Фридрих Незнанский - Начало охоты или ловушка для Шеринга

— Мне нужны гарантии, — сказал Егор, в упор глядя на Солодова. — Гарантии, что вы нас не убьете.

Солодов насмешливо поморщился.

— Коллега, перестаньте. Никаких гарантий, кроме своего слова, я вам дать не могу.

— Это не ответ, — отрезал Кремнев.

— Правда? — Солодов пожал могучими плечами. — Может быть. Но другого у меня в любом случае нет. Итак, я начинаю считать. Один… Два… А, к черту!

Солодов схватил Машу за руку и рывком притянул к себе. Егор ринулся было на него, но Солодов приставил ствол к виску женщины:

— Стоять! Знаете, коллега, я передумал. Я просто продырявлю ей череп. А потом сам найду Шеринга. Я хорошо умею искать, и ему от меня не скрыться.

— Хорошо, — сказал Егор и примирительно поднял руки. — Ваша взяла. Я оставил Шеринга в машине.

— Вы про черную «ауди»? — вскинул брови Солодов. — Мои парни ее уже обыскали, там никого нет.

— «Ауди» здесь ни при чем. Я угнал старую развалюху с базарной площади и припарковал ее на безлюдной улочке. Она может простоять там хоть десять лет, и никому не придет в голову ее украсть.

— Гм… — Солодов подумал о чем-то, усмехнулся, затем убрал пистолет в сторону и понюхал шею Марии. — «Шанель», — определил он с улыбкой. — Любите классические ароматы?

— Люблю, — ответила Маша. — А вы?

— Я их обожаю. Знаете, моя милая, многие люди моего возраста собирают коллекции. Кто-то собирает картины, кто-то вино, кто-то… да хоть почтовые марки. А я коллекционирую женщин. Вы будете одним из лучших экземпляров в моей коллекции.

— Вряд ли, — сухо сказала Мария.

— Почему?

— Потому что ты отправишься в ад!

Маша резко подняла правую руку и нажала на кнопку распылителя. В лицо Солодову ударила струя стеклоочистителя, который Мария прихватила в коробке с инструментами.

Стеклоочиститель попал на дымящуюся сигару и вспыхнул. Огонь мгновенно перекинулся на щеки и подбородок Солодова.

Егор одним прыжком преодолел расстояние, отделяющее его от предателя, и ударом кулака вышиб из его пятерни пистолет.

Голова Солодова вспыхнула, как раздутая ветром головня. Он закричал, схватился ладонями за пылающие волосы и с безумным воплем закружился на месте, затем, потеряв равновесие, упал и покатился по скату крыши к козырьку.

Егор подхватил пистолет и легонько толкнул Машу к двери:

— Бежим!

Они забежали в подсобное помещение, оттуда — на лестницу и понеслись по ступенькам вниз.

Дверь черного хода оказалась заперта. Егор вскинул руку и дважды выстрелил в замок. — Затем отошел назад и изо всех сил ударил по двери ногой. Замок отлетел, и дверь распахнулась.

Перед Егором, как черти из табакерки, выпрыгнули две фигуры с пистолетами в руках. Однако, несмотря на молодость, парни оказались медленнее Кремнева. Первому он прострелил плечо, второго ударил рукоятью пистолета по голове.

— Маша, не стой!

Мария перепрыгнула через тело поверженного врага и побежала за Егором.

Им хватило полминуты, чтобы добежать до стоянки машин. Егор вырвал из пальцев какого-то толстяка ключи и отшвырнул его от бежевой, видавшей виды «мазды».

Толстяк завопил, и Кремневу пришлось ударить его по лицу.

— В машину! — крикнул он Марии, открывая дверцу.

Мария с ужасом посмотрела на распростертого на асфальте толстяка, но подчинилась и запрыгнула на заднее сиденье «мазды». Егор сел за руль и, не дожидаясь, пока толстяк придет в себя, рванул с места.

Десятью секундами позже бежевая «мазда» неслась по городской улице.

Добравшись до другого конца города, они бросили машину, прошли полквартала пешком и, чувствуя потребность отдохнуть, зашли в маленькую забегаловку с гордой надписью «The Best Саке» на фасаде.

Расположившись за столом, Егор и Мария заказали себе по чашке кофе и целую гору пирожных.

Мария держала чашку с кофе двумя руками, но и это мало помогало. Зубы Маши стучали о край чашки, и ей приходилось прилагать огромное усилие, чтобы не расплескать кофе на скатерть.

— Все хорошо, — приговаривал Егор, глядя ей в глаза и через силу улыбаясь. — Мы живы. Все хорошо.

— Солодов… Его лицо… Я его…

— Ты сделала то, что должна была сделать, — твердо сказал Кремнев.

— Господи…

Маша поставила чашку на стол и закрыла лицо ладонями. Некоторое время она сидела так. Егор думал, что Мария плачет, но, когда она отняла ладони от лица, глаза ее были сухими.

— Я даже заплакать не могу, — с болью в голосе проговорила Маша. — У меня такое ощущение, будто все это было не со мной. Или… не по-настоящему.

— Постарайся об этом не думать. По крайней мере пока.

— Хорошо. Я постараюсь.

— И пей кофе, пока не остыл. Кстати, миндальное пирожное здесь просто обалденное!

Мария улыбнулась, отпила кофе и взглянула на Кремнева поверх чашки.

— Егор, что мы будем делать дальше?

— Дальше? Я свяжусь с Москвой и прослежу, чтобы тебя посадили на самолет. А потом найду Шеринга.

— Но…

В кармане у Егора запиликал мобильный телефон. Егор достал телефон, но пальцы Марии легли ему на запястье.

— Не надо! Не отвечай!

— Почему?

Мария смутилась.

— Не знаю… Просто мне страшно.

Егор сделал над собой усилие и снова ободряюще ей улыбнулся.

— Все будет в порядке.

Он нажал на кнопку связи и поднес телефон к уху.

— Слушаю.

— Егор Иванович?

— Шеринг! — выдохнул Егор.

В трубке раздался короткий смешок:

— Так точно. Простите, что ушел по-английски, не попрощавшись.

Лицо Кремнева побагровело от ярости.

— Я тебя из-под земли достану! — процедил он сквозь зубы.

— Это вряд ли. Но я звоню не для того, чтобы спорить. Как там ваша подруга? Она цела?

Егор хотел разразиться проклятиями, но посмотрел на испуганную Машу и, взяв себя в руки, сдержанно проговорил:

— Да.

— Это хорошо. Передайте ей от меня пламенный привет. Что же касается вас… Я так привык к вам за эти два дня, что буду скучать.

— Сволочь! — не выдержал Кремнев.

Шеринг засмеялся.

— Вы неисправимы! Хотя не понимаю, почему вы ругаетесь. Я ведь предупреждал вас, что не полечу в Москву. И не стоит по этому поводу расстраиваться. Кстати, — наши с вами «друзья» уже знают, что я пустился в одиночное плавание. Больше никто не будет на вас охотиться.

— Я тебя найду, — повторил Егор. — Чего бы мне это ни стоило.

— Не думаю, что я так уж сильно вам нужен. Помните, я говорил вам о бумагах, которые способны упрятать Соркина за решетку лет на десять?

— Ну.

— Так вот, эти бумаги в вашем кейсе.

— Что?! Повтори, что ты сказал?

— Они в вашем расчудесном кейсе! Когда вы меня взяли… там, в особняке… бумаги были при мне. Но вы были настолько деликатны, что не стали меня обыскивать. Позднее я спрятал их в ваш кейс. Между сорочками и нижним бельем.