Анатолий Безуглов - Следователь по особо важным делам. Преступники

Ольга Арчиловна слушала коммерческого директора не перебивая, хотя его словоохотливость начинала утомлять. Она вдруг поняла «методу» Чикурова: он любит отвлеченные рассуждения, подходит к существу издалека. Дагурова же всегда старается поскорее перейти к главному…

Василий Васильевич замолчал. Ольга Арчиловна больше вопросов не задавала. Написав протокол допроса, дала Банипартову. Он расписался не читая.

— Прошу вас все-таки ознакомиться, — настаивала следователь. — А то…

— Излишне, — отмахнулся коммерческий директор. — Я всегда с доверием отношусь к органам… И прошу понять Аркадия Павловича. Он, между нами, погорячился. Руководитель, не привык…

— Вы ведь тоже начальство. Коммерческий директор, — заметила Дагурова.

— Обыкновенный снабженец, — сказал Василий Васильевич, но тут же поправился: — Вернее — необыкновенный. Так называемый Зе-Те-Эр. — Он поднял палец. — Прошу не путать с ИТР… ЗТР — это заслуженный толкач республики!

— Забавно звучит, — улыбнулась Ольга Арчиловна.

— О, это высокое звание! Его нужно заслужить! ЗТР должен уметь находить выход из любой ситуации. Дайте мне, например, задание, и я смогу выбить фонды на лед из Каракумов и ананасы из Магадана! — Банипартов зычно рассмеялся, а успокоившись, продолжил: — Чем занимается рядовой толкач? К примеру, предприятию дали фонды на тысячу листов цинкового железа. Он и едет их выбивать. Хотя, к слову сказать, почему надо выбивать то, что положено и так? — Банипартов испытующе посмотрел на собеседницу, но, не дождавшись ответа, стал рассказывать дальше: — Ладно, я не об этом. Вернемся к ЗТР. Мы такими делами не занимаемся. Потому что являемся приводом технического прогресса! Да-да, без смеха… Скажем, где-то стали выпускать суперэффективное антикоррозийное покрытие. На него не только фондов нет, но вообще мало кто об этом знает. И я тут как тут! У производителя. Думаете, у меня в руках флакон «Красной Москвы» для секретарши? Или бутылка для грузчиков? Я — извините! Прямо к директору. Что нужно для реконструкции вашего завода? Кабель? Трубы? Марка? Тип? Сколько? Он буквально заключает меня в объятия. От счастья. Вы спросите, где же я возьму кабель и трубы?

— Предположим, спрошу, — улыбнулась Дагурова.

— Не волнуйтесь, грабить вагоны на железной дороге не буду. У каждой профессии есть свои маленькие тайны, — хитро прищурился Банипартов.

— Какие же, если не секрет?

— От вас, следователей, их быть не может, — снова засмеялся коммерческий директор. — У меня имеется свой красный товар, выпускаемый «Интегралом». Его тоже нет в фондах. Универсальный дезинтегратор-активатор. И за него мне дадут все, что хотите: стекло, шифер, краску, самые дефицитные обои, нержавейку и так далее… И за все это я буду иметь то самое суперпокрытие против коррозии раньше других, будьте уверены! — закончил Банипартов торжественно…

«И будет, — думала Ольга Арчиловна, когда, простившись с коммерческим директором, вышла из административного здания. — Но хлеб его совсем, совсем не легкий».

Дагурова вспомнила признание одного из работников их областной прокуратуры.

Он вышел на пенсию по возрасту. Был еще в отличном здравии и буквально через месяц стал маяться: не мог усидеть дома без дела, без активного труда. Предложили должность заместителя директора НИИ по общим вопросам. За громким титулом скрывалось обыкновенное — хозяйственник. Дагурова встретила его через полгода и не узнала: похудел, осунулся, весь какой-то дерганый, нервный.

— Ольга Арчиловна, вы себе не представляете, что это такое! — с содроганием в голосе исповедовался ей бывший коллега. — Чтобы достать любую мелочь, надо закрыть глаза на инструкции, уложения, постановления! Я сам законник, а приходится на каждом шагу нарушать… Совсем перестал спать по ночам. Все подсчитываю, какой срок мне дадут за то, а какой за это…

В последнее время Дагурова не встречала его, но слышала, что он, переменив работу, стал кадровиком и вздохнул с облегчением.

Весь вечер Чикуров посвятил анализу документов, накопившихся в ходе следствия. Прочитал письма, которые Дагурова изъяла в клинике Баулина в первое свое посещение. Они были в основном от больных. Многие благодарили профессора за исцеление от недугов, Другие умоляли положить их снова, так как болезнь рецидивировала. Третьи еще не являлись пациентами Евгения Тимуровича, но, начитавшись и наслышавшись о его методе лечения, спрашивали совета, как его применять, сообщив диагноз своего заболевания. Много было восторженных писем от читателей. Письмо Ивана Кулика Игорь Андреевич прочитал дважды.

«Уважаемый Евгений Тимурович, — писал Кулик. — Не мог буквально оторваться от вашей последней книги. За один день одолел, залпом. Не подумайте, что льщу. Даже режим свой нарушил: обычно ложусь в 22.00, а тут уснул в 3 часа ночи. Но встал, как обычно, в 5 часов 30 минут. Это я не себя хвалю, а вас, вернее — вашу книгу. И все же, возможно, я не стал бы писать вам, если бы не нужда. Просьба у меня необычная, поэтому я должен немного рассказать о себе. Мне сейчас 18 лет, в этом году буду поступать в Челябинский мединститут. Год работал санитаром в больнице. Мое убеждение: прежде чем идти в медицину, нужно удостовериться в том, что сможешь смотреть на раны, гной, язвы, трупы. Ничего, смог. Даже уколы научился делать. Почему решил поступать именно в мединститут? Все началось с того, что прочитал книгу Н. Амосова „Раздумья о здоровье“. С тех пор стал бредить медициной, но не той, что у нас в больницах, а другой — народной, тибетской, восточной, называйте как хотите. К ужасу родственников, стал меньше потреблять пищи (хотя и так „чисто шкелет“), но больше двигаться. В общем, выполнял все заповеди Амосова. Дальше — больше. Гомеопатия, хатха-йога, бег трусцой…

Моя мечта — создание института народной медицины. Возможности откроются колоссальные! Теперь я подошел к самому главному. У вас есть рецепты народных „бальзамов“, знаете полуграмотных деревенских старушек, которые занимаются врачеванием. Говорю так, потому что сам ходил и хожу по Уралу, сам собираю рецепты из народной медицины. Не подумайте только, что я извлекаю из этого материальную выгоду. О моем увлечении не знает никто, никого я еще не лечу, разве что на себе испытываю, как на кролике из лаборатории. Короче, вот в чем заключается моя огромная просьба: собирайте и храните рецепты народной медицины, записывайте адреса народных врачевателей. Все это бесценное может кануть в неизвестность, пропадет опыт поколений. Это же катастрофа! Я не преувеличиваю. Когда через 10–20 лет будет создан институт народной медицины, то вы сможете передать ваши записи. Конечно, мне бы поговорить с вами хотя бы час на эту тему, но нужно быть реалистом, а я с детства мечтатель. Прощайте, Иван Кулик, 22 мая 1984 г.».