Михаил Черненок - Поручается уголовному розыску

-- Как Гога-Самолет в магазин попал?

-- Уже говорил, через окно залез, -- Мохов опять закрестился. -- Только крест даю, он без сговора со мной лез. Богом клянусь, без сговора! Групповой не было, начальник...

-- Кто отключил сигнализацию?

-- Уже говорил, электричество было выключено.

-- Кто выключил? С электромехаником Лаптевым договорились?

Мохов ударил себя кулаком в грудь:

-- Начальник, гад буду, не договаривался" Может, Гога-Самолет договорился, а я, под шумок, вперед его успел.

-- Вы Айрапетову полный карман часов обещали, Как намеревались их взять?

-- Да я ж для понта ему загнул, чтобы денег взаймы

-- А ночью в магазин пошли, рюкзак с собою взяли. Как это понимать?

-- Чутьем чувствовал, что энергии не будет.

-- Наивно, Мохов, очень наивно, -- Антон нахмурился, помолчал. -- Куда дели украденные часы?

-- Загнал Айрапетову по дешевке, а одни совсем бесплатно отдал за то, что билеты нам с Федей на самолет добыл. Народу на аэровокзале было битком, без блата к кассе не пробиться.

-- Как часы попали к Остроумову?

-- Не было в деле Остроумова! -- испуганно закричал Мохов.

-- Но ведь он принес нам часы.

-- Крест... Не знаю!

-- Кто писал Костыреву письма? С какой целью?

-- Никаких писем не знаю. Никаких!

-- Кроме тебя, некому... -- хмуро сказал Костырев.

-- Федя, крест... -- начал Мохов, но, столкнувшись с презрительным взглядом Костырева, осекся.

Больше, сколько Антон ни старался, ничего вразумительного Мохов не показал. Создавалось впечатление, что из какого-то безотчетного страха он всеми силами, порою до наивности, скрывает истину. Категорически отрицал Мохов участие в деле Остроумова и связь с Гогой-Самолетом. Антон был вынужден прекратить допрос. Когда Мохова и Костырева увезли в изолятор, в кабинет вошли Березова и Голубев. Светлана смотрела на Антона настороженно-вопросительным взглядом.

-- Вы оправдаете Федю? -- спросила она.

-- Его может оправдать только суд, -- ответил Антон. -- Я лишь вправе изменить так называемую меру пресечения, то есть освободить из-под стражи. Но пока это не в интересах самого Федора.

-- Когда же этот интерес наступит?

-- Не будем спешить, Света. Поспешность, как правило, к добру не приводит.

Березова, соглашаясь, наклонила голову и попрощалась. Едва она вышла, Слава Голубев возбужденно прошелся по кабинету и заговорил:

-- Только что звонил Степан Степанович. За сумочку Березовой Айрапетов пообещал соседскому Генке купить абонемент на все хоккейные игры сезона.

Предстояло самое трудное -- допрос Айрапетова. Прежде, чем начинать его, Антон решил встретиться с Игорем Владимировичем, так сказать, неофициально.

21. "Солист" из ресторана

Айрапетов сам назначил Антону место встречи в сквере, против ТЮЗа. То ли оттого, что рабочий день еще не кончился, то ли от сгрудившихся на небе предгрозовых облаков скамейки в сквере пустовали. Антон выбрал одну из них, с которой лучше просматривались асфальтированные аллейки, и, развернув газету, сделал вид, что увлечен чтением.

Игорь появился минута в минуту, как обещал по телефону. Легкой, энергичной походкой он подошел к Антону, крепко пожал руку и, садясь рядом, весело проговорил:

-- Точность -- вежливость королей.

-- Я королем не был, поэтому притопал раньше, -- пошутил Антон и насторожился -- в конце аллеи, откуда только что пришел Айрапетов, замаячила сутулая фигура "солиста" из ресторана. Похоже, он догонял Игоря и еще издали замахал ему рукой. Айрапетов демонстративно отвернулся, с усмешкой проговорил:

-- Для полного счастья этого черта нам только и не хватало. Сейчас на похмелье просить будет.

"Солист", не обратив внимания на Антона, плюхнулся на скамейку рядом с Игорем, поморщившись, прижал ладонь к груди и, тяжело передохнув, сказал:

-- Фу-у... Чуть сердце не выскочило, думал, упущу тебя.

-- Соскучился? -- опять с усмешкой спросил Айрапетов"

-- В вытрезвителе сегодня ночевал.

-- Поздравляю.

-- Смеешься, а тут хоть плачь. -- "Солист" вытер вспотевший лоб. --Вчера какой-то "юморист" записку подсунул, насчет Ольги и Юрки. Я рога в землю и попер. Только из ресторана на проспект вываливаюсь и с ходу -- в объятия к милицейскому. Чуть с копытков его, родимого, не снес. Голову надо отворачивать за такие шутки. Встретился бы мне сейчас тот остряк!...

-- И что бы произошло?

-- Как гусю, шею бы свернул. Айрапетов засмеялся:

-- Давай, Олежек, сворачивай.

-- Чего? -- не понял "солист".

-- Шею. Я тебе вчера записку написал.

"Солист" какое-то время обалдело смотрел на Игоря и вдруг расхохотался до слез, будто ему только что рассказали очень смешной анекдот.

-- Ну, князь... ты даешь, -- вытирая глаза, проговорил он. -- Ну, даешь! С тебя причитается.

-- Сколько?

-- Пару червонцев до завтра, -- выпалил "солист" и, видимо, не надеясь на успех, торопливо заговорил: -- Понимаешь, завтра в церковном хоре обещают триста целковых отвалить, платят там железно...

-- Зачем тебе сегодня двадцатка понадобилась? -- перебил Айрапетов. --Ты с похмелья после двух стопок уже занавески жевать готов.

-- Понимаешь... С Цыганкой этой, которая вчера в ресторане за соседним столом с тобою сидела, договорился. Сейчас ждет в "Сибири" меня -- как бога, а я, как нищий, за тобою по следу таскаюсь. Князь Игорь, не унижай Олега. Клянусь совестью, рассчитаюсь.

-- На том свете угольками, -- Айрапетов стал серьезным. -- Попрут тебя из церковного хора, как из ансамбля выперли. Будешь ты от тяжести горбиться по ресторанным подмосткам...

-- Игорь! К чему такие мрачные краски? Надо мужественно идти по кругу жизни. Одолжи два червонца, и на мало оборудованной для веселья планете одним счастливым человеком станет больше. Неужели тебе этого не хочется? Неужели две каких-нибудь рваных десятки для тебя сделают погоду? Не веришь, что сам отдам, Ольга рассчитается. Ты же знаешь, у нее завтра получка.

Айрапетов внимательно посмотрел на "солиста", подумал и вдруг решительно, вполне серьезно сказал:

-- Я одолжу тебе, Олег, деньги. Могу даже дать без отдачи, но... Ты должен откровенно рассказать, что у тебя произошло с Людой, когда она стала вырываться из моей квартиры. С той девушкой, из кафе "Космос"... в прошлое воскресенье. Помнишь?

-- Такой пустяк?! -- удивился "солист" и посмотрел на Антона, словно только сейчас его увидел.

-- Это свой человек, -- заметив взгляд, сказал Айрапетов. -- Можешь говорить при нем.

"Солист" невинно улыбнулся:

-- А что у меня с Людой произошло? Ровным счетом -- ничего. Прилег к ней на диванчик, а она бузу подняла.

-- Ты ей бритвой угрожал?

-- Какая угроза?! Для хохмы взял бритву, хотел разыграть. Она подумала, что по правде, вцепилась зубами в руку. Во... -- приподнял рукав, -- до сих пор след имеется. Вижу, дело керосином пахнет. Швырнул бритву в окно. И вся любовь. Это ж я рассказывал раньше. Достаточно тебе?