Роберт Ричардсон - Милосердие Латимера

Джексон, чувствуя себя очень неуютно, неуклюже отдал честь и повернулся, чтобы выйти вместе с Мальтрейверсом и Тэсс, но те оставались сидеть на месте.

— Прежде всего, — заговорил Гас, — мне хотелось бы внести ясность. Ни сержант Джексон, ни кто-то другой в вашем управлении не знал о наших намерениях. — Голос Мальтрейверса был холоден. — Я намеренно ввел в заблуждение сержанта Джексона сегодня утром. Во-вторых. Не вижу причин, чтобы этот инцидент истолковывался как вмешательство в дела полиции. Очевидно, вы узнали о нашей поездке после того, как управляющий супермаркетом принес вам сандалии Пауэла?.. Сделать это посоветовал ему я. Узнали ли мы что-нибудь важное, о чем нужно было бы сообщить в полицию? Нет, и до тех пор, пока вы не докажете, что мы намеренно вмешались в дела полиции, будет считаться, что мы закона не нарушали. — Его глаза, прикованные к лицу Маддена, стали жесткими. — Поэтому не нужно третировать нас, как школьников, которых поймали в саду с полными карманами яблок! Хочу, чтобы вы наконец поняли: расследование, которое вы проводите, касается тяжких физических повреждений, а возможно даже, и гибели очень дорогого нашего друга, и, если есть что-нибудь такое, что можем сделать мы, чтобы помочь найти Диану, мы сделаем это, а вы можете… подавиться тут своими инструкциями. И до тех пор, пока я не нарушил закон, я не позволю себя запугивать. Теперь вы можете записать все, что я сказал вам, и пришить к этому чертову делу, которое вы уже, возможно, завели и на меня!

Глаза Джексона были закрыты, будто он молился.

Тэсс сидела очень прямо и спокойно, сжимая в руках сумочку.

Мадден оставался невозмутимым. Тишина сгустилась и словно замерла вокруг них.

— На этот раз все, — холодно повторил Мадден, давая понять, что аудиенция закончена.

Мальтрейверс резко поднялся, а затем отступил, пропуская вперед Тэсс и Джексона, который молчал всю дорогу, пока шли в его кабинет.

— Прошу о единственной любезности, — сказал Джексон, переступив порог. — Не поступайте со мной больше так. Я заслуживаю лучшего отношения.

— Мадден начал, а я закончил, — огрызнулся Мальтрейверс.

— Я не говорю о том, что произошло сейчас. Вы солгали мне и поставили в очень неловкое положение перед человеком, который является моим начальником и с которым мне придется работать, что бы вы о нем ни думали. В сегодняшней ситуации вы действовали правильно: не нарушили законов и не вмешались в то, чем занимаемся мы. Но в интересах дела мне необходимо поддерживать профессиональные, рабочие отношения с Мадденом. Если бы вы сказали мне, что собираетесь в Белсвейт, я бы понял вас и не пытался остановить, даже если бы мог сделать это. Но по крайней мере я был бы в курсе дела и вел себя с Мадденом соответствующим образом.

— Вы бы не удержались и рассказали Маддену.

— Давайте посмотрим с другой стороны: я сумел бы защитить себя. Все, что вы достигли сегодня, это то, что весьма сильно осложнили мою жизнь. Мне безразлично, ненавидите вы и Мадден друг друга или нет, мне нужно думать и о собственной карьере!.. — Джексон был зол и поэтому начал язвить.

— О, я — собака Всевышнего, — взбесился Мальтрейверс. — Но молю, скажите, сэр, а чья собака — вы?

— Если вы оба не прекратите этого немедленно, я начну пронзительно кричать, и от моего крика рухнет дом. — Они разом повернулись к Тэсс. Ее лицо было бледным от напряжения, ее голос срывался, когда она продолжила: — Да поймите же, пока вы тут соревнуетесь, кто из вас остроумнее, Диана продолжает быть неизвестно где. А может быть, она в агонии?.. Гас, ты причиняешь мне боль! — Она заплакала.

Ее горькие слова привели мужчин в чувство, И Джексон первый стал сглаживать ситуацию. Он подошел, сел рядом, взял Тэсс за руку.

— Простите меня, — сказал он. — Простите нас обоих. Это, конечно, убийство, что бы мы официально ни говорили, и мы слишком нервно реагируем на все. Это как неожиданная жестокая смерть, как потеря мужа или жены в автомобильной катастрофе: пока не столкнешься с несчастьем лицом к лицу, не знаешь, что это такое. И чувства начинают преобладать над всем остальным, когда приходится с этим встретиться. Если же получится, что вы начинаете рубить, кромсать все вокруг, так это потому, что думаете: так легче выдержать всё это.

— Но вы-то не можете быть таким чувствительным, — поправила сержанта Тэсс. — Вы — полицейский. И это часть вашей работы.

Джексон грустно улыбнулся.

— Правильно, я — полицейский. Мое дело собирать улики, следовать методике, проводить законы в жизнь… Но все это не значит, то я не могу чувствовать. — Он замолчал на мгновение и продолжил уже спокойнее. — Когда мне было шестнадцать лет, мою младшую сестренку изнасиловали и задушили. Это еще кое-что о жестокой смерти. Но ведь шрамы от потрясений никогда не исчезают.

Тэсс утирала безудержно бегущие из ее глаз слезы.

— О, Господи, вы — замечательный человек! — вырвалось у нее. Джексон благодарно сжал ее руку и поднялся.

— Это еще одна особенность детективных романов, — сказал он. — Замечали ли вы когда-нибудь, что в них герои почти не плачут? А в реальной жизни не только раскрываются убийства, но и разрушается жизнь тех, кто остался в живых… Ну, да ладно… Играя в детективов, вы обнаружили хоть что-нибудь?

Мальтрейверс покачал головой.

— Нет. В последний момент появились эти сандалии. — Он коротко рассказал о поездке: — Но я не вижу, чем сандалии могут помочь в расследовании. Пожалуйста, простите, что мы не рассказали вам, но мы собирались непременно сделать это, а тут… обрушилась информация о второй руке. Поверьте, мы пришли бы к вам первому, если бы что-нибудь раскопали! На Маддена мне наплевать, но вас я обещаю ставить в известность о каждом нашем шаге. И, простите, что вышел из себя. Никак не могу пережить того, что случилось.

— Все в порядке. Думаю, теперь мы будем понимать друг друга гораздо лучше. Вы были у настоятеля? Когда я встречался с ним сегодня утром, то понял, он бы очень хотел поговорить с вами.

— Мы собираемся пойти к нему после обеда вместе с Мелиссой, —сказал Мальтрейверс.

— С ней все в порядке?

— Держится. — Мальтрейверс сморщился. — Как и все мы.

Джексон проводил их до выхода, а когда они уже уходили, остановил.

— О, чуть не забыл! — сказал он. — Советник Хибберт и анонимное письмо… Боюсь, Хибберт не наш союзник. Поступило распоряжение от очень высоких органов власти, запрещающее делать экспертизу этого письма.

— Объяснены какие-то особые причины?

— Нет. Уровень этих органов власти таков, что они и не должны объясняться. С ними никто не спорит. Может быть, там и есть что-то, но у меня на данный момент достаточно своих проблем, чтобы еще куда-то совать свой нос. И, конечно, — добавил он, — кража «Милосердия Латимера» никак не связана с расследованием дела по исчезновению Дианы Портер. — Джексон простодушно взглянул на обоих. — Советник Хибберт очень гордится своей библиотекой. Мне говорили, он всегда рад похвастаться ею.