Фридрих Незнанский - Начало охоты или ловушка для Шеринга

— Я сам знаю, что мне нужно, а что нет.

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза.

— Егор… — Мария говорила тихим спокойным голосом. — …Мы с тобой не муж и жена. И даже не любовники. Мы с тобой просто старые друзья. И как старый друг, я говорю тебе…

— Старые друзья не спят вместе, — сказал Егор с каким-то странным вызовом в голосе.

Взгляд Марии слегка похолодел.

— В каждой дружбе есть своя тайна, — спокойно сказала она. — Наша дружба — такая. Но мы не любовники, и ты это знаешь.

— Я не понимаю.

— Понимаешь. Мы с тобой встречаемся не чаще чем раз в месяц. А в постель ложимся, только когда тебе плохо и ты нуждаешься в утешении.

— Я не нуждаюсь в утешении, — сказал Егор.

— Чепуха. Я тебя знаю как облупленного. Лучше любой жены.

Мария хотела убрать руку, но Егор поймал ее за запястье и поднес ее кисть к своим губам. Поцеловав пальцы Марии, он поднял на нее взгляд, долго смотрел в ее глаза и вдруг сказал:

— Хочешь, мы поженимся?

Мария отшатнулась и слегка побледнела.

— Ты слишком много выпил.

— Я слишком много выпил, — с мрачной усмешкой повторил Егор. — А может быть, это хорошо? Может быть, спиртное делает меня человечнее и мудрее?.. Я делаю тебе предложение. Ты выйдешь за меня?

Мария вырвала руку.

— Только не в этой жизни.

— Почему?

— Потому что не хочу ждать тебя неделями из очередной командировки, не зная, вернешься ты или нет. Не хочу вздрагивать от страха при каждом шорохе и стуке в дверь.

— Но ведь ты все равно переживаешь за меня.

— Как за друга. А это другое. — Она вздохнула. — Егор, думаю, ты совершенно не представляешь себе, что такое семья.

Губы Кремнева искривила усмешка.

— Великое дело, — пробормотал он.

— Вот именно поэтому я никогда не выйду за тебя замуж, — сказала Мария.

— А если я когда-нибудь изменюсь? Если я стану таким, как все? Буду каждый вечер возвращаться домой, хлебать на кухне борщ, смотреть футбол, вытирать сопли детишкам и засыпать рядом с тобой.

— Звучит неплохо, — улыбнулась Мария. — Но нереально.

Егор нахмурился.

— Я могу.

— Конечно, можешь, — кивнула Мария. — Но это уже будет не Егор Кремнев, а какой-то совершенно незнакомый мне человек. А я не намерена выходить замуж за незнакомца.

Егор посмотрел на Марию грустным взглядом.

— Значит, у меня нет шанса? — тихо спросил он.

— Ни одного.

— Странно, — вздохнул Егор. — А я думал, что я вполне для этого гожусь.

Мария покачала головой:

— Нет, не годишься.

Они помолчали.

— Как у тебя с работой? — спросил Егор, меняя тему разговора.

— Никак. Я ушла из «Пси-центра».

— Вот как? И где ты теперь?

— Пока нигде. Уже две недели ищу новую работу.

— Я не знал.

— Само собой. — Мария поднялась с кровати. — Кстати, ты случайно не видел, куда я девала фен?

— В шкафу. На третьей полке.

Она удивленно качнула головой:

— Кремнев, у тебя не голова, а бюро находок. И как ты все помнишь?

— Привычка.

Мария пошла к шкафу. Проводив взглядом ее ладную, стройную фигурку, Егор потянулся за водкой. Еще почти полбутылки. Этого должно хватить. Выпить и провалиться в сон. И спать сутки. Двое суток… Трое… Всю жизнь!

Егор уже почти коснулся пальцами прохладного стекла, но в это время на тумбочке зазвонил мобильник.

— Черт, — вырвалось у Егора. — Вечно он звонит не вовремя!

— Ты с кем ругаешься? — спросила из другой комнаты Мария.

— С телефоном, — мрачно ответил Егор.

Он нехотя протянул руку, сгреб трубку и небрежно поднес ее к уху.

— Слушаю.

— Кремнев, здравствуй, — отозвался в трубке бодрый басок генерала Зубова.

— Здравия желаю, товарищ генерал.

Егор сел на кровати и нахмурился. Он не ждал от разговора с генералом ничего хорошего. Зубов вообще не должен был звонить. Как минимум еще неделю, до тех пор, пока Кремнев не отгуляет законный отпуск.

— Ты далеко? — осведомился генерал.

«На Мальдивах», — хотел бы ответить Егор, но вместо этого, как всегда, сказал правду:

— В получасе езды от «конторы».

— Отлично. Даю тебе сорок минут на дорогу. Успеешь?

— Да.

— Жду.

— А что слу…

Трубка ответила короткими гудками.

Несколько секунд Егор сидел молча, пытаясь сообразить, какого черта его выдергивают посреди отпуска. Чтобы отправить в отставку? Чушь. Наложить взыскание? Ерунда. Ведь «объект» остался жив.

Егор вздохнул и неуклюже поднялся с кровати. Глянул на себя в зеркало. Мускулистый торс, тощий живот, крепкая шея. Семьдесят девять килограмм мускулов. Реакция, как у боксера, способность спать по четыре часа в сутки… Помогло ли это четыре дня назад?.. Ответ известен.

Не мешало бы принять душ и побриться. Впрочем, не важно, времени все равно нет.

Однако, когда десять минут спустя Кремнев садился в машину, его щеки и подбородок были чисто выбриты.

В кабинет Егор вошел бодрой уверенной походкой. Генерал Зубов сидел за письменным столом с неизменной трубкой в зубах и просматривал какие-то бумаги. Стройный, подтянутый, как Егор, только ростом повыше и лицом попородистей. Орлиный нос, темные волосы, тронутые на висках сединой, твердая полоска губ и четко очерченный широкий подбородок.

— А, Кремнев. Проходи!

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич.

Егор прошел к столу.

— Садись! — распорядился Зубов.

Егор сел на предложенный стул. Зубов сложил бумаги аккуратной стопкой и убрал их в стол. Затем перевел взгляд на Егора.

— Ты как? — спросил он.

В порядке, — ответил Егор.

— Я думал, ты валяешься на горячем песочке где-нибудь на Канарах. Почему все еще в Москве?

— Дела есть, — ответил Кремнев. И, секунду помедлив, добавил: — Неотложные.

— Гм… — Зубов усмехнулся и пыхнул облаком дыма.

Егор выжидательно молчал. Молчал и Зубов, поглядывая на Кремнева и что-то прикидывая в голове. Тишина в кабинете длилась около минуты. Первым, как и полагалось, заговорил генерал.

— Надеюсь, я не оторвал тебя от дел, — сказал он сухо. — Егор, мы рассмотрели твой рапорт. Судмедэкспертиза показала, что в крови Алексея Бакина был наркотик.

— Значит, их тела…

— Да, — сухо ответил генерал Зубов. — Мы сумели их вывезти.

Он пососал трубку, выпустил облако дыма и сказал:

— На твоей репутации, равно как и на послужном списке, это никак не отразится. Так или иначе, задание ты выполнил.

— Но…

— He трудись. Я знаю, что ты скажешь. И я не намерен это слушать. — Зубов окинул Егора прищуренным взглядом. — Пил?

— Да.

— Все четыре дня?

Егор кивнул:

— Так точно.

— Соображать в состоянии?

— Да.

— Хорошо. Есть работа.

Егор нахмурился:

— Дмитрий Алексеевич, я не смогу повести группу, — сказал он.

Генерал вскинул брови и едва заметно усмехнулся.