Марина Серова - Преступный ход конем

Следующий вопрос: каким образом Роман попал на конюшню. До денника Арабеллы на машине не меньше двадцати минут. По словам Кугушева, Лихарев водить не умел, понятно, что собственной машины у него не было. На конюшню его всегда отвозил кто-нибудь: или водитель Кугушева, или Евгения. Если бы Роман воспользовался привычным транспортом, Кугушеву об этом давно бы сообщили. Значит, на этот раз его подвез кто-то другой. Или он отправился в такую даль пешком? Ответ на этот вопрос может кое-что прояснить, но его, этот ответ, нужно еще найти.

Наконец, последняя беседа Кугушева и жокея и этот странный вопрос: кто будет участвовать в состязаниях в случае смерти спортсмена. С чего вдруг совершенно здоровому человеку интересоваться подобным, да еще глубокой ночью, за считаные часы до последнего тура? Роману кто-то угрожал, он опасался за свою жизнь? Или это не что иное, как разыгравшееся воображение? Это, между прочим, вопрос вопросов. По всему выходило, что перспективу своей смерти Роман впервые решил обсудить с работодателем именно в ту ночь. Знал ли он, что его ожидает? Предчувствовал ли скорую кончину? Если да, почему не остался в номере, где, конечно, намного безопаснее? Почему, чувствуя опасность, потащился на конюшню, да еще один?

Хорошо, попробуем допустить, что в смерти Лихарева никакого криминала нет. Можно такое предположить? Конечно, можно. Прошло два этапа чемпионата, пара Лихарев – Арабелла показала блестящие результаты и опередила по очкам большинство участников, а соперники у них были вполне серьезные. Такое напряжение кого угодно может вывести из равновесия, что уж говорить о начинающем спортсмене. Роман Лихарев мог просто переволноваться. От волнения он не находил себе места, непрерывно думал о предстоящем последнем туре, который определит его судьбу. Волновался так, что даже спать не мог. А тут еще тренера, как назло, нет. В отсутствие тренера, который мог бы поднять его боевой дух, бедному Роману и поделиться мыслями не с кем. Он звонит Кугушеву в надежде получить поддержку, но разговор по душам не складывается.

Что ему остается? Он отправляется на конюшню к своему четвероногому другу, чтобы рядом с ним обрести уверенность. Глупо? Возможно. Но Роман, скорее всего, думал иначе. Может, надеялся, что физический контакт с Арабеллой придаст ему сил. Не исключено, что он собирался только прокатиться пару кругов, почувствовать, что они с лошадью по-прежнему единое целое. А может, хотел просто поделиться с ней сомнениями. Молчаливый слушатель иногда гораздо важнее того, кто может возразить или усугубить дело неосторожно сказанным словом. Ничего удивительного, многие люди, имеющие дело с животными, ведут с ними беседы, как с людьми.

А что, версия вполне логичная. Роман в смятении пришел на конюшню, вывел Арабеллу из денника, взгромоздился на нее и погнал по загону. Лошадь, обеспокоенная непривычным поведением седока, взбрыкнула и сбросила его. Не готовый к такому повороту событий Лихарев не смог предотвратить падение, поскольку ни седла, ни сбруи на Арабелле не было. Как заявил следователь, типичный несчастный случай: жокей переоценил свои возможности и поплатился за это.

То обстоятельство, что Кугушев считал Романа парнем уравновешенным и не склонным к импульсивным поступкам, ничего не доказывает. Ясно, что владельцу лошади известно далеко не все, что происходит в жизни жокея. Вряд ли до сегодняшнего дня Кугушев так уж пристально следил за психологическим состоянием Романа. Вот если бы что-то о его уравновешенности или импульсивности удалось узнать у тренера или хотя бы у его помощницы Евгении, тогда другое дело.

Только все это мои домыслы, и ничего больше. Чтобы начать расследование, неплохо бы иметь в своем распоряжении что-то более существенное, чем смутные подозрения клиента и личная интуиция. А то так вот начнешь бегать за призраками, людей допрашивать, копаться в чужом грязном белье, а в итоге окажется, что никакого криминала в смерти Лихарева и в помине не было. Еще на посмешище себя выставишь.

Нет, пора воспользоваться проверенным методом. Таким, которому можно безоговорочно доверять. А кому ты, Танюша, больше всего доверяешь? Правильно, только не кому, а чему. Предсказаниям магических костей. Значит, пришла пора вытряхнуть их из замшевого мешочка и заставить поработать, благо они всегда со мной.

Так я и сделала. Достала из дорожной сумки мешочек с магическими костями и рассыпала их по столу. Результат оказался не совсем тем, на который я рассчитывала, но уверенности мне он прибавил. На первой грани застыло число 13. Неподалеку, слегка покрутившись на месте, остановилось 30. Кость с цифрой 6 откатилась к самому краю стола. Такое сочетание обещало «укрепление репутации, чему будут способствовать ваша рассудительность и стремление к справедливости».

Что ж, неплохо. Остается только не забывать быть рассудительной и стремиться к справедливости. А в чем заключается справедливость? Естественно, в том, чтобы виновный не ушел безнаказанным. Если этот виновный существует.

Стоп, Татьяна. Ты снова пошла по кругу. Нет, нужно ехать на конюшню. Осмотреть место происшествия, побеседовать со следователем, пообщаться с Евгенией и только тогда выдвигать гипотезы.

Я снова позвонила Боле, а пока он добирался до гостиницы, спустилась в холл и успела побеседовать с горничной, обслуживающей номера на втором этаже, в том числе и номер Лихарева. Ни она, ни другие горничные никаких нестандартных выходок за Лихаревым не замечали, а о вчерашней ночи сказать ей было нечего. Зато она дала дельный совет – обратиться к швейцару. Как выразилась горничная, у него самая подходящая должность, чтобы подслушивать чужие секреты. Его не вызывают в номера. Его не требуют к стойке. Его практически не замечают и поэтому выбалтывают в его присутствии такое, о чем никому знать не положено. Что ж, разумно. Я немедленно отправилась на гостиничное крыльцо знакомиться со швейцаром.

Дородный дядька, поразивший мое воображение еще в день приезда, был на месте. Пользуясь тем, что все отдыхающие сейчас были на скачках, он позволил себе расслабиться: отошел в тенек, расстегнул три верхние пуговицы форменного кителя, привалился к стене и так стоял, обмахиваясь фуражкой. Не то чтобы сегодня было слишком жарко. Просто по какой-то причине униформу для всех сотрудников гостиничного комплекса пошили из плотной шерстяной ткани, для августа не слишком подходящей.

– Надоела жара? – поинтересовалась я.

– Угу. Сейчас бы футболку надеть и под кондиционер завалиться. – Он лениво приоткрыл глаза. – На худой конец под вентилятор.

– А вы бы начальству сказали, что форму желательно выбирать по сезону, тогда и жара не мешала бы.