Андрей Кивинов - Рокировка

– Сделаем, – уверенно отвечает Георгий, украдкой взглянув на Дубовицкую, – значит, так. Возьми водчонки за сороковник и конины на остальное. В голубом ларьке бери.

– Там же палёное все!

– Палёное везде, но эти хоть воду очищают фильтром.

Жора суёт деньги в мой нагрудный карман и скрывается за дверью своего кабинета. Я иду в дежурку. Вася укатил на заявку. Черт, придётся идти самому. Хорошо, нет дождя.

У ларька небольшая очередь. Передо мной спившийся тип, по всем приметам не имеющий постоянного места жительства и работы. Говоря проще – синяк. Синее, наверно, не бывает. Он изрядно пьян, но стоит на ногах без посторонней помощи. Когда ветер дует в мою сторону, я ловлю запах помойки и мочи. Освежающий спрей. У бедняги, похоже, те же проблемы, что и у нашего следователя. Ломает. Наконец он подходит к окошку, нагибается и бормочет.

– Здорово, Рит… В долг продай. «Малька». Завтра занесу, клянусь. Ты ж меня знаешь. Подыхаю.

Продавец Рита понимающе вздыхает и достаёт с полки разорванную коробку из-под «Ротманса», на которой я замечаю какой-то список.

– Ты у меня кто? – спрашивает она, глядя на сей необычный документ.

– Во, – мужик тычет грязным, треснувшим ногтем в список должников, – Ричард…

Ох, мамочки! Аристократия сраная!.. Ричард! Львиная Печень. Если он Ричард, то я – герцог Эдинбургский! А Жора – принц Чарльз!

Ричард оборачивается и, прищурив левый глаз, интересуется:

– Рубликом не богат?

– Не богат.

– Но хоть курс знаешь?..

Поход в ларёк отнял у меня двадцать минут рабочего времени.

Дубовицкая на боевом посту. Я не захватил пакет, и она провожает бутылки подозрительным взглядом. Через пару минут Запеканкин вызывает её на повторный допрос. Работа закипела. Кипятком.

Остывать кипяток начал через полчаса. Именно столько ушло на полное растворение первой бутылки в крови Запеканкина. Начал он с коньяка, в смысле с того напитка, на этикетке которого написано «коньяк». Жора не смог уговорить следователя закончить допрос потерпевшей на светлую голову. В результате тот четырежды спросил у Дубовицкой, замужем ли она и трижды – сколько раз? Натали покорно отвечала, ибо стоящий рядом со следователем Георгий кивал и строго говорил: «Так надо». Протокол, слава Богу, более-менее соответствовал действительности, хотя почерк у Запеканкина к финалу сошёл на нет. Натали подписалась, и Георгий отправил её в коридор ждать опознания. Натали поклялась указать на обидчика, утверждая, что запомнила гада на всю жизнь. К слову сказать, мы с напарником твёрдо отказались от предложения следователя «по граммулечке», оказавшись в роли пассивных пьяниц. Этот термин придуман лично мной. Ведь есть же пассивные курильщики, вынужденные нюхать чужой дым. Так почему не может быть пассивных пьяниц, вынужденных смотреть на чужое возлияние? И то, и другое вредно для здорового организма.

После допроса Запеканкин разбавляет коньяк водкой, в смысле тем напитком, на этикетке которого написано «водка». Занюхивает это дело Жориным силикатным клеем и велит вызвать Шкрябина, обещая его мгновенно расколоть. «В шесть секунд, конкретно, в шесть секунд…» Я привожу из камеры разбойника и сажаю его перед следователем.

– Ты меня знаешь? – издалека заходит Запеканкин.

– Нет, – честно отвечает Шкрябин.

– Значит, ты меня скоро узнаешь, – заверяет независимое процессуальное лицо и с грохотом роняет это самое лицо на стол.

– Следователь хочет сказать, – подхватывает знамя Георгий, – что если ты не признаешься, он тебя арестует.

– А если признаюсь?

– Тоже арестует. Но мы будем тебя уважать.

– Я не признаюсь. Ничего не знаю, паспорт нашёл. Требую адвоката,

– Хозяин – барин.

Георгий быстро записывает показания в протокол, даёт расписаться Шкрябину и уводит его обратно в камеру. Вернувшись, будит следователя. Тот тоже расписывается в протоколе и, выпив ещё водки, уходит в астрал. Но глаз при этом не закрывает. Опыт.

Опознание Георгий проводит сам под придирчивым взглядом Запеканкина, хоть взгляд и упёрся в одну точку. Притаскивает понятых, подсадных, объясняет суть, представляет следователя. Натали, как и обещала, признает в Шкрябине кавалера, отнявшего у неё последнее, и в присутствии, понятых обзывает того козлом. Шкрябин не возражает, лишь пожимает плечами. Жора благодарит потерпевшую и отправляет её к маме.

– Простите… А это… Сто рублей.

– Вас вызовут.

В принципе, основное сделано. Осталось выписать постановление о задержании Шкрябина на трое суток и провести обыск. Для которого тоже надо постановления от Запеканкина. Конечно, можно и без оного. Внагляк выставить калитку и изъять наркоту с оружием. Но если есть возможность выставить ту же калитку по закону, за который мы глотку перегрызём, зачем же беспредельничать? Георгий лезет в «дипломат» Запеканкина за бланками постановлений. Залезть не успевает, следователь выходит из астрала.

– Ну, чего, опознавать будем? Или я поехал.

Сложно ответить на такой неожиданный вопрос. Но Георгия никто ещё не заставал врасплох.

– Так – уже! Вот протокол. Ты, брат, устал, наверно. Во, даже расписаться забыл.

Запеканкин с полминуты молча смотрит на протокол, затем берет ручку и расписывается.

– Я все помню, не надо мне тут, – привычным движением он вновь полирует печатку, – что дальше? Ещё есть свидетели?

– Ещё есть постовые из метро, но их можно и после допросить. Ты, главное, «соточку» [1]выпиши. И постановление на обыск.

– Водка осталась?

– Немного.

– Давай.

Ну он и жрать! Я б от такой дозы тихо бы скончался, не приходя в сознание. А этот ничего. Даже гайку полирует. И думаю, это не предел. Ещё столько же поместится запросто.

– Кого задерживать? – спрашивает Запеканкин, швыряя пустую бутылку в свой «дипломат».

– Ну не меня же, – улыбается Георгий, – вон, Шкрябина.

– Сам знаю, – обиженно бросает следователь и начинает заваливаться на бок.

Дьявол, лишь бы успел закорючку свою поставить… Успевает. И даже чего-то начертать в бланке. Жора поддерживает его, подставляя плечо.

– Теперь обыск. – Жора подсовывает бланк. С Запеканкиным вот-вот приключится полный астрал, и придётся ломать дверь Шкрябину без законного прикрытия.

– Адрес?

– Да, пожалуйста. – Жора кладёт перед независимым лицом протокол с данными Шкрябина. Н-да… При других обстоятельствах Георгий выставил бы лицо за порог, но сейчас вынужден стелиться, походя на услужливого официанта в валютном кабаке.

В последние секунды непотерянного сознания Запеканкин переписывает адрес, ставит автограф и выходит из игры. Ну и ладно. Дело сделано. Санкционировать постановление у прокурора вовсе не обязательно, как почему-то думают обыватели. В неотложных случаях позволительно сначала обыскать, а потом ставить в известность прокурора. А у нас сегодня, как, впрочем, и всегда, исключительно неотложный случай.