Роберт Ричардсон - Милосердие Латимера

Поняв, что Пауэл в качестве вожделенной цели ускользает, а Синклер, по его убеждению, преступником не является, и не имея никаких других предположений, Мадден снова возвратился к имени человека, которого как-то потерял в последнее время из виду: Огастас Мальтрейверс.

Шум, суета, смех, музыка, движение.

Радостно сжимая настоящее свидетельство, Маленький Человечек, Играющий в Прятки. Ребекка, бежит по траве к своим родителям и кричит:

— Я выиграла, мамочка! Выиграла! — и утыкается в подол матери. Правда, она уступила одному мальчику, одетому, словно Дарс Вадер, но, как подозревал Мальтрейверс, мальчик этот был правнуком советника Хибберта.

Любая награда для маленькой Ребекки казалась победой, и она была счастлива.

По громкоговорителю, рядом с которым они стояли, металлическим голосом объявили, что начинаются рыцарские поединки. И все спустились к арене, расположенной на берегу реки.

— Я не могу не думать о грустном несчастном человеке, — сказала Тэсс. — Он оказался очередной жертвой чьей-то жестокости.

— Интересно, поймет ли это Мадден? — ответил Мальтрейверс.

Они подошли к огороженной канатом арене. Там ведущий представлял соперников и для большего эффекта приклеил им ярлыки: один был плохим, другой — хорошим.

Поединок проходил между уважаемым сэром Джеффри Лейсестером, скромным рыцарем, и агрессивным, грубым Черным Рыцарем, который хмурился под усмешками толпы и, естественно, свои обиды переносил на маленького сквайра, нанося ему один жестокий удар за другим. По мастерски отрепетированной программе, поражая совершенством хорошо отработанных приемов, «второстепенные» рыцари проводили свои поединки. Но вот главные уже скачут навстречу друг другу. Черный соскакивает с коня, несется к краю арены, вытаскивает двуручный меч, который выглядит совсем как настоящий, и бросается навстречу противнику. Сэр Джеффри тоже берет оружие, и толпа смолкает, когда тяжелые лезвия лязгают друг о друга. Казалось бы, — игра, но неожиданно она поражает своей натуральной жестокостью.

— Я так понимаю, они его поймали? — спросил за спиной знакомый голос. Мальтрейверс обернулся. С ним здоровался Джереми Ноулз.

— Простите? А, да, Пауэл. Как вы узнали об этом?

— Мне пришлось сегодня пойти в полицию: сын моего клиента сидит на игле. Там полно новостей. Должно быть, вам сейчас стало полегче?

— Не совсем. — Мальтрейверс отступил от каната, чтобы было удобнее говорить с Ноулзом, и в общих чертах обрисовал ситуацию.

— А вы абсолютно уверены, что он говорит правду? — перебил его Ноулз.

— Абсолютно! Этот человек так же не виновен, как вы или я.

— Тогда понятно, почему мистер Мадден выглядел таким угрюмым, когда я увидел его. Что же они будут предпринимать дальше?

Голоса потонули в дружном хоре свистящих болельщиков, и оба повернулись. Черный Рыцарь продолжал наносить удары «хорошему», теснить его. А те, кто считался «вторым планом», скакали навстречу друг другу. Знамена, прикрывавшие спины лошадей, развевались. Их разделяло всего несколько ярдов, когда между ними появился мужчина в кожаной короткой куртке с поднятым вверх мечом и приказал остановиться. Одна лошадь дико заржала, встала на дыбы на фоне сияющего солнца и неожиданно рухнула на землю.

— Слишком близко, чтобы можно было получить удовольствие, — констатировал Ноулз. — Обычно они оставляют больше места, чем сейчас.

— Вы видели их раньше?

— Да, здесь это популярный аттракцион. Черный Рыцарь — мой брат. Конечно, все организовано, как на мачте по вольной борьбе: — Черный в конце проиграет. — Ноулз сардонически улыбнулся. — Как и я сегодня вечером.

Мальтрейверс вгляделся в Черного Рыцаря и лишь теперь увидел фамильное сходство с Джереми. А когда он повернулся к Ноулзу, чтобы сказать ему об этом, увидел, что тот быстро уходит прочь.

Перед финальной схваткой на арене был объявлен перерыв. До обеда они праздно шатались по ярмарке.

В ларьке Мальтрейверс купил Тэсс брошь, напоминающую по форме башню Талбота.

— Сувенир от Веркастера, — пошутил он и приколол брошь к блузке.

— У меня останется от него много сувениров, — горько ответила она.

Они слушали ансамбль из французского города-побратима, когда к ним подошел Джексон.

— Пауэл уже убедил Маддена? — спросил его Мальтрейверс.

— Точнее сказать, у Маддена возникли большие сомнения. Мы ждем из Уэлса и района озер информацию, которая могла бы подтвердить рассказ Пауэла. Но я с вами согласен: не думаю, что он мог сделать это. — Переодетый полицейский безмолвно проплыл мимо, намеренно не заметив Джексона. — В настоящий момент мы сосредоточили свои силы здесь, в Веркастере. Как говорит Мадден, все основные герои находятся здесь. Я видел почти всех священнослужителей и многих из тех, кто присутствовал тогда в Доме Капитула.

Мальтрейверс огляделся и увидел приближающегося настоятеля.

— Вы думаете, убийца среди служителей храма? — спросил Джексона Мальтрейверс.

— Убийца бродит где-то здесь! — Джексон тихо отступил в толпу людей, когда подошел серьезный и подавленный настоятель.

— Наши праздники, должно быть, для вас слишком тяжелы! — сказал он соболезнующе.

— Я должен выдержать их. Это то, что моя сестра называет «быть британцем». — Мальтрейверс горестно улыбнулся. — Вы знаете, что объявился Пауэл?

— Отец Кован рассказал мне. Это звучлт насмешкой: то, что мы предполагали, не только не разрешит все вопросы, но еще больше их запутает. — Казалось, настоятель сразу забыл, что только что сказал. Грустно поглядев на Тэсс, он извинился и пошел прочь.

Днем Мальтрейверс дважды видел Джексона — каждый раз тот тихо разговаривал с самыми разными людьми, и Мальтрейверсу показалось, что все они — переодетые в штатское полицейские. Он заметил в толпе несколько мужчин и женщин, которые держались обособленно от слишком возбужденных участников карнавала, проницательно вглядываясь в лица людей. — Средневековая ярмарка стала ареной деятельности полиции.

Когда новизна происходящего начала превращаться в повседневность, а усталость брала свое, и Ребекка стала проситься на руки, решили вернуться в Пунт-Ярд. Прошли галерею рядов, установленных на деревянном настиле на южной стороне трапезной.

— Здесь мы еще будем сегодня вечером, — сказала Мелисса. — На «Тайных играх». Это места для организационного комитета и приглашенных гостей. Остальные рассядутся на траве. — Она посмотрела на пустые стулья и сцену. — И потом наконец все закончится, слава Богу.

Далеко, на краю поля, послышался рев: это «хорошие» и «плохие» рыцари вступили в свой последний безжалостный поединок.

Когда они возвратились сюда вечером, толпы людей с ярмарки, с покрытого сумерками луга, начали сходиться к сцене. Бойскауты собирали мусор, разобранные палатки напоминали скомканные холсты, демонтировались ларьки.