Дэвид Бальдаччи - Противостояние лучших (сборник)

— Я приехала к вам, чтобы поговорить об убийстве, совершенном в Бостоне, — сказала она. — Мы не могли бы побеседовать где-нибудь, где нам никто не будет мешать?

— Разумеется, сюда, пожалуйста.

Психотерапевт провел ее по коридору, на стенах которого, оклеенных обоями начала века, висели бра из витражного стекла. Ди Ди решила, что обои там были шелковыми: на них виднелся потускневший цветочный рисунок, а местами — что-то похожее на нити из настоящего золота.

— Не желаете кофе или чая? Может быть, воды? — спросил Малахай, открыв дверь в свой личный кабинет — так, по крайней мере, решила его посетительница.

В соответствии с духом этого места вдоль стен стояли книжные шкафы со старыми книгами, а на полу лежал великолепный персидский ковер. Кроме того, Ди Ди обратила внимание на антикварный письменный стол и удобный кожаный диван с креслами, поставленный так, что сидевший на нем смотрел во внутренний дворик, засаженный деревьями и цветами, — как и подобало сидеть доктору с тонкой нервной организацией.

Уоррен сказала, что с удовольствием выпила бы воды, и села, продолжая составлять мысленный каталог огромного количества антикварных вещей и произведений искусства, украшавших дом. Когда она заметила на столе Самюэльса лошадь из нефрита, явно прибывшую из Китая, по спине у нее пробежал холодок возбуждения.

Малахай протянул гостье хрустальный стакан, наполненный ледяной водой, и сел напротив за стеклянный кофейный столик.

— Итак, чем я могу вам помочь?

— Мы нашли вашу визитку на месте преступления.

— Это ужасно. А кого убили?

— Мистера Джона Уэна.

На лице хозяина кабинета не отразилось вообще ничего. По правде говоря, он настолько спокойно отнесся к этому известию, что мгновенно вызвал у Ди Ди подозрения.

— Вы были с ним знакомы, доктор? — спросила она.

— Я психотерапевт, детектив. Даже если б я и был знаком с мистером Джоном Уэном, я бы вам этого не сказал. Все, что происходит в моем кабинете, конфиденциально. Не сомневаюсь, что вы все правильно понимаете.

— Человек, о котором мы говорим, мертв, мистер Самюэльс. Его конфиденциальность лежит на полу в луже крови.

Малахай продолжал хранить молчание.

— Разумеется, вы понимаете, что, не отвечая на мой вопрос, вы признаете, что он являлся вашим пациентом, — добавила Ди Ди.

— Если вы желаете сделать именно такой вывод, это ваше право. Но я не говорю, что он был или не был моим пациентом. И я не вправе обсуждать с вами дело, которое вы расследуете.

— Он держал в руке вашу визитку, когда умер.

— Как неприятно для нас обоих…

Ди Ди нахмурилась, чувствуя, что ее охватывает раздражение. Самюэльс был в своем праве, но дело заметно осложнится, если ей придется запрашивать судебный ордер.

— Когда вы видели его живым в последний раз? — спросила она.

— А кто сказал, что я вообще его видел?

Специальный агент Люсиан Гласс оказался прав — Самюэльс был совсем не прост.

Уоррен решила зайти с другой стороны:

— Давайте предположим, что вы детектив, расследующий убийство человека, который импортировал предметы древности из Китая. Кому вы бы стали задавать вопросы?

Самюэльс лишь приподнял в ответ бровь. Затем едва заметно склонил голову, показывая на изящное зеркало, висевшее за его левым плечом.

«Фрейдистская ошибочка, — подумала Ди Ди. — Или невероятное высокомерие уважаемого джентльмена, которому, возможно, удалось избежать наказания за несколько убийств?»

— Прошу меня простить, детектив, — заявил Малахай, — но я ничем не могу вам помочь в этом деле. А теперь, если не возражаете, меня ждет следующий пациент.

Он встал, и его посетительнице ничего не оставалось, как последовать его примеру. Шоу закончено, встреча завершена. Она потратила солидную часть бюджета своего подразделения на поездку в Нью-Йорк, которая оказалась пустышкой.

— Красивая лошадь, — сказала Ди Ди и показала на нефритового коня, поднимаясь на ноги.

— Благодарю вас.

— Где вы ее купили?

— Я ее не покупал. Как и многое другое в особняке, я получил ее в наследство. А поставил у себя в кабинете, потому что она мне очень нравится. Вам известно, почему люди собирают предметы антиквариата, детектив Уоррен?

Ага, он все-таки решил поговорить!

— Потому что им нравятся старые вещи?

— Точнее будет сказать, потому что они идентифицируют себя со старыми вещами.

Ди Ди не удержалась и окинула взглядом кабинет, который явно принадлежал девятнадцатому веку. Однако симпатяга доктор нисколько не обиделся на ее невысказанный комментарий.

— Мистер Джон Уэн, — предприняла она последнюю попытку, — не просто собирал старинные вещи. Насколько я понимаю, он считал, что люди должны с ними жить. Совсем как вы.

— Совершенно верно.

— И что это значит?

— Это значит, что вы слишком много времени проводите в настоящем, детектив Уоррен, в особенности учитывая тот факт, что человек, чью смерть вы расследуете, жил прошлым.

Доктор Самюэльс одарил ее еще одной знающей улыбкой и исключительно вежливо, но твердо проводил до двери.

После ухода бостонского детектива Малахай вернулся в кабинет, где налил себе на дюйм «Макаллана» [21] Один из лучших и самых почитаемых виски региона Спейсайд. Является ярким представителем элитного односолодового виски, выдержанного в хересных бочках. сорокалетней выдержки. Он поднес тяжелый хрустальный стакан к губам и сделал глоток, наслаждаясь роскошным напитком, а затем со стаканом в руке тяжело опустился в кресло, стоящее за столом. Открыв верхний ящик, психотерапевт достал оттуда блокнот «Симсон».

Это был его личный дневник, куда он записывал размышления, касающиеся «Исследования»: так он называл свои изыскания, которые вел вот уже тридцать пять лет, с тех самых пор, как открыл книгу девятнадцатого века, посвященную месмеризму, на которую случайно наткнулся в библиотеке. Тогда же ему в руки попал выпавший из нее обрывок пожелтевшей бумаги. Похожий на тончайшую паутину почерк записи на этом листке, сделанной ручкой и чернилами, и само ее содержание позволили Самюэльсу датировать ее серединой или концом девятнадцатого века.

« Встреча с мистером Т. в два часа дня касательно места, в котором можно надежно спрятать документы. В среду, в его офисе, на Бродвее, 259 », — гласила записка.

В соответствии с семейной легендой предок Малахая Дэвенпорт Тэлмедж имел в своем распоряжении документы, описывающие амулеты, украшения и камни, благодаря которым можно было отыскать утерянные Инструменты памяти. Считалось, что эти тайно вывезенные из Индии в Египет в 1500 году до Рождества Христова предметы обладают силой пробуждать воспоминания о прошлой жизни.