: занят, зайди попозже.

— А ноги как, не болят? — серьезно спросил Чапай.