Фридрих Незнанский - Конец игры, или личные счеты Кремнева

— Вы по-прежнему хотите закрыть мне рот?

Вероника Альбертовна сглотнула слюну. Несколько секунд она молчала, затем сухо проговорила:

— Зачем вам это? Вам заплатили мои конкуренты?

Шакал скривился.

— Фу, какое пошлое предположение. Я ведь, кажется, уже сказал, что представляю здесь интересы Егора Ивановича Кремнёва.

— Почему вы? — нахмурилась Вероника Альбертовна. — Почему не он сам?

— Ну… — Шакал пожал плечами. — Ответов может быть множество. К примеру, такой: Егор Иванович не хочет с вами встречаться. В силу лычной антипатии.

Вероника Альбертовна вздохнула и потянулась в сумочку за сигаретами. Шакал выждал, пока она прикурит, и заговорил снова:

— Вы сделали все, чтобы тайна его рождения осталась тайной. Не пожалели на это средств. Вам не нужно делать ничего нового. Просто заплатите мне, и тайна останется тайной.

Кремова жадно затянулась сигаретой. Она была бледна. На чистом лбу проступили тонкие морщинки. Такие же морщинки обозначились по обеим сторонам ее чувственного рта.

— Что ж… — сказала она задумчиво. — Я знала, что когда-нибудь все это всплывет. Знала, что когда-нибудь появится человек, подобный вам. Хотя я не могла и предположить, что у этого человека будет такая омерзительная физиономия.

По лицу Шакала пробежала тень, в чуть прищуренных глазах замерцал злобный огонек.

— Осторожнее, Вероника Альбертовна, — с угрозой проговорил он. — Я очень обидчив. А когда я обижаюсь, я делаю много неприятных вещей, о которых потом жалею.

Кремова усмехнулась.

— Я в этом не сомневаюсь, — сказала она. Опустив взгляд, Вероника Альбертовна изящно стряхнула с сигареты пепел и снова взглянула на Шакала. — Итак? — снова заговорила она. — Что вы от меня хотите? Или правильнее будет спросить — сколько?

Шакал одобрительно улыбнулся.

— Приятно иметь дело с деловой женщиной, — сказал он. Затем достал из кармана авторучку и быстро нацарапал на салфетке единицу с шестью нулями.

— Вот, — сказал он, развернув салфетку. — Это то, что мне нужно.

Вероника Альбертовна глянула на салфетку. На ее лице не отобразилось ровным счетом ничего.

— Вы забыли указать валюту, — сказала она.

Шакал протянул руку и начертал на салфетке значок доллара. Дал Веронике Альбертовне вдоволь налюбоваться надписью, затем забрал салфетку, чиркнул зажигалкой, дождался, пока огонь пожрет надпись, и бросил остатки обугленной бумаги в пепельницу.

Вероника Альбертовна затянулась сигаретой, чуть прищурила свои прекрасные глаза и с сухой иронией осведомилась:

— А не слишком ли жирный кусок вы собираетесь отхватить, господин чекист?

— У меня очень хорошее пищеварение, — заверил ее Шакал. — И вообще, я на редкость здоровый человек. Это я вам сообщаю на всякий случай.

— Случаи бывают разные, — задумчиво проговорила Вероника Альбертовна. — В том числе и несчастные.

— Согласен, — кивнул Шакал. — Но самое печальное, когда погибают здоровые, красивые женщины. Это как-то… противоестественно, что ли Вы не находите?

Вероника Альбертовна взглянула па собеседника чуть внимательнее.

— Вижу, вы настроены серьезно, — сказала она. — Однако сумма слишком велика для меня. Да и повод не стоит таких денег.

— Вы называете «поводом» живого человека, — с упреком проговорил Шакал. — И не просто человека, а собственного сына.

— Ну хватит гаерничать, — внезапно вспылила Вероника Альбертовна. — Я вас выслушала, так?

— Так, — кивнул Шакал.

— А теперь мне нужно время, чтобы все это обдумать.

— Я вас не тороплю, — спокойно сказал Шакал. — Думаю, трех дней будет достаточно.

— Это мало, — сухо проговорила Вероника Альбертовна.

— Этого более, чем достаточно, — отчеканил Шакал.

Кремова затушила сигарету в пепельнице.

— Хорошо. Я вас найду, чтобы сообщить о своем решении.

Она поднялась со стула, накинула на плечо сумочку и, не прощаясь, зашагала к двери.

Шакал проводил ее ладную фигуру взглядом до самой двери, отвернулся и с усмешкой пробормотал:

— Какая женщина.

Пять минут спустя Вероника Альбертовна сидела в своем «мерседесе» и, сдвинув брови, искала в справочнике телефона полузабытый номер. Наконец, нужный номер был найден. Вероника Альбертовна нажала на кнопку связи и поднесла телефон к уху.

— Слушаю, — отозвался в трубке мягкий мужской баритон.

— Константин, здравствуй!

— А, Вероника Альбертовна, добрый день!

— Костя, мне срочно нужна твоя помощь.

— Какого рода?

— Нужно предпринять кое-что экстремальное.

— Экстремальное? Что ж, я к вашим услугам.

— Где мы можем встретиться?

— Приезжайте в офис «Защиты».

— Когда?

— Можно прямо сейчас. Адрес помните?

— Да. До встречи.

Вероника Альбертовна отключила связь и бросила телефон в сумочку.

Шакал сидел за столиком бара с бокалом пива в руке. Напротив него восседал упитанный, коротко стриженный мужчина с отечным лицом. Толстяк внимательно и серьезно смотрел на Шакала.

Когда тот поставил на стол бокал и вытер ладонью губы, толстяк посчитал, что самое время задать главный вопрос.

— Итак, — спокойно начал он, — как наши дела?

— «Наши»? — вскинул бровь Шакал и тонко усмехнулся. — Виктор, мне нравится, что ты так говоришь. Наконец-то ты понял, что мы с тобой в одной лодке.

— Ты мне достаточно доходчиво все объяснил, — сказал Виктор без тени усмешки. — Но я хочу знать больше. Прежде всего я хочу знать причину, по которой ты объявил Кремнёву войну.

Шакал обдумал слова Виктора и кивнул:

— Это справедливо. Ты должен знать, за что воюешь. Причины у меня две. Первую зовут Алексей. Вторую — Игорь. Вернее сказать — их так звали, пока они были живы.

— Алексей и Игорь — это твои двоюродные братья? — уточнил Виктор. — Те, что погибли в прошлом году?

— Верно. — Шакал нервно дернул щекой. — Алексей Бакин и Игорь Бакин. Они были неплохие ребята, поверь мне.

Виктор нахмурился.

— Да, по при чем тут Егор Кремнёв? — спросил он.

Шакал вскинул тонкую бровь:

— Так ты совсем ничего не знаешь? Кремнев был главным в группе, в которую входил Алексей. Они нарвались на засаду. Погибли все, кроме Кремнёва.

— Такое бывает, — хмуро заметил Виктор.

— Верно. Такое бывает. А всего через месяц погибла вторая группа. В нее входил Игорь. Из семи человек выжил только один. Угадай, как его фамилия?

— Кремнёв?

Шакал кивнул:

— Именно так. Две группы за один месяц. Два брата. Алексей Бакин и Игорь Бакин. И в обоих случаях — один выживший. Тебя это не наводит на определенные мысли?

— Да, — неуверенно проговорил Виктор. — Пожалуй.

— Вот и меня тоже.

— Но ты ведь не был особо близок с братьями, — тем же неуверенным голосом проговорил Виктор.