Игорь Зарубин - Привычка убивать

— Кончай, Лен, не опускайся ты до него, — выглянул из своей комнаты Макс.

— А я не понимаю, что это вы говорите! — закричала Ленка, размахивая руками. — Он предал нас, значит…

— Витюша, пойди поиграй на компьютере, — попросила Клавдия.

— Не-а, — сказал мальчик.

— Пойди, пойди, — приказала Ленка. — Нечего тебе тут…

— Ой, только погоди, я модем включил, — опередил Витю Макс. — Не трогай ничего.

— А что такое — модем? — спросил мальчик, уходя за Максом в его комнату.

— Лен, доченька моя, — попыталась обнять дочь Клавдия. — Мне тоже тяжело, ты же понимаешь. Но давай не будем…

— Будем, ма, будем! Ты вечно! Тебе на голову садятся, а ты?!

— Кто это мне на голову садится?

— Все! Вон даже Витькина бабка — деньги, вишь, ей давай, чтобы собственного внука воспитывать.

— Ну и что? У нее пенсия маленькая, — не очень уверенно сказала Клавдия.

— Ага! Ты уже и ей собираешься помогать?! — развела руками дочь. — Ну, мать!..

— А классная штука, — вернулся Макс. — Представляете, можно даже переписываться с Австралией.

Ленка и Клавдия уставились на него.

— Это я про модем. Вот газеты читать можно. Даже американские.

— Тоже газеты будешь читать? — спросила Ленка язвительно.

— А что? Знаешь, как интересно. Кстати, сейчас вот про Гольфмана прочитал. Что он в Америке собирается создать русское шоу. Это же тот, кто Шальнова застрелил, да?

— Да, — сказала Клавдия. Она, естественно, рассказывала сыну обо всех подробностях этого дела. Макс Шальнова когда-то слушал запоем. — Только это, пока суда не было, утверждать нельзя.

— А! Ваши юридические крючки, — махнул рукой Макс. — Надо было давно его арестовать. Ты ж говорила, Чубаристов за ним ездил.

— Ездил, только Гольфмана в Америке нет.

— Как это? Он уже там полгода живет. Вон в газете…

— Отстань ты со своей газетой! — толкнула брата в грудь Ленка. — Такой хитрый, да?! Лучше бы собрал папашкины вещи и тоже отдал, или жалко?

— Погоди, — сказала Клавдия. — Как — полгода?

— Почитай сама, — пожал плечами Макс.

Чемоданы Клавдия оставила у самого порога. Их набралось три штуки, но еще не все вещи Федора влезли, пришлось и две сумки добавить.

— Лена, Макс, я вас умоляю, — попросила Клавдия, — если придет, просто отдайте, не надо никаких скандалов.

Дети не ответили, и Клавдия поняла, что мольбе ее они не вняли.

— Ой, Клавочка Васильевна! — улыбнулась Лина, когда Дежкина вышла к лифту. — Это уже становится традицией!

— Здравствуй, Диночка. Надеюсь, доброй…

— Вы прямо какой-то ангел-хранитель, как мне плохо — вы тут как тут.

— А что случилось? — насторожилась Клавдия.

— Да все то же, — грустно улыбнулась Лина. — Не могу больше. Вот изо всех сил… А не могу. Я не люблю его, Клавдия Васильевна.

— Прости, — тихо сказала Клавдия.

— Да вы-то при чем? Я же сама захотела… Думала, заверчусь, закручусь, забуду…

— Вот и прости. Я-то должна была тебе объяснить, что нет, не забудешь, а только сильнее и больнее все станет…

Лина вздохнула.

— А у вас как?

— В смысле? — насторожилась Клавдия.

— Ну, дела как?

— Да ничего. Вот мальчика…

— Ой, Господи, Клавочка Васильевна! — хлопнула себя по лбу Лина. — Еще вчера хотела зайти, да как-то завертелась.

— А что?

— Это же вы дело Калошиной ведете, да?

— Кокошиной… А что? — Клавдия почувствовала вдруг, как у нее заколотилось сердце.

— Мы вчера на Воробьевых горах труп нашли — один к одному.

— В смысле? Сестры? — удивилась Клавдия.

— Да нет — тот же почерк. Удар в лоб, перерезано горло, зашито влагалище…

— Что? — Клавдия даже не стала выходить из остановившегося лифта.

— Да, мне Сивцев сказал… И такой же удар левши…

— Погоди. — Клавдия даже оперлась рукой о стену. Ноги стали ватными. — Вчера убили?

— Нет. Предположительно в прошлую субботу или воскресенье.

— Не раньше?

— Нет, нет, — твердо сказал Лина. — В субботу. Ближе к вечеру. Но я могу поточнее…

Клавдия бросилась от лифта.

Смирнов уже в пятницу был в камере…

— …Ну и что, что из прокуратуры? У вас ордер есть? — Дюжий охранник, головы на полторы выше Игоря, загородил собой дверь лифта и не двигался с места.

— Нет, ордера у меня нету. — Порогин старался выглядеть как можно более вежливым. — Но это же не допрос. Я просто хотел узнать у вашего шефа по поводу одной клиентки.

— Простите, но такой информации мы не даем. — Охранник тоже старался не выходить за рамки приличия, хоть уже давно сжимал кулаки. — Это одно из условий нашего бизнеса.

— Хорошо, но могу я хотя бы поговорить с вашим шефом? Я хотел бы услышать это прямо от него. — Если попасть точно в солнечное сплетение, то, может быть, его и удастся вырубить. Но тогда уж точно разговаривать не станут.

— Я повторяю вам: у вас не назначено. Господин Лаврецкий сейчас на совещании.

— А когда закончится? — Игорь посмотрел на часы. Уже ровно двадцать минут, как он стоит здесь и пытается уговорить этого бычка разрешить ему заниматься работой.

— Этого я точно не знаю. Может, через час, а может, к вечеру.

— Ну хорошо. — Порогин протянул охраннику чемодан. — Подержите, я напишу ему записку. Записку вы хоть можете передать?

— Записку могу, — согласился тот, немного подумав.

Игорь выдернул из блокнота листок бумаги и черкнул пару строк.

— Вот, отнесите.

— Что, прямо сейчас?

— Да, именно. У меня тоже полно работы. И кстати, где тут у вас туалет?

Охранник ухмыльнулся и кивнул на дверь в конце коридора.

— Спасибо. Я мигом.

Дальше было довольно просто. Быстро отвинтив пару шурупов рамы, Игорь открыл маленькое окошко под потолком и протиснулся на улицу. Обежал здание и остановился у двери. Охранник сидел на стуле и играл в тетрис.

— Интересно, ты совсем глупый или нет, — пробубнил под нос Игорь, посмотрев на часы. — Сейчас увидим.

Охранник оказался глуп не совсем. Через пять минут заметил, что назойливый прокуратурщик что-то долго сидит в туалете. Встал, прошелся по холлу взад-вперед, посмотрел на часы и наконец решительным шагом направился в уборную.

— Ну наконец, догадался. — Игорь влетел в холл и нажал кнопку лифта. — Давай, давай.

В кабине он оказался как раз вовремя — охранник выскочил из туалета и, громыхая башмаками, бросился на свой пост. Двери закрылись прямо перед его носом.

Кабинет генерального директора агентства по недвижимости «Дом» Семена Давыдовича Лаврецкого узнать было не трудно — у него у единственного дверь зачем-то была обита кожей. Даже стучать глупо. Игорь приоткрыл эту дверь и заглянул внутрь.

Это был огромный кабинет с холодными белыми стенами. Лаврецкий занимался тем, чем и положено заниматься на работе высшему начальству, — сидел в кресле, закинув ноги на стол, и смотрел какой-то боевик по видику. Игорь откашлялся и вошел.