Дей Кин - Мертвые милашки не болтают

– Судя по всему, снова подошла моя очередь, а эта проклятая повестка застряла где-то в пути. Сегодня в десять я должен быть там.

– Сочувствую… Попытайтесь отказаться.

– Думаю, что не выйдет.

– В таком случае, нужно позвонить в агентство и попросить, чтобы они прислали двух парнишек.

– Я тоже так думаю.

Кой сунул в рот сигарету и протянул пачку хозяину.

– Самое паршивое в том, что неясно, насколько вас там задержат.

Харт с наслаждением закурил свою первую сигарету за этот день.

– Да, это действительно самое паршивое, – подтвердил он. – Если я не вернусь через два дня, можете послать на мои поиски бернардинца с бочкой сухого мартини.

Всю вторую половину дня и в ранние вечерние часы было тихо и спокойно, и лишь после 23 часов замедленный ритм города убыстрялся.

Даже в верхних этажах здания юстиции не было заметно ни ветерка и дыхание позднего вечера было жарким, неподвижным и влажным в большом облицованном деревом зале для присяжных и на раскрасневшихся лицах самих присяжных.

Харт сидел на широком подоконнике одного из высоких окон, смотрел вниз на уличное движение и думал, как удивительно, что целое государство под названием Калифорния и подгосударство Лос-Анжелес с их годовыми доходами в сотни и сотни тысяч долларов не могут выделить несколько несчастных долларов на то, чтобы поставить кондиционеры в залах заседаний и других помещениях суда.

Итак, на карту была поставлена человеческая жизнь. Суд над Коттоном длился почти два месяца и был проведен очень тщательно. Харт выполнил свой гражданский долг. Он выслушал все речи сторон, как обвинителей, так и защиту. Он взвесил все «за» и «против» и пришел к определенному мнению. Он отдал свой голос и страшно хотел уехать домой, чтобы вернуться к своим делам. Но если бы молодая миссис Слэгл и впредь оставалась такой упрямой, никто бы не мог сказать, когда закончится этот процесс. Одиннадцать мужчин не могли быть такими же твердыми, как одна женщина.

Харт посмотрел на молодую женщину и перестал беспокоить ворот своей рубашки. Обычно гладкие светлые волосы миссис Слэгл были растрепаны. Одна из прядей свисала ей на лоб. Огромное черное кожаное кресло, в котором она сидела, было для нее слишком большим. Если бы она села поглубже, ее ноги не доставали бы до пола. А если она хотела сохранить свои ноги на полу, то должна была сидеть лишь на краешке кресла. У Харта не было ни малейшего сомнения в том, что несмотря на твердые линии ее подбородка, она была отличной супругой и матерью. Когда она вот так сидела в кресле, она казалась покинутой. Жаль, что она была такой глупенькой. И если бы Харт не был так зол, он бы наверняка пожалел ее.

Старый Джилмор перестал перебрасывать карты из руки в руку и крикнул с другого конца стола:

– Как насчет того, чтобы сыграть, Док?

Харт покачал головой.

Высокий дрожащий голос старого человека действовал ему на нервы, но он не мог заставить его замолчать. Тяжелая дубовая дверь была заперта и останется закрытой до полуночи, когда ее откроет один из служителей и спросит, желают ли господа продолжить обсуждение или желают, чтобы их провели в отель, в котором они уже жили 61 день в качестве гостей штата Лос-Анжелес.

Харт вытер платком пот со лба. Какие еще совещания здесь можно проводить? Все знали имя убитой девушки. Бонни Диринг была более известна под сценическим именем – Бонни Темпест. Они знали, что она была рыжеволосой танцовщицей ночного клуба, с хмурым взглядом, напомаженными губами и безграничной страстью к алкоголю и другим земным и эротическим радостям, которые доставляли ей мужчины в постели.

Знали они и то, что три года назад в возрасте 25 лет она вышла замуж в Лас-Вегасе за почитаемого и очень богатого Джона Р. Диринга, владельца инвестиционно-совещательного предприятия его же имени. Далее, они знали из показаний непредвзятых свидетелей, что все люди, которые знали ее, пророчествовали, что этот брак долго не продлится, но, тем не менее, он продолжался два года. Но затем прелесть нового улетучилась, и Бонни потянуло на старое.

Все знали о целом ряде ее интрижек – с шофером, с дворецким и с одним спортсменом-теннисистом в том роскошном Кантри-клубе, членом которого был мистер Диринг. Ее также оштрафовали на 400 долларов за вождение машины в нетрезвом состоянии, а одну ночь она даже провела в отделении из-за того, что была совершенно пьяна.

И вот в одну из ночей судьба свела ее с Коттоном… Харт снова вытер пот со лба. Сейчас, восемь месяцев спустя, после судебного процесса, длящегося семь недель и два дня, и после совещания присяжных в 108 часов, он был твердо убежден, что некая миссис Диринг, известная также под сценическим псевдонимом Бонни Темпест, нашла свою смерть от руки некоего Гарри Коттона после оргии, длившейся почти трое суток, начавшейся в заведении «Циро» и продолжавшейся на яхте. Харт верил, что преступление совершил Коттон. Верил в это и каждый из десяти других присяжных мужского пола.

Зато единственный присяжный-женщина, молодая миссис Слэгл, в течение 108 часов пыталась вбить в головы мужчин, что она никогда не сочтет виновным в преступлении Гарри Коттона, а также никакого другого человека до тех пор, пока суду штата Калифорния не представят труп упомянутой Бонни Темпест.

Харт пытался найти обоснование точки зрения молодой женщины. Он попытался воссоздать в памяти все наиболее важные моменты судебного процесса. Несмотря на отчаянное сопротивление защиты, обвинению удалось доказать тот факт, что предприятие Коттона по борьбе с вредителями обанкротилось уже пять лет тому назад и что с этого времени тот находил большую часть средств благодаря тому, что обхаживал богатых женщин, поскольку его внешний вид и манеры весьма существенно помогали ему в этом. Коттон признал, что они вовсю веселились в течение трех дней и что напоследок они отправились на яхту. Он также признал, что находился с ней в каюте и смутно помнил причину ссоры. Однако, он не мог объяснить, по какой причине на полу каюты была найдена одежда, пропитанная кровью ее группы, в том числе нижнее белье, и часть зубного протеза, о котором не знал даже ее супруг. Кроме того, по утверждению полицейского патологоанатома, крови было вполне достаточно, чтобы говорить о смерти этой женщины. Не мог Коттон объяснить отсутствие ножа с перламутровой ручкой, который, по показаниям стюарда, находился в каюте, когда он последний раз видел миссис Диринг. Коттон защищался, говоря, что, когда он проснулся, в каюте никого не было и что он увидел пол пропитанный кровью, что иллюминатор был открыт и что он, в конце концов, нигде не нашел миссис Диринг и поэтому был охвачен паникой. Так как у него не было средств, чтобы осуществить свое бегство, он взял драгоценности Бонни и попросил одного из членов команды отвезти его на берег. – Я ее не убивал! – уверял он судей, находясь на месте для свидетелей. – Я только помню, что дал ей пару пощечин, но не убивал. Должно быть, это сделал тот, кто проник в каюту через иллюминатор.