Фридрих Незнанский - «Убийственная» вдова, или Бумажные дела Кремнева

Ольга протянула руку за ножом и решительно проговорила:

— Все приходится делать самой. Давай его сюда. Смотри!

Она взяла нож и поднесла его к лицу.

Моник посмотрела на нее, зевнула, еще раз зевнула, запрокинула голову на спинку кресла, закрыла глаза и тихонько захрапела.

Ольга подержала нож в руках, затем бросила его обратно на стол, зевнула и тоже закрыла глаза.

Маринетти заехал за ней в семь часов вечера. До ресторана они доехали за полчаса. В холле ресторана Ольга лишь на мгновение остановилась возле зеркала, окинула себя внимательным взглядом, повернулась к Маринетти и с улыбкой спросила:

— Ну, как я выгляжу?

— Ты выглядишь очаровательно! — сказал Маринетти.

— На миллион долларов?

Итальянец покачал головой:

— Одна твоя улыбка стоит дороже.

— Отлично, — усмехнулась Ольга. — Осталось только найти покупателя. Я готова! Пойдем в зал.

— Да. Конечно. Идем.

Как всегда, они сидели в отдельной кабинке. Ольгу это вполне устраивало, поскольку она задумала кое-что сделать. Нечто такое, для чего не нужны лишние свидетели.

После второго бокала вина Ольга пристально посмотрела на Маринетти и мягко спросила:

— Джузеппе, ты ведь богат?

Маринетти усмехнулся в черные усы.

— Ну, я не беден, это точно.

Ольга удовлетворенно кивнула. Она получила именно такой ответ, какого ждала. Затем продолжила:

— Я хочу тебе кое-что продать.

Бокал с вином замер у губ Маринетти.

— Продать? — приподнял он черные брови.

— Да.

— И что же?

Ольга несколько секунд помедлила, раздумывая, не спешит ли она? Но потом решилась продолжить.

— Джузеппе, ты интересуешься политикой?

— Немного, — ответил Маринетти. — А что?

— А у тебя есть знакомые политики и журналисты?

— Полным-полно.

— Ты с ними дружишь?

Маринетти тихо засмеялся.

— Милая, дружба — это не то слово. Наши отношения гораздо сложнее. Скажем так, им нравится делать то, что я им приказываю.

Ольга снова удовлетворенно кивнула. Именно такого ответа она и ожидала. Глотнув вина, она продолжила:

— Джузеппе, у меня есть кое-что, на чем можно неплохо заработать.

— Насколько неплохо? — мгновенно среагировал Маринетти.

Ольга улыбнулась:

— Это зависит от того, насколько правильно ты этим воспользуешься.

Она потянулась к сумочке, достала из потайного кармашка крохотный прямоугольник — карту памяти — и показала его итальянцу.

— Я хочу продать это.

— Что это? — прищурился Маринетти.

— Карта памяти, на которой записан один важный разговор.

— Ты разрешишь мне взглянуть?

— Разговор идет по-английски. Ты знаешь английский язык?

— Ес, май дарлинг.

Ольга пару секунд помедлила, затем положила карту памяти в протянутую ладонь Маринетти.

Итальянец достал из кармана смарт-фон с наушниками, вставил в проем карту памяти, затем надел наушники и нажал на кнопку воспроизведения. Пару минут он молча слушал. При этом лицо его делалось все удивленнее и удивленнее.

Прослушав запись, он снял наушники и пристально вгляделся в лицо Ольга, словно пытался понять, догадывается ли она сама, какую ценность представляет эта запись.

— Где ты это взяла? — поинтересовался он.

Ольга усмехнулась:

— Неважно. Эта запись дорого стоит, правда?

— Правда.

Глаза Ольги алчно блеснули. Она чуть подалась вперед и спросила:

— Ты у меня ее купишь?

— Несомненно, — ответил Маринетти. — Сколько ты за нее хочешь?

Ольга облизнула губы кончиком языка и хрипло произнесла:

— Миллион евро.

В лице итальянца не дрогнул ни один мускул. Некоторое время он обдумывал ответ Ольги, после чего улыбнулся и проговорил снисходительным голосом, каким разговаривают с неразумными детьми и глупыми женщинами:

— Милая, это слишком огромные деньги.

Внезапно Ольга вспылила.

— Не смотри на меня, как на дешевую потаскушку! — гневно выпалила она. — В России я была богатой. Очень богатой!

— Я в этом нисколько не сомневаюсь. Но миллион евро — это слишком много.

— Много? А сколько не много?

Маринетти задумался. После долгой паузы он качнул черноволосой головой, взглянул на Ольгу в хищный прищур и сказал:

— Двести тысяч евро. При условии, что мои спецы подтвердят подлинность записи и звучащих на ней голосов.

Ольга отрицательно покачала головой:

Нет. Это слишком мало. Я бы продала эту запись и за три миллиона.

— Тогда почему не продашь?

Ольга холодно усмехнулась:

— Насколько ты успел заметить, я сейчас нахожусь в бедственном положении. Я больше не могу и не хочу жить такой жизнью. Мне нужны деньги, Маринетти. Срочно.

— Я предложил тебе двести тысяч. Это хорошая сумма.

Ольга снова мотнула головой:

— Нет.

Она протянула руку, чтобы забрать карту памяти, но Маринетти сжал кулак и отвел руку в сторону.

— Не так быстро, малышка.

Лицо Ольги вытянулось от изумления.

— Что это значит?

— Я не могу вернуть тебе эту запись.

— Почему?

Маринетти улыбнулся:

— Ты ведь сама сказала, что я могу на ней неплохо заработать. Мне твой план понравился. Я хочу заработать.

— Отдай! — нервно проговорила Ольга и вцепилась в пальцы Маринетти ногтями.

Маринетти отдернул руку, а другой наотмашь влепил Ольге звонкую пощечину. Голова Ольги мотнулась в сторону, женщина едва удержалась на стуле.

Некоторое время она в немом изумлении смотрела на итальянца, затем жестко, с клокочущей ненавистью проговорила:

— Мразь! Я отомщу тебе!

Маринетти сунул карту памяти в карман и сказал с презрительной усмешкой:

— Попробуй. Я не знаю, кем ты была у себя на родине, но здесь ты всего лишь маленькая шлюшка в чужой стране.

Ольга вскочила из-за стола, повернулась и стремительно зашагала к выходу.

План мести созрел сам собой. От Уго Рамзони Ольга узнала, что Маринетти на несколько дней уезжает из города. Семьи у Маринетти нет. В доме Маринетти, помимо охраны, останется его личный секретарь Вито Гуэрро, которому он безмерно доверяет.

Ольга пару раз виделась с Вито, когда Маринетти привозил ее к себе домой. Это был невысокий, кряжистый и грубоватый мужчина лет тридцати пяти. Маринетти рассказывал, что Вито предан хозяину, как собака, и что в голове у него вместо мозгов — электронно-вычислительная машина. Но по внешнему виду этого нельзя было сказать. Если в манерах и внешности Маринетти было что-то аристократически-изящное, то Вито, напротив, своими повадками напоминал сицилийского простолюдина, который лишь пару месяцев назад переехал в большой город.

Ольга запомнила, какими глазами смотрел на нее секретарь. Это были глаза сексуального маньяка, давно не утолявшего свой интимный голод.