Татьяна Рябинина - Закон парных случаев

- Убиться веником, какие слова люди знают, - Женя забавно втянула голову в плечи. – И даже выговорить могут.

- Посмотрим, как ты научишься по-чешски разговаривать, - вдруг ляпнул я. Ванька показал большой палец: молодец, продолжай в том же духе.

Женя приподняла брови: не поняла, мол, о чем ты.

- Так ты выйдешь за меня замуж? Я серьезно.

- Кретин! – схватился за голову Ванька. – Кто так делает предложение?

- Я паршивый прагматик. К чему тратиться на розы, парадный костюм, ресторан, музыкантов и кольцо в коробочке, если она все равно скажет «нет»?

- А если б я сказала «да»? – тихо спросила Женя.

- Ну так и скажи. И тогда прямо сегодня я повторю свое предложение уже начисто, как положено. С коробочкой.

- А если нет?

- Ну… тады – ой, - я постарался как можно более похоже скопировать ее интонацию.

- Тады… да.

- Йес! – заорал Ванька, да так, что люди вокруг шарахнулись в испуге, а пасшиеся у мусорного контейнера голуби с шумом взлетели на карниз второго этажа. – Только вот одного не могу понять. И что ты нашла в этом придурке?

62.

Видимо, мы попали в какой-то удачный промежуток, в вагоне метро было на удивление мало народу, и нам даже удалось сесть. Поезд несся с чудовищным свистом и скрежетом, разговаривать было невозможно. Ванька просматривал рекламную газету, которую ему всунул в руки мальчишка на входе. Женя дремала, положив голову мне на плечо, – или делала вид, что дремлет.

Я чувствовал себя странно. Не было какой-то бурной радости или еще каких-нибудь ярких эмоций. Скорее это напоминало состояние после успешно сданного трудного экзамена. Усталость, облегчение – и сонный покой. А может, я просто еще не осознал, что только что, второй раз за короткий промежуток времени, моя жизнь кардинально изменилась. Надо же, я – жених. Дурацкое и смешное слово. А потом буду мужем. У меня будет жена. Жена Женя – забавно. И дети будут. Рехнуться можно…

Впрочем, в состоянии сонного покоя я пребывал недолго. Снова всплыли в голове Ванькины слова, которые мне удалось отогнать ночью и с которыми было никак не справиться сейчас.

«А что, если он любил твою тетку, а твоя мама ее убила?» - сказал он.

Все тот же закон парных случаев. Сколько раз уже я наблюдал его в действии за последнее время. И сейчас мне почему-то не давала покоя странная мысль, что разгадка тайны совсем близко. Более того, совсем недавно произошло что-то такое, что давало ключ к этой разгадке. И это произошедшее было никак или почти никак не связано с мамой. Это просто был второй случай пары.

Бред, сказал Ванька. Элементарный вопрос фиксации. Две одинаковые рыбы, проплывшие мимо иллюминатора батискафа. Ну, пусть даже так. Пусть бред. Я согласен. Лишь бы этот бред помог мне узнать правду. Беда в том, что сейчас я не вижу этих рыб. Потому что сижу к иллюминатору спиной. К тому же рыбки эти одинаковые проплывают не взявшись за ручки, а с интервалом лет так в двадцать.

Я снова и снова мысленно прокручивал события последних недель, пытаясь хоть как-то сопоставить их с известными мне фактами из прошлого. Но ничего не получалось.

- Выходим, - открыла глаза Женя.

Станция называлась «Пионерская», и я снова вспомнил рассказ знакомого эмигранта про пионерский галстук. Интересно, насколько я знал, пионеров в России давно уже не было, а вот станция метро, названная в честь этой организации, осталась. Впрочем, Ленинградская область вокруг Санкт-Петербурга – это было еще загадочнее.

Если в центре я еще худо-бедно ориентировался, в основном благодаря карте, то новые районы наводили на меня тоску своими огромными пространствами и непостижимой одинаковостью. А вот Женя оглянулась, что-то сообразила, и через несколько минут мы уже сидели в маршрутке, а еще через пятнадцать уже вышли у новых домов с зелеными крышами.

- Нам туда, - Женя уверенно махнула рукой в сторону крайнего дома, и я снова пожалел, что ее не было со мной, когда я бегал, высунув язык, в поисках клиники, где работала батина сестра.

- Наверно, здесь тебе лучше самому, - сказал Ванька, когда мы оказались у нужного парадного.

- Да, Мартин, иди один, - поддержала его Женя, падая на скамейку и вытягивая на дорожку ноги в своих жутких ботинках. – А мы здесь посидим. Только не говори, что ты – сын. Скажи…

- Скажи, что ты дальний родственник. Из-за границы, да? Приехал – и вот ищешь родню, а найти не можешь, - предложил Ванька.

Я набрал на домофоне номер квартиры. Раздался противный писк.

- Кто? – спросил старческий голос.

- Я ищу Пушницких, - прокричал я в решетку переговорного устройства. – Они здесь живут?

- Живут. А вы кто?

- Я родственник Вероники Аркадьевны Закорчевской, вашей бывшей соседки. Хочу с вами поговорить.

- А откуда я знаю, что вы не налетчик? – помолчав, вполне резонно поинтересовался голос. Я не знал, что ответить. – Хорошо, стойте там, я спущусь.

Вопрос был резонный, а вот действие – не очень. Что помешало бы, как он выразился, налетчику выманить его таким образом из квартиры, подкараулить в парадном, отобрать ключи и обчистить квартиру?

Ванька с Женей с интересом смотрели на меня.

- Пошли вон, - зашипел я. – Испугаете деда. Идите на другую скамейку.

Они встали со скамейки и с оскорбленным видом пошли к детской площадке. Во мне шевельнулось легкое облачко ревности, но я тут же его прогнал.

Через несколько минут дверь открылась, появился высокий подтянутый старик с пышной гривой совершенно седых волос. На нем были темно-синие джинсы и клетчатая рубашка. В руках он держал связку ключей и футляр с очками.

- Это вы? – спросил он, усаживаясь на скамейку.

- Я.

- Садитесь, - старик похлопал сиденью рядом с собой. – Значит, вы родственник Вероники Аркадьевны? И чем я могу вам помочь? Мы не виделись с ней с тех пор, как она переехала. Уже семнадцать лет. Я и не сообразил даже сразу, кто это.

- Скажите, - я вдохнул поглубже и словно в реку с обрыва прыгнул, - вы знаете, что случилось с ее дочерьми?

63.

- Скажите, чтобы купить вот этот охотничий нож, нужно какое-то разрешение?

Могучих габаритов парень нехотя оторвался от красочного каталога:

- Охот-билет? Разрешение на охотничий огнестрел?

- Да-да, конечно, сейчас, - он похлопал себя по карманам, нахмурился. – Черт, в куртке оставил. Придется завтра.

- Приходите, - равнодушно кивнул продавец и снова погрузился в каталог.

Он вышел на улицу. Смешно. Для покупки небольшого охотничьего ножа нужно сначала вступить в охотничье общество, получить разрешение на приобретение гладкоствольного или нарезного оружия и только потом… А в соседнем магазине лежит кухонный нож, которым слона можно завалить.

Разумеется, никакого охот-билета у него не было. И в магазин он сунулся из чистого любопытства. Опасаться? Чего? Теперь ему уже никто и ничто не помешает. А что будет потом – какая разница?