Клод Авелин - Кошачий глаз

— Видимо, желание быть в вашем обществе у нее прошло, раз вы собрались в Лион?

— Напротив! — возмущенно воскликнул Жан-Марк. — Я который раз повторяю, что поехал в Лион предупредить семью о предстоящей свадьбе! Именно поэтому все и случилось! Кто-то не хотел нашего брака!

— Кто? — крикнул Пикар еще громче.

— Откуда мне знать! Вероятно, этот американец или неаполитанец, этот бандит, этот подлец!

— Ага, — сказал Пикар, беря сигарету из портсигара, — знаменитый американец со своим чемоданчиком. Ангел, который вас спас, и демон, который вас погубил! Вы его, конечно, не знаете. Если бы знали, он не смог бы соткать вокруг вас своей паутины. Но вы, должно быть, разговаривали с мадемуазель Сарразен о людях, которых она знала? Вы ставили нам в вину, что мы не просим вас о сотрудничестве. Я намерен исправить эту ошибку. Рассказывайте!

Жак-Марк вдруг почувствовал полное свое бессилие и скорчился в кресле.

— Конечно, мы разговаривали, — наконец произнес он! — О торговцах картинами, о людях, имеющих то или иное отношение к искусству…

— Ну ладно, — несколько приветливее сказал Пикар. — Поищем среди них. Торговец картинами… Почему нет?

— Мадемуазель Сарразен никем не интересовалась.

— Только вами. Но она сама, не будучи заинтересована, могла интересовать кого-то, верно? Красивая, богатая… Вам никогда не приходилось слышать от нее: «Ах, этот икс или игрек! Как он мне докучает!»? Что-нибудь в этом роде? Вечером, у камина? Вы говорили ей о мадемуазель Шенелон…

— Я? — Жан-Марк вдруг оживился. — Это неправда. Я подарил мадемуазель Сарразен кольцо, предназначенное для Огюсты, но никогда о ней не говорил!

— Ох, — сказал Пикар страдальчески и заламывая руки, — вы снова незначительно отступаете от правды! Трюфло! Пригласите мадемуазель Шенелон.

Жан-Марк втянул голову в плечи.

— Слушаюсь, — ответил Трюфло.

В этот самый момент зазвонил телефон. Трюфло поднял трубку и передал ее Бело.

— Просят вас, — сказал он.

Бело взял одну трубку, а Пикар вторую, чтобы принимать участие в разговоре.

— Я у мадемуазель Шенелон, — раздался голос Симона. — Мне пришлось выломать двери. Она отравилась какими-то таблетками. Я вызвал «скорую помощь».

— В каком она состоянии? — спросил Бело.

— Похоже на летаргию. На столе лежит записка. Я ее прочитал: «Простите за все. Пусть меня простит Жан-Марк».

Бело и Пикар прибыли в госпиталь Кошен одновременно со «скорой помощью». Симон, сидевший рядом с шофером, увидел их и покрутил головой — справа налево и слева направо.

— Что это значит? — спросил Пикар у Бело. — Дела плохи?

— У нас есть надежда.

Пикар подмигнул ему.

— Я знаю, о чем ты думаешь. А если это так, то, во-первых, Жан-Марк не убийца, а во-вторых, дело можно закрывать.

— У нас есть надежда! — повторил Бело.

Через несколько минут появился Симон.

— Она мертва. Терапевт сказал, что она приняла смертельную дозу этого лекарства. Сейчас делают вскрытие. — Он вынул из портфеля клочок бумаги и подал его Бело. — Вот то, что она оставила.

— Это ее почерк?

— Да.

Симон был очень подавлен.

— Если хочешь, поедем обратно втроем, — предложил Пикар Бело. — Симону нечего тут делать. Может, мы вместе сумеем разобраться в ситуации.

Когда они сидели в машине, Бело спросил Симона:

— Зачем ты к ней пошел?

Симон, сидевший к ним спиной, пожал плечами.

— Я все время о ней думал, — ответил он, не оборачиваясь. — Я со вчерашнего дня беспокоился, что оставил ее в тяжелом состоянии. Я резко с ней говорил, может быть, это ее сломило окончательно…

— Ох, оставь ты свою психологию! — прервал его Пикар. — Иногда резкие слова дают положительный результат.

— У нас как раз удачный пример, — бесстрастно произнес Бело.

— Я думал, — продолжал Симон, — что ею, возможно, овладела паника и она побоится к нам прийти. Я хотел ободрить ее.

— Тевене должен лично известить родителей, — сказал Пикар. — А если они не поверят в самоубийство, прочитать им записку. Но в прессе о записке — ни слова. По крайней мере пока.

— Мертва, — сказал Пикар Трюфло, входя в свой кабинет.

— Ах, вот как, — произнес Трюфло с вежливым безразличием.

— Она все взяла на себя. Соедините меня с комиссаром Тевене.

— Я уже это делаю, — ответил Трюфло и обратился к Бело. — Инспектор Блондель, похоже, совершил сенсационное открытие и ждет вас.

— Где?

— Здесь.

— Он здесь что-то открыл?

— Нет, он тут вас ждет.

Пикар рухнул в кресло, жестом показывая Бело и Симону на два других. Бело не сел.

— Ты не против, если я с ним увижусь?

— Хорошо. Но сначала скажи: она или не она?

Симон посмотрел на него, ничего не понимая.

— Что она?

— «Простите за все». Разве это не значит, что она все берет на себя?

Бело взглянул на Симона, который спросил с безграничным удивлением:

— Вы имеете в виду убийство мадемуазель Сарразен?

— А что я еще могу иметь в виду? — зло ответил Пикар.

Симон, испытывавший к нему такое же глубокое уважение, как к Бело, хоть и без оттенка сыновней привязанности, все же решительно запротестовал против такой версии.

— Ну хорошо, — сказал Бело. — Я оставляю тут Симона, чтобы он ознакомил тебя со своей концепцией, к которой и я склоняюсь. Я скоро вернусь.

Уходя, он слышал, как Трюфло сказал Пикару:

— Я соединился с комиссаром Тевене.

Блондель, склонившись над столом в своем кабинете, что-то самозабвенно писал. При виде Бело он вскочил.

— Ах, шеф, я как раз пишу отчет… Похоже, одна из загадок раскрыта.

— Давай сядем, и ты мне все расскажешь.

— Около часа тому назад Тюссен позвонил из Нейи — он там дежурит по очереди с Малькорном. Он спросил, смогу ли я прийти. Я пришел. Он стоял на улице. Показав рукой на крышу, он сказал: «Оконце на чердаке» — и прибавил: «Когда ты осматривал чердаки, ты видел три окошка, вот они, справа, со стороны фасада. А четвертое? Откуда оно? Пойдем, я тебе покажу». Мы поднялись на третий этаж: чемоданы, ящики, коробки и три окна. Там была куча пустых коробок. Тюссен отодвинул их без малейшего усилия. Стали видны двери, запертые на ключ. Но ключа не было.

Бело взглянул на Блонделя, которого распирала такая гордость, что он покраснел, как девица.

— Ну и… — спросил Бело, предвидя счастливый конец.

— Я попробовал. Сам не знаю, как мне пришла эта мысль, ведь ключами занимался Ривьер. Он установил, какой от чего: один от калитки, другой от входных дверей, третий от гаража, ну и четвертый — от машины. По я все-таки попробовал. Подошел ключ от машины.

— Потрясающе! — воскликнул Бело.

Блондель, все еще красный, выглядел, как усердный ученик.

— Мы, однако, не вошли.

— Почему?

— Мы открыли дверь, но не вошли в помещение. Вы сами должны его осмотреть, шеф!