Николай Леонов - Прививка для маньяка

Но больше всего Глеба волновала судьба Яны Казимировой. Где-то сейчас его помощница? Кому понадобилось похищать девушку? Неужели она перешла дорогу самому Малику?! Да нет, если бы это было так, Казимировой давно бы не было в живых. Террорист не стал бы с ней церемониться — прикончил бы случайную свидетельницу, которой «посчастливилось» оказаться не в то время и не в том месте, и все дела… На счету Малика сотни жертв, что ему одна смешная девочка с клыком в ухе…

Звоницкий промаялся до рассвета, поэтому, когда раздался звонок в дверь, соображал не так чтобы очень хорошо. Почему-то он решил, что это вернулась Любочка, и открыл дверь, даже не взглянув в «глазок». Удар в переносицу отбросил ветеринара назад. Глеб проехался по полу и тут же вскочил. Под руку попалась неубранная бутылка из-под шампанского, он, не глядя, шарахнул ею о косяк, и в руке у него появилась первоклассная «розочка». Кляня себя за легкомыслие, Глеб приготовился дорого продать свою жизнь.

Но человек, который стоял перед ним, вовсе не походил на международного террориста. Это был невысокий мужчина с кривоватыми ногами и седыми усами, одетый в серый костюм. Мужчина бурно дышал, оружия в его руках видно не было, кроме того, голубые глаза разъяренного незнакомца напомнили ветеринару его пропавшую помощницу.

Глеб бросил «розочку» в угол и спросил:

— Вы — отец Яны?

— Где моя дочь? — Маленький мужчина плечом отодвинул Глеба и прошел в комнату. Презрительным взглядом смерил раздраконенную постель, два пустых бокала, увядшие фрукты и процедил:

— Развлекаетесь, пока моя дочь в опасности?

— Давайте сядем и успокоимся, — устало произнес Звоницкий. В спальне бешеным лаем заливался Гарри.

— Я не успокоюсь, пока ты, сволочь, не скажешь мне, что случилось с Яной! — Казимиров попытался схватить Глеба за рубашку, но тот был наготове. Перехватил руки разъяренного отца и медленно, сквозь зубы проговорил:

— Понимаю ваши чувства. Но все-таки постарайтесь взять себя в руки. И не надо на меня нападать. Я не виноват в том, что случилось с вашей дочерью. Почти не виноват.

Глеб не хотел лгать отцу Яны, поэтому выложил правду. На это ушло минут двадцать. К концу рассказа ветеринар понял, что бывший военный ему не верит.

— Поисками Яны занимается полиция, дело на особом контроле в ФСБ, — сказал Звоницкий. — Если бы я знал, где искать вашу дочь, я бы немедленно поехал туда. Но Яна исчезла без следа.

Андрей Казимиров поднялся с кресла. Глеб заметил, что у полковника дрожат руки, ему было уже крепко за шестьдесят…

— Я сейчас поеду в полицию и попытаюсь выяснить, сколько правды в том, что ты мне тут наговорил, ублюдок! Потом я снова тебя найду. Так что не прячься, гнида!

— Да я и не собирался. — Глеб протянул свою визитку старику: — Это вам, чтобы знали, где меня искать. Там адрес клиники, телефоны, в общем, все.

Отставной полковник покинул квартиру Глеба, едва не сорвав дверь с петель. Звоницкий опустился в кресло. Да-а, отличное начало нового дня. Предыдущий начался взрывом, а что ждать от этого?..

Когда зазвонил телефон, он аж подскочил в кресле — настолько натянуты были нервы.

— Алло? Яна, это вы?! — заорал Глеб. Но ему ответил голос Марьи Петровны Мурыгиной.

— А-а, уже проснулся, кавалер прекрасный! — игривым басом проговорила она. — На работу небось собираешься? Ладно, не буду мешать, я по-быстренькому…

— Доброе утро, Марья Петровна! — пробормотал Звоницкий. Почему-то в последнее время все его проблемы были связаны с прекрасными полом. А этой-то что надо от бедного ветеринара?!

Обычно Мурыгина была напористой и бесцеремонной, но сейчас виновато загудела в трубку:

— Ты прости меня, Глебушка, дуру старую!

— Прощаю, Марья Петровна! А за что?

— Так я ж тебе помощницу обещала, а сама, как сейчас говорят, «кинула». Да еще забыла позвонить, предупредить, совсем закрутилась…

— Это вы о чем? — осторожно спросил Глеб, чувствуя, как холодеет спина. — О Любочке?

— Ну да! Прости, что тебя подвела. Любочка моя не смогла к тебе прийти. Сын у нее в больнице. На следующее утро после нашего разговора его избили прямо у подъезда. Руку сломали, а парню весной в армию идти…

— Позвольте, какой сын? Какая армия?! — изумился Глеб. Любе Тутышкиной на вид лет тридцать, что как-то не предполагает наличие восемнадцатилетнего сына. — Марья Петровна, — вкрадчиво спросил он. — А какая она из себя, эта Тутышкина?

— А тебе зачем?

— Да мне кажется, я с ней учился! — ловко вывернулся Глеб. — Может, это однокурсница моя?

— А-а, — пробасила Мурыгина. — Очень может быть. Любочке за сорок, маленькая такая, коренастая, под носом небольшие усики…

— Усики. Ясно, — повторил, как во сне, Звоницкий. — Спасибо, Марья Петровна, за вашу заботу. И не переживайте так. Все хорошо, все просто замечательно…

Он в изнеможении прислонился лбом к прохладному фужеру из-под шампанского. Что-то подсказывало ему, что «Любочка» не придет сегодня в клинику к восьми ноль-ноль, как обычно. «Тутышкину» он больше никогда не увидит. И, кажется, это к лучшему…

Значит, дело было так. Некая аппетитная дамочка выдала себя за Любочку, ученицу Марьи Петровны, которую пожилая дама откомандировала в клинику на помощь Глебу. Для этого дамочке (и ее сообщникам) пришлось приложить некоторые усилия — подкараулить сына настоящей Тутышкиной и сделать так, чтобы ей стало не до чужих проблем и чтобы она никак не смогла приехать в клинику, а была вынуждена дежурить у постели сына.

Интересно, что подставная Люба оказалась настоящим ветеринаром — за те дни, что она провела в клинике, Звоницкий в этом убедился. Ну хорошо, подобралась засланная Любочка близко-близко к одному ветеринарному врачу, редкостному идиоту… и что? Ради чего такие сложности?!

Глеб схватил трубку и набрал номер Миши Ежикова.

— Доброе утро, Глеб Аркадьевич, — уныло проговорил студент. — Вот хорошо, что вы позвонили, а то я сам вас набрать собирался. Знаете, я, наверное, больше не смогу у вас в клинике работать.

— Почему? — уточнил Глеб, уже догадываясь, что услышит в ответ. И точно!

— Из-за Любови Анатольевны. Понимаете, после того, что случилось, я не смогу…

— Она тебе глазки строила, всячески завлекала, намекала, что ты симпатичный парень, — принялся перечислять Глеб. — А уехав вчера со мной, разбила твое сердце.

— Зря вы смеетесь, — обиделся студент. — Для меня все очень серьезно. Позавчера она у меня ночевала. Я ее хотел с мамой познакомить, а тут вы…

— Миша, — проникновенно произнес Глеб Аркадьевич, — ваша мама будет рада, когда узнает, какой опасности вы избежали. Так что не жалейте. А скажите-ка, в последние дни не происходило чего-то необычного? Ключики не пропадали, случайно?