Фридрих Незнанский - Человек-тень, или Час «икс» для Кремнева

— В смысле?

— Я не хотела просто так сидеть и тратить папины денежки. Я хотела приносить пользу.

— Знаешь, многие бы все отдали за то, чтобы просто сидеть и тратить папины денежки. Особенно если папа миллионер.

Мэри резко повернулась к Кремневу. Ее щеки раскраснелись, а глаза пылали гневом.

«А она очень даже ничего, — подумал Кремнев, — когда сердится».

— Я — не многие! — отчетливо проговорила Мэри.

Мэри родилась в Лондоне в семье известного пивовара. Она оказалась единственным ребенком в семье. Ее мать умерла, когда девочке исполнилось два года. До тринадцати лет она считала, что мать умерла от долгой болезни, связанной с врожденным пороком сердца.

Когда ей исполнилось тринадцать, от одной из теток, постепенно выживавших из ума, Мэри узнала, что причина смерти была в другом.

Выяснилось, что мать — бывшая актриса, вышедшая в тираж, последний год своей жизни провела в закрытой психиатрической лечебнице, куда была помещена после трех неудачных попыток самоубийства.

Четвертая попытка, предпринятая уже в стенах больницы, оказалась успешной и последней.

Отец, которого тринадцатилетняя Мэри обвинила в том, что он скрывал от нее правду, только развел руками.

— А что я должен был тебе сказать? Что твоя мать была истеричка и психопатка? Неужели теперь, когда ты об этом узнала, ты стала счастливей?

Счастливей Мэри действительно не стала, но с тех пор у нее возникло недоверие к отцу и огромное желание поступать ему наперекор.

Впоследствии, когда ей исполнилось двадцать, она поняла, что это было незаслуженно, но к этому времени ее характер уже полностью сформировался.

Отец, не имевший других наследников, со временем собирался передать ей собственное дело.

Когда пришло время университета, он настаивал на экономическом и юридическом факультетах.

Мэри в ответ на это усердно принялась изучать журналистику и социологию.

Отец развел руками и плюнул, надеясь на то, что со временем дочь поумнеет.

Но Мэри умнеть не собиралась.

Она активно сотрудничала в студенческих изданиях левого толка, в которых громила капиталистов, сидящих на шее у народа.

Статьи выходили убедительными и пользовались успехом в соответствующих кругах.

В двадцать один год Мэри сделала аборт.

После этого ее внимание переключилось на народно-освободительную борьбу.

Она принимала участие в демонстрациях в защиту лидера курдских сепаратистов Аджалана, выступала за суверенитет басков и отделение Северной Ирландии.

Потом она заинтересовалась Россией.

Английские газеты пестрели сообщениями об угнетаемом чеченском народе, по телевизору показывали кадры, на которых бородатые мужчины с честными глазами и автоматами в руках говорили о святом праве свободы.

Мэри твердо решила поехать в Россию.

Она проштудировала всю найденную ей литературу, посвященную этой стране, в частности Русско-Кавказским войнам, и стала активно переписываться по Интернету с людьми, называвшими себя «Освободители Кавказа».

Параллельно она стала искать единомышленников.

Однако, к ее большому удивлению, желающих ехать в Россию оказалось немного.

Если быть точнее — никого.

Товарищи по демонстрациям чесали в затылках и говорили, что у них и дома есть, с кем бороться.

Не найдя поддержки там, где она надеялась ее найти, Мэри решилась на самый крайний поступок.

Она решила посоветоваться с отцом.

Вечером Мэри пришла к отцу в библиотеку, где тот, расположившись в кресле, читал «Вторую мировую войну» Уинстона Черчилля, и объяснила свою ситуацию.

— А ты чего хотела? — пожал плечами отец. — Они же только транспаранты малевать умеют да на улицах горланить. А как что-то серьезное сделать надо, они сразу заняты.

— И что делать? — поинтересовалась Мэри.

— Делай то, что тебе нужно. Тебе компания для чего нужна?

— Да мне вообще-то не компания нужна. Мне профессиональный фотограф нужен. Чтобы книгу проиллюстрировать.

— Так и ищи профессионального фотографа, — резонно заметил отец.

— А как по нему понять, профессиональный он или нет?

— Элементарно. Если сразу спросит про деньги, значит профессиональный. А если начнет вешать лапшу о том, как он всю жизнь мечтал поехать в Россию, гони его в шею.

Простота совета изумила Мэри, и на следующий день она дала объявление о поиске профессионального фотографа, готового поехать на Кавказ для работы над документальной книгой.

Через два дня фотограф нашелся.

Он представился Питером и выглядел, как газетный репортер из книг Раймонда Чендлера. Неряшливо одетый и с запахом алкоголя изо рта.

На вопрос, почему он хочет поехать в Россию, Питер ответил, что ему все равно, куда ехать, хоть в Россию, хоть в Никарагуа.

— С вас билеты, оформление и мое содержание. С меня качество.

На вопрос, В каких изданиях он работал, Питер ответил — во всех.

На прощание он стрельнул у Мэри десять фунтов в счет будущего гонорара и оставил свой телефон.

В течение следующей недели Мэри посетила крупное лондонское издательство, где рассказала о своих планах.

Идея пришлась по вкусу.

С некоторых пор все связанное с Россией вызывало у англичан неподдельный интерес.

С Мэри заключили договор и выплатили небольшой аванс.

Она связалась со своими кавказскими друзьями, и еще через неделю они вместе с Питером вылетели в Россию.

В аэропорту Минеральные Воды их встретил улыбчивый молодой человек, представившийся Вагизом. Он горячо поблагодарил Мэри и Питера за их желание написать правду о страданиях кавказских народов и обещал показать все, как есть.

Всю следующую неделю он возил их пО горным аулам, где Мэри записывала рассказы местных жителей, а Питер этих местных жителей добросовестно фотографировал.

Все было прекрасно до тех пор, пока однажды ночью в дом, где они ночевали, не ворвались вооруженные люди в масках.

Мэри завязали глаза, посадили в машину и увезли в неизвестном направлении.

Позже в лагере она узнала, что улыбчивый «Освободитель Кавказа» Вагиз специализируется на отлове доверчивых иностранок с целью их дальнейшей перепродажи.

Неизвестно, чем закончилось бы для Мэри знакомство с кавказским гостеприимством, если бы буквально через день лагерь бандитов, к которым она попала, не был бы атакован людьми Эмир-хана.

Они вырезали всех местных бойцов, а Мэри забрали с собой, чтобы Эмир-хан сам решил, что с ней делать дальше.

— Вот так я и оказалась в этой яме, — закончила свой рассказ Мэри. — Это было три месяца назад.

— По-моему, весьма поучительная история, — заметил Кремнев. — И после этого вы всерьез считаете, что этим людям нужна свобода?