Андрей Кивинов - Угол отражения

Над входом в заведение, несмотря на дневное время, переливалась бегущими огнями вывеска. «МАГАДАН». Центр культурного досуга… Вертушка на входе, ветродуй с горячим воздухом, просторный холл с пальмами, лёгкая музыка, аквариумы, звон жетонов из глубины… Тепло.

– Что, отец, оттянуться зашёл?

Толстокожий вышибала лет сорока, облачённый в чёрный пиджак с отливом, облокотившись на рамку металлоискателя, внимательно смотрел на Федора Ивановича.

– Я на минутку, погреться.

– Извини, батя, у нас не баня. Или туда давай, или сюда.

– Жалко, что ли?

– Мне лично не жалко, но есть команда начальства. Публику сомнительной внешности не пускать.

– А чего в моей внешности сомнительного? – Федор Иванович снял рукавицу и прижал ладонь к побелевшему уху.

– Вид непрезентабельный. Плохая реклама солидному заведению. Давай на улицу.

Вышибала оторвался от металлоискателя и, не спеша, направился к пенсионеру. Федору Ивановичу показалось, что он где-то видел парня. И причём не так давно. Подойдя, парень положил широкую ладонь ему на плечо и слегка подтолкнул к вертушке.

– До свидания.

– Спокойно, спокойно, – Федор Иванович сунул руку за пазуху и достал темно-коричневые «корочки».

Вышибала тут же убрал руку с плеча и подобрел лицом. Вероятно, он знал, что это за удостоверение.

– Бать, ты из наших, что ли? – растёкся он в улыбке.

– Я не из чьих, – на всякий случай он раскрыл удостоверение.

«Полковник милиции в отставке…»

– Так бы и сказал сразу… Сказали… А я смотрю, лицо знакомое. Вы извините, но у нас правда с фейсконтролем строго, а место хорошее, терять не хочу. Если что, скажу вы ко мне… Проходите.

Он полез во внутренний карман пиджака и извлёк точно такие же «корочки».

– Капитан в отставке Лосев. ОМОН.

Все, Федор Иванович вспомнил парня.

В позапрошлом году они провожали сводный отряд в Чечню, Лосев сидел в актовом зале, в первом ряду. А Федор Иванович произносил напутственное слово от ветеранов, стоя на трибуне.

– Вы ж нас, кажется, в Чечню провожали… Вы из розыска сами, да?

– Да. Что, отвоевался?

– Отвоевался. Вернулись мы тогда из командировки, я сразу рапорт на пенсион. Выслуга позволяла. Там же год за полтора, мне как раз и хватило. Сначала к приятелю устроился, краской торговать, потом фирма его накрылась, остался не у дел. Да вы присядьте, вон туда…

Они прошли через рамку и опустились на чёрный кожаный диван рядом с аквариумом, в котором плавали огромные океанские рыбы.

– Хорошо, сюда пристроился. А где лучше найдёшь? На нашу пенсию семью хрен прокормишь, сами знаете. Вы-то какими судьбами здесь?

– Живу тут рядом. Как раз за пенсией в сберкассу собрался, да не рассчитал с морозом.

– Да, зима качественная. Я «жигуль» свой так утром и не завёл, пришлось на метро ехать.

– Что за богодельня тут у вас? – Федор Иванович заглянул в чёрный коридор, ведущий в глубину здания.

– Да как везде… Игротека, ну в смысле казино, ресторан, стриптиз. Раньше девушка с веслом, а теперь с шестом… Звезды иногда выступают приезжие… Дискотека… Пойдёмте, покажу… Витек, постой минут пять, я сейчас!

Из тёмного гардероба появился второй крепыш в костюме и, не сказав ни слова, занял вахту у металлоискателя.

– Место, в принципе, центровое, народу всегда много. Это сегодня пусто, колотун на улице.

Федор Иванович поднялся с дивана. Что ж, посмотреть можно. Просто из интереса.

– Название какое-то странное. «Магадан», – сказал он, когда они направились по коридору.

– Тут дело в хозяине, – чуть смутившись, пояснил бывший омоновец, – он мужик не простой. По слухам, «законник» [1]. Лет пятнадцать нары грел. Королев фамилия, слышали, может? В газетах про него было.

– Слышал, но лично не знаком… Много их всяких…

– У него не только «Магадан». Сеть магазинов продуктовых, хлебопекарни, ещё что-то… Церковь сейчас одну восстанавливает…

– Кривлянье…

– Не знаю, говорит – для души… Он здесь частенько бывает. Контролирует. Вообще-то со странностями мужик.

«Сейчас вся жизнь странная, – подумал Федор Иванович, – воры открывают магазины и строят церкви, милиция служит им вышибалами в притонах. Для кого-то, может, уже норма, но я никак не могу привыкнуть. Может, слишком устарел… Вон я, полковник, тридцать лет честно отмолотил, и никаких тебе магазинов. Пенсия потешная, да болячек обойма. И никому даром не нужен, кроме старухи своей…»

Миновав коридор, они оказались в уютном затемнённом зальчике круглой формы, в центре которого возвышался невысокий цилиндрический пьедестал со стеклянным шаром, подсвеченным галогенными лампочками. Вдоль стен с развешанными натюрмортами чернели небольшие мягкие диваны. В противоположном конце зальчика зияла арка, ведущая в игротеку. Негромко лилась скрипичная музыка.

– Тут комната отдыха. Кто натанцуется или обдолбится, может ноги протянуть.

Проходя через зал, Федор Иванович бросил взгляд на стеклянный шар…

– Что это?

– Вроде талисман какой-то… Удачу яко бы хозяину приносит. Но никто толком не знает, что с ним связано. Я ж говорю, со странностями мужик.

Под шаром, на багровой бархатной подушечке лежала пожелтевшая от времени, сплющенная, словно коллекционная бабочка, пачка сигарет «Аврора». Федор Иванович достал очки и нагнулся поближе. Прямо над революционном крейсером, изображённым на пачке, синела едва заметная корявая надпись. «Бассейная, 8-17»…

Обратный отсчёт…

«…За тебя грамоту не дадут, дурачок. И не зыркай глазами, как волк, косоглазие заработаешь. Ты думал, тут тебя мандаринами угостят? Или романсы про совесть петь будут? Не, любезный. Любишь шалить – люби и лес валить».

Здравствуй, молодость…

Боже ж мой, это было вчера… Маленький кабинет, запах керосина, которым он заправлял лампу, когда случались перебои со светом, старая деревянная скамья у стены, вечная грязь на линолеуме, болтовня постовых милиционеров за окном…

Федор Иванович резко обернулся, чтобы заглянуть в это окно… Темнота. Только тень от пьедестала. После вновь посмотрел на шар, проверить, не померещилось ли? Не померещилось. Сигареты «Аврора» без фильтра. 1965 год. «Какже его звали?.. Кажется, как Брежнева, тогдашнего босса Союза Советских… Леонид… А фамилия? Такая простая, но не Королев…»

– Вашего законника как зовут? – не отрывая взгляда от сигарет, спросил полковник. – Не Леней?

– Точно, Леонид Сергеевич. Что, вспомнили его?

– Да, кажется… Сталкивались однажды. Давно очень. Только фамилия у него тогда другая была.

– Все правильно. Говорят, сменил. Сейчас это обычное дело. Старые грехи – помеха бизнесу. Уже не авторитетно.

– Старые грехи, – едва слышно повторил Федор Иванович, – если б от них можно избавиться только сменив фамилию.