Фридрих Незнанский - Операция «Сочельник»

Среди агентов СВР, несмотря на всю свою кажущуюся простоту, Кремнев был одним из самых «закрытых» людей. Иногда Жанне казалось, что и руководители СВР толком не понимают, кого они приняли на работу.

С виду он был груб и неотесан. В отношениях с мужчинами кулаки часто заменяли ему простую человеческую речь. В отношениях с женщинами он также не особо церемонился.

Год назад, накануне новогоднего праздника, Жанне и Егору поручили задание — нужно было «выцарапать» одного довольно легкомысленного парня из испанского наркопритона и доставить его родителям. Имен родителей, важных правительственных чиновников, Жанне и Егору настоятельно порекомендовали не упоминать всуе.

Жанна старалась все сделать по правилам, чтобы, не дай бог, не повредить подростку. Но Кремнев плюнул на ее «досконально продуманный план». Он просто ворвался в притон, переломал челюсти охранникам, выбросил в окно местечкового наркобарона, закинул паренька на загривок и вынес его на улицу.

А потом, вместо того чтобы попытаться уйти от преследователей (шансов было мало, но нужно было обязательно попробовать), Кремнев принялся палить по ним из двух стволов сразу.

Жанна попыталась ему воспрепятствовать. По ее мнению, Кремнев подвергал опасности не только жизни агентов, но и жизнь мальчика. Возникла конфликтная ситуация, в которой Кремнев повел себя, как настоящий неандерталец. Он забросал дом наркобарона дымовыми гранатами, ударом кулака отправил Жанну в нокаут, а затем взгромоздил ее на плечо и отнес в машину. В себя она пришла уже на явочной квартире, с затекшими глазами и сломанным носом.

В своем рапорте начальству Жанна подробно написала о патологической тяге Егора Кремнева к риску, добавив к этому «диагнозу» еще и тягу к насилию и суицидальные наклонности. В результате чего два последующих месяца Кремневу пришлось заниматься бумажной работой, от которой он едва не сошел с ума.

Неприятно, конечно, но что поделаешь. Жанна обязана была так поступить.

Кстати говоря, врачи подтвердили информацию, полученную из рапорта Жанны, и Кремнева отправили на принудительное лечение к психотерапевту. Однако Егор наплевал на рекомендации врачей и, вместо того чтобы пройти курс лечения у психотерапевта, просто ушел в запой.

По «пьяной лавочке» этот неандерталец, умеющий орудовать только каменным топором, принялся распространять слухи о «предательстве» Жанны, о ее ненадежности и профессиональной непригодности.

У Жанны тогда был близкий друг, практически жених. Жениха звали Аскольд, он работал в аналитическом отделе и был замечательным, мягким и добрым парнем. Благодаря длинному языку Кремнева, слухи о «предательстве» Жанны дошли и до него. В тот же день он позвонил Жанне и дрожащим, извиняющимся голосом сообщил, что не готов связать с ней свою жизнь.

Так Егор Кремнев разрушил личную жизнь Жанны. Именно с его легкой руки коллегии стали называть Жанну мегерой. И она не намерена была этого прощать.

После размолвки с Аскольдом Жанна подкараулила Кремнева возле дома и предложила ему поговорить по душам. Егор потянул ее в пивной бар, но Жанне была отвратительна сама мысль о том, что она будет сидеть с Кремневым за одним столом и пить с ним пиво. А потому разговор состоялся прямо на улице.

Едва усевшись на скамейку, Жанна сообщила:

— Кремнев, вы разрушили мою жизнь.

— Грош цена жизни, которую так легко разрушить, — заявил в ответ Кремнев, закуривая сигарету. — Что касается вас, милая, то вам не место в отделе спец-операций.

— Почему вы так решили?

— У вас слишком ранимая и неустойчивая психика, — сказал Кремнев небрежно. — Кроме того, у вас совершенно отсутствует воображение. А это опасно для жизни.

— С чего это вы так печетесь о моей жизни?

— На вашу жизнь мне плевать с высокой колокольни, — грубо сказал Кремнев. — Я не из тех, кто останавливает самоубийц на краю пропасти. Но из-за вашего непрофессионализма могут погибнуть хорошие агенты. Этого нельзя допустить. Если хотите, я поговорю с генералом Рокотовым, и он переведет вас в аналитический отдел. Там вам самое место.

— Идите вы к черту с вашим аналитическим отделом! — сердито сказала Жанна.

Кремнев усмехнулся.

— Деточка, у вас еще и нервы не в порядке. Вам нужно пройти курс лечения. Пожалуй, я поговорю на эту тему с шефом.

Жанна едва не задохнулась от возмущения.

— Если вы это сделаете, я вас… я вас…

— Вы будете дуть на меня, пока не помру от сквозняка, — насмешливо закончил за нее Кремнев.

— Грубиян! — рявкнула Жанна.

— Мегера, — насмешливо парировал Кремнев. Жанна вскочила со скамейки и, не говоря больше ни слова, зашагала к автостоянке. Она поклялась себе никогда не забывать о том, что сделал Кремнев. И еще она подумала о том, что было бы неплохо когда-нибудь ему отомстить. Как именно? Будущее покажет.

Генерал Уколов захлопнул дверцу своего «мерседеса», поправил под мышкой кожаную папку и бодро зашагал по асфальтовой дорожке. Бодрый вид давался Николаю Георгиевичу нелегко. Через десять минут начиналось совещание у генерала Рокотова. А от Кремнева все еще не было вестей.

Поганая ситуация. Но ничего не поделаешь — сам виноват. С самого начала не стоило поручать операцию женщине. Конечно, Балуева — профессионал высочайшего класса, она отлично работает по заранее составленному плану действий, но она абсолютно не готова работать в экстремальных ситуациях, когда требуется проявить смекалку, а то и просто — грубую физическую силу.

Кремнев — другая крайность. Этот тип совершенно непредсказуем. До сих пор его непредсказуемость приводила к отличным результатам, но ведь никто не может работать без ошибок и просчетов. Как говорит генерал Рокотов, всегда бывает первый раз!

Вместе они могли бы быть неплохой командой, но эти двое терпеть не могут друг друга. Год назад девчонка накатала на Кремнева «телегу». В общем-то, ничего особенного, но дело получило нехороший резонанс. Какой-то умник (скорей всего — из своих) вскрыл файл с рапортами. Слава богу, никакой особо секретной информации там не было, и все же… И все же, девчонка попала в жестокий переплет. Кремнев ее наверняка ненавидит. И его вполне можно понять.

И все же — какого черта он молчит? Что за идиотская привычка действовать на свой страх и риск, не извещая руководство? Однажды он переоценит свои силы и провалится, и тогда…

Уколов не без удовольствия подумал о том, что самолично спустит с Кремнева шкуру. Живьем.

Николай Георгиевич недолюбливал Кремнева, но уважал его как профессионала. Уважал, потому что знал: Кремнев — единственный агент, который всегда готов взяться за работу любого уровня сложности и довести ее до победного конца. Судьба тщательно оберегала этого «медведя», а везучесть под крышей СВР ценилась никак не меньше профессиональных навыков. Все агенты были суеверны. От них не отставали и руководители отделов.