Рэймонд Чандлер - Детектив США. Книга 7

– Нет, его доставят в отель, – ответила Элизабет. Мадам только что пережила жуткое потрясение, поэтому Кэнфилд решил не рассказывать ей пока о Ханне: пусть успокоится. Вообще-то неизвестно, кто больше сейчас нуждается в спокойствии: он или она. Руки у него еще подрагивали. Он бросил взгляд на Элизабет: она по-прежнему смотрела прямо перед собой невидящим взглядом.

– Вы в порядке?

Она с минуту молчала. Потом произнесла:

– Мистер Кэнфилд, на вас возлагается огромная ответственность.

– О чем вы говорите?

Она повернула к нему голову: от былого величия и высокомерия не осталось и следа.

– Не дайте им убить меня, мистер Кэнфилд. Не дайте им убить меня сейчас. Заставьте их потерпеть до Цюриха… После Цюриха пусть делают что угодно.

Уже три дня Элизабет и Кэнфилд жили в отеле «Д’Аккорд», и за все это время Кэнфилд лишь однажды выходил в город. И обнаружил, что за ним постоянно следовали двое. Они не пытались напасть на него – видно, не хотели связываться с мелкой рыбешкой и привлекать к себе внимание женевской полиции, известной своей беспримерной строгостью к тем, кто покушается на благостный покой нейтрального города. Опыт подсказывал, что стоит ему появиться на улице с Элизабет, как немедленно последует что-нибудь подобное тому, что произошло на вокзале. Как бы ему хотелось послать весточку Бену Рейнольдсу, но нельзя: ему ведь было приказано не соваться в Швейцарию. Он намеренно избегал в своих отчетах всякой серьезной информации: Элизабет следила, чтобы отчеты были до предела выхолощены, отчего «Группа 20» имела крайне туманное представление об истинном положении дел и мотивах тех или иных его действий. Если бы он запросил о помощи, ему пришлось бы хоть что-то объяснить, и это объяснение привело бы к незамедлительному и однозначному вмешательству посольства. Рейнольдс не стал бы искать законных оснований; он попросту задержал бы Кэнфилда и отправил за решетку.

Последствия легко предсказуемы: Элизабет автоматически лишается какого бы то ни было шанса добраться до Цюриха. Скарлетт убьет ее в Женеве. А следующей мишенью будет оставшаяся в Лондоне Джанет. Не сможет же она бесконечно сидеть в «Савое». Дерек, в свою очередь, не сможет бесконечно оставаться гарантом ее безопасности. Однажды она съедет из гостиницы либо Дерек утратит бдительность. И ее убьют. Наконец, Чанселлор Дрю, его жена и семеро детей: у них у всех отыщется сотня серьезных причин покинуть канадское убежище. И Алстер Стюарт Скарлетт одержит победу.

Мысли о Скарлетте вызывали в Кэнфилде такую ярость, что он на время забывал и усталость, и страх. Почти забывал.

Он вошел в гостиную, превращенную Элизабет в настоящий офис. Она сидела за большим столом в центре комнаты и что-то писала.

– Вы помните экономку в доме вашего сына? – спросил он.

Элизабет отложила в сторону карандаш – это был знак вежливости, а не интереса.

– Да, я видела ее несколько раз.

– Откуда она взялась?

– Насколько я помню, Алстер привез ее с собой, когда вернулся из Европы. Она держала охотничий домик в… южной Германии. – Элизабет внимательно смотрела на Кэнфилда. – Почему вы спрашиваете?

Спустя годы он вспомнит: эти несколько шагов он сделал только потому, что пытался затянуть время, обдумывая, как сообщить Элизабет Скарлатти о Ханне, чтобы не напугать старую даму. Короче, он сделал несколько шагов и очутился между окном и Элизабет. Память об этом он сохранит до конца жизни.

Раздался звон стекла, и тут же его левое плечо пронзила резкая боль. От удара Кэнфилда крутануло, бросило на стол, бумаги разлетелись во все стороны, лампа грохнулась на пол. Второй и третий выстрелы угодили в паркет, полетели щепки. Кэнфилд в панике бросился к Элизабет и стащил ее на пол. Боль в плече усилилась, по рубашке расплывалось кровавое пятно.

Все произошло в какие-нибудь пять секунд. Элизабет жалась к стене. В ней волной поднимался страх – и острое чувство благодарности к лежавшему перед ней на полу Кэнфилду. Он пытался ладонью зажать рану на плече. Элизабет была уверена, что он бросился вперед, чтобы грудью защитить ее от пуль. Позже Кэнфилд никогда и не пытался разубедить ее в этом.

– Вы опасно ранены?

– Не знаю. Чертовски больно. Первая рана в моей карьере. В меня вообще никогда прежде не стреляли… – Ему трудно было говорить. Элизабет двинулась было к нему. – Черт возьми! Оставайтесь на месте! – Он посмотрел вверх и обнаружил, что из этого положения окна не видно. – Попробуйте дотянуться до телефона. Ползком, по полу. Ползком, говорю!.. Похоже, мне нужен врач… Врач… – Он потерял сознание.

Через полчаса Кэнфилд очнулся. Он лежал в своей кровати, левая половина груди была туго забинтована. Он едва мог пошевельнуться. Вокруг него, в каком-то зыбком тумане, толпились люди. Потом он увидел Элизабет, стоявшую у изножия кровати и смотревшую на него. Справа от нее стоял мужчина в пальто, за ним – полицейский в форме. Над ним склонился лысый, со строгим лицом мужчина в белом халате – очевидно, врач. Он обратился к Кэнфилду по-английски, но с сильным французским акцентом:

– Пошевелите левой рукой, пожалуйста.

Кэнфилд повиновался.

– Теперь ногой.

Он вновь повиновался.

– Можете повертеть головой?

– Что?

– Подвигайте головой, вперед и назад.

Похоже, сейчас на все двадцать миль вокруг «Д’Аккорда» нельзя было сыскать человека более довольного, чем Элизабет. Она даже улыбалась. Кэнфилд покачал головой.

– Рана у вас несерьезная, – твердо заключил врач.

– Похоже, вы разочарованы, – парировал Кэнфилд.

– Вы позволите задать ему несколько вопросов, герр доктор? – сказал стоявший рядом с Элизабет швейцарец.

Доктор ответил по-английски:

– Да. Пуля прошла навылет.

И тут заговорила Элизабет:

– Я объяснила этому господину, что вы просто сопровождаете меня в моей деловой поездке. Мы крайне изумлены происшедшим.

– Я бы предпочел, чтобы этот господин отвечал сам, мадам.

– Честное слово, мне нечего вам сказать, мистер… – И Кэнфилд умолк. К чему строить из себя героя? Ему нужна помощь. – Но если подумать, то, может быть, и есть. – Он взглянул на врача, который как раз надевал пальто. Швейцарец понял.

– Очень хорошо. Мы подождем.

– Мистер Кэнфилд, а о чем, собственно, мы будем говорить?

– О том, как добраться до Цюриха.

Элизабет поняла.

Доктор вышел, а Кэнфилд обнаружил, что может лежать на правом боку. Агент швейцарской полиции обошел кровать, чтобы быть поближе к нему.

– Присаживайтесь, сэр, – сказал Кэнфилд. – То, что я вам скажу, покажется глупым всем, кто вроде вас и меня вынужден в поте лица своего зарабатывать на жизнь. – Кэнфилд заговорщически подмигнул. – Это частное дело – никакого вреда для кого-либо вне пределов семьи, но вы можете помочь… Ваш подчиненный говорит по-английски?