Вячеслав Денисов - Роковая ошибка. Криминальный детектив [СИ]

В середине января, когда любое промедление с моей стороны, было для меня губительным, я решил действовать гораздо смелее.

— Так больше продолжаться не может, моя родная кровинушка! — обиженным тоном выговорил я. — Невольно начинаю подозревать, что ты изменяешь мне. Стоит подумать, что кто-то другой тебя обнимает, мне сразу становится не по себе. Наверное, если бы у меня начали расти рога, то я был бы очень красивым оленем…

Томка, смотрела на меня обиженными и беззащитными глазами. От отчаяния и обиды она с трудом сдерживала слёзы.

— Арик, но ведь ты сам хотел, чтобы я подружилась с этим парнем, — оправдываясь, произнесла Тамара. — Он мне ничуточки не нравится.

— А я почему-то уверен, что ты в него влюбилась.

— Да он же слизняк! С ним не интересно…

— Не знаю, не знаю, — с нескрываемым цинизмом, сказал я. — В тихом омуте черти водятся.

— Он даже не пытался меня поцеловать. Я дружу с ним только ради того, чтобы ты на меня не сердился, и у тебя не было из-за меня неприятностей. Когда мы рядом, я думаю только о тебе…

— А когда обжимаешься в подъезде, то тебе кажется, что это мои руки обхватывают твою талию? — с тонким расчётом съязвил я.

— Зачем ты так, Арик?! — откровенно обиделась Тамара. — Тебе стоит лишь сказать, и я немедленно с ним расстанусь…

— Я никогда не учил тебя быть жестокой.

— Если ты ревнуешь…

— Я люблю тебя!

— Я тоже безумно люблю тебя! Только тебя, Арик. Никто другой мне не нужен.

— Он молодой и энергичный, я в возрасте…

— Вечером скажу, чтобы он больше не приходил…

Я крепко обнял её, даже на мгновение показалось, что она растворялась, слившись со мной в единое целое.

— Ты пойми меня правильно, — вкрадчиво произнёс я. — Мне просто обидно. Не думал, что стану тебя ревновать к этому мальчишке.

Я на мгновение замолчал, нахмурил брови, будто сержусь, но затем продолжил:

— Ты теперь постоянно с ним. Я один…

— Арик, я его брошу…

— Но ведь так поступить с человеком, которому ты не безразлична, тоже нельзя, — назидательно подметил я.

— Мне всё равно.

— Ты ему очень нравиться.

— Это не моя проблема.

— У юноши, разочаровавшегося в первой любви, может возникнуть депрессия и нарушится психика, — с укором сказал я. — Ты ведь не хочешь, чтобы с юных лет он возненавидел девчонок?

— Мне нет до него абсолютно никакого дела! — выпалила Томка.

Её голос прервался. Она начала потихоньку терять самообладание.

— Не будь с ним жестока. Я знаю, каково это — любить безумно, искренне и преданно, и при этом знать, что героиня твоего романа никогда не ответит тебе взаимностью.

— Ну, и что теперь делать?

— Необходимо проявить особую сдержанность и величайшее благородство, — рассудительно проговорил я, посмотрев на неё с такой страстью, о существовании которой даже и не подозревал.

— Ты его первая любовь… — с неестественной для меня пылкостью, продолжил я. — Сделай так? чтобы он был виновен в вашей ссоре, а не ты.

— Это, каким образом? — спросила Томка.

Прежде чем ответить, я окинул её оценивающим взглядом. Она была в белой кофточке, которая плотно облегала её упругую грудь. В этот момент я искренне сожалел лишь о том, что идеальная округлость этой груди дополнялась всё возрастающей округлостью её животика.

— Будь немного похитрее, — нравоучительно сказал я. — Хотя бы ради меня, ради нашей любви, ради нашего будущего…

— Я на всё согласна! — прощебетала Тамара, изо всех сил стараясь выдержать ровный тон.

— Милая моя девочка! Я люблю тебя, когда ты добрая и отзывчивая. Мне будет неприятно, если ты хоть кому-то нанесёшь глубокую сердечную рану…

Мы разговаривали около часа. Её ласки, которые мне безумно нравились в начале нашего романа, теперь меня раздражали и были противны. Я целовал её глаза, щёки и маленький курносый носик, а в голове была одна мысль, как бы скорее избавиться от этой липучки.

При следующей нашей встрече она сообщила приятную новость. Они поссорились! Томка так ловко смогла подстроить, что её недоумок невольно выругался, костеря её грубыми словами, и теперь они даже не разговаривают между собой. Больше всего меня порадовал тот факт, что он вспылил в присутствии чуть ли не всех своих одноклассников. Я поблагодарил всех святых за то, что мой план не был сорван. Теперь я был более уверен в правильности моего коварного замысла. Мне осталось довести начатое мною дело до его финального конца. В этом у меня так же не возникло никаких проблем. Мой товарищ, с которым меня связывали долгие годы крепкой мужской дружбы, уехал в отпуск и оставил ключи, чтобы я присматривал за его квартирой. Я пригласил туда Тамару и провёл с ней незабываемый прощальный вечер. Я показал ей всё, на что только мог быть способен пылкий любовник. Это было впервые, когда не я, а она сказала: — Хватит!

В неудержимом порыве любовной страсти, я довёл её до такого состояния, что сам испугался, как бы она не свихнулась от избытка наслаждения. Чуть позже, медленно, но уверенно, я стал рассказывать о моей законной супруге. Я говорил, что она совершенно меня не понимает. При этом, я всячески оскорблял её, называя старой никчёмной вешалкой. Я жаловался на друзей и знакомых. Не забыл упомянуть, что и Томкины родственники не одобрят наши встречи и постараются помешать нашему счастью. Я плакал, положив голову на её колени. Я долго сетовал на судьбу и лишь, затем, начал осторожно вести разговор о системе мироздания. Я рассказывал о бескрайней вселенной и незаметно перевёл тему на неопознанные летающие тарелки. Зачем-то я даже приплёл пирамиды Хеопса и, наконец, стал убеждать её в бессмертии души.

— Тело человека, — как можно доходчивее, объяснял я, — почти то же самое, что и змеиная кожа. Всего лишь видимая оболочка нашей энергии, которую в любой момент можно сбросить. Как было бы прекрасно, — сказал я, вновь увлекая её в постель, — если бы мы. Вместе, покинули этот грешный, жестокий мир и, перевоплотившись в иные существа, смогли быть рядом и никогда не разлучались.

— Я боюсь умирать, — робко пролепетала Тамара.

Мне пришлось изобразить лучшую из своих улыбок — просительную и покровительственную одновременно.

— Смерти нет! Её не следует бояться, — настойчиво продолжал я. — Мы взялись бы с тобой за руки и понеслись по длинному узкому коридору, навстречу яркому свету, спокойствию и вечному блаженству.

— А наши тела… Что будет с ними? — поинтересовалась эта блудница.

— Их понесут по улицам города. Вопреки всем законам, понесут на руках, чтобы люди узнали о нашей несчастной любви! Мы как два невидимых ангела будем смотреть на них с необъятной небесной выси…

Я резко поднялся и, укутавшись простынёй, достал из дипломата лист ученической тетради.