Андрей Кивинов - Блюз осеннего вечера

– Деньги он, естественно, переводил в валюту. Это и понятно – инфляция. В той же тетрадочке есть отметки о курсе доллара. Ну а где сейчас эти доллары, у него уже не спросишь. Но, судя по тому, что в квартире все вверх дном, он мог хранить их на своей «хазе». Да, кстати, у него нашли испорченный бланк заявления на оформление загранпаспорта и бумаги из паспортного стола на прописку в общежитие. Вероятно, Яхонтов собирался навострить лыжи. Но не успел. Каким образом он собирался переправить за бугор денежку – тоже пока загадка. Такую сумму в чемодане через кордон не провезешь. Не исключено, что он обратился к кому-то за помощью, там-то ему и «помогли» путевкой на тот свет.

– Связей не установили?

– Записных книжек у него не нашли. Правда, есть компьютер, но вряд ли он заносил туда своих знакомых.

– Когда его в последний раз живым видели?

– Дней за десять до убийства. Одна из его девочек.

– Адрес девчонки имеется?

– Да, в деле. Но она ничего не знает. Ее таскали еще до обнаружения трупа Яхонтова, когда только заподозрили аферу.

– А как обнаружили труп?

– Хозяин заехал. Дверь была закрыта. Он своим ключом отпер, ну и…

– Ясненько. Я посмотрю?

– Да, пожалуйста.

Взяв потрепанное в разъездах по начальству дело, я выписал все адреса, что были в нем указаны, а также данные свидетелей. Затем посмотрел красочные фототаблицы места происшествия. Действительно, Яхонтов себе ни в чем не отказывал.

– Видеосъемку делали?

– Да, кассета у экспертов.

– А вещи Яхонтова где? На квартире?

– В прокуратуре. От греха подальше.

– Тачка?

– На стоянке у РУВД. Ее возле дома нашли. Ничего машинка.

– Оформлена на него?

– На фирму. Платил по безналу.

Я еще немного полистал дело.

– Ладно, не буду мешать. Если что, перезвоню. Бывай.

– Пока.

В машине я призадумался. Это бывает, когда плохое настроение. У меня оно было неважным, потому что пока я топтался на месте, как слон в зоопарке. Да, я знал, кто завалил Яхонтова, но тридцать миллионов от этого ближе не стали. А времечко бежит. Быстренько, мать его, быстренько.

Так-с. Почешем репу. 1 сентября Леха стреляет в жулика Яхонтова. Ясно, что не по собственной инициативе, а по заказу. По собственной инициативе он разве что пьяниц в подъездах опускал. Яхонтов – не его уровня человечек. После этого, через день, устраняют самого Леху – под видом налета на обменный пункт. Вопрос: зачем такой спектакль устраивать? Не проще ли в том же подъезде грохнуть? Вопрос задан – минута пошла.

Досрочный ответ! Конечно, проще. А теперь послушаем правильный ответ! Если, как вы говорите, грохнуть кассира в подъезде, начнут проверять круг его знакомых. Что нежелательно. А в случае налета причина убийства очевидна и проверять будут всяких дураков, состоящих на учете, но никак не Лехины связи. И второе. Тридцать «лимонов» тоже на дороге не валяются. Почему бы заодно не воспользоваться? Ответ понятен? Ну, где-то, как-то. Тогда жмите на газ!

Если вы найдете того, кто подписал беднягу Алексея на такое безобразие, как заказное убийство, то найдете и того, кто напал на обменный пункт. А дальше? А дальше пойдет следующая минута обсуждения.

Первое, что бросилось мне в глаза, – это его носки. Один – зеленого, а другой – черного цвета. Короче, разные. Они резко выделялись на фоне светлого линолеумного пола прихожей, потому что домашних тапочек их хозяин не носил. Поэтому и носки были разные – одинаковых, наверное, в гардеробе не осталось.

Второе – его прическа. Такого чуда я не видел даже у сумасбродных панков Америки (в Америке я не был, но телек иногда смотрю). Волосы росли только на одной половине его головы. Вторая была достаточно тщательно выбрита. Смотрелось это весьма вызывающе, но с претензиями на новизну. Живенько так.

Других необычных деталей во внешности открывшего мне двери парня я не заметил. Вполне комнатный вид – синее трико с отвисшими коленями и желтая от пота майка.

– Володя?

– Ага.

– Я насчет Лехи. Почирикать.

– Из ментуры, ну, из милиции, что ли?

– Нет, из банка. Надо тут разобраться кое с чем, может, поможешь?

Когда человека просят помочь, ему морально тяжелее прямо с порога отослать просящего куда-нибудь вдаль. Психологический нюанс.

– Ну, заходи…

– Володя, кто там? – заглушая звук какого-то телесериала, раздался женский голос из комнаты.

– Ко мне.

Комната Владимира, как я и предполагал, тоже отдавала неолитом.

– Пиво будешь?

– За рулем.

– Я выпью. Садись. Чего хотел?

Я и сам пока не знал, что хотел. Во всяком случае, уточнять, почему у Володи разные носки, мне не хотелось.

– Насколько я понимаю, ты был близким товарищем Алексея?

– Да, в общем.

Я в двух словах повесил Вовчику на уши кастрюлю той же лапши, которой уже попотчевал мать Лехи.

– Чем покойный занимался до банка? – чуть погодя перешел я к делу.

– До банка покойный охранял вместе со мной чужие машины.

Фраза была произнесена иронично-горьковатым тоном.

– И что же?

– А то ты не знаешь? Будто Леха не говорил!

– Мне – нет. Я с ним, так скажем, близко знаком не был.

– Кинули нас, как котят детсадовских. И ни фига, бля, не сделаешь. Говорил я Лехе, не стоит с шашлыков уходить, место нормальное, доход стабильный. Нет, ему все мало. А я как чувствовал, бля.

Я не торопил Вовика. Пускай выскажется. В запарке много чего с языка сорваться может.

– Ну, ну…

– Короче, он место на стоянке нашел в Купчино, через своего знакомого какого-то. Как раз пара людей была нужна. Сутки через трое. Терпимо. Да что терпимо, поначалу просто лафа. Я и не знал, что на стоянки такой спрос. Тачку поставить пять тонн стоит, а от клиентов отбоя нет. Мы загон под завязочку загрузим, плюс рядышком машины ставят – тоже, само собой, за бабки, – и спим в будке по очереди. Днем спокойно – место людное.

– С оружием стояли?

– Да ты чо! Пара ломиков да газовый баллончик. Никто и не пытался тачку дернуть. По сто штук в сутки зашибали. Сечешь? Ясное дело, до этой истории мы там как сыр в масле катались. Во, бляха! Это называется, дали разжиться. Леха, правда, хоть видак успел взять, а я-то… А, чего теперь говорить?

Вовик отхлебнул из горлышка «балтийского» пива и продолжил:

– Мы ж как работали? Можно сказать, на честном слове. Столько машин, попробуй всех хозяев упомни. Поэтому есть техпаспорт – ради Бога, получай тачку.

Баба одна свое корыто у нас постоянно ставила. «Форд» старенький. Ну, не совсем старенький, но и не новье. Сама ведь Лехе и сказала, что не всегда лично тачку брать будет. То ли муж-объелся-груш, то ли еще кто забирать будет. Мы – всегда пожалуйста. Техпаспорт пусть покажут и забирают машинку. Они показывали. То один, то другой. Е-п-р-с-т!