К. Донских - В Каталонию

Поэтому он выбрал тот же самый салат, как и его таинственная собеседница напротив. Женщины любят, когда мужчины поддерживают их даже в мелочах.

Вдруг Катя раскашлялась.

Хорин решил, что она просто поперхнулась. Он привстал и по-дружески похлопал её по плечу. Катя залилась багрянцем, и от глубокого кашля на щёки тут же хлынули две солёные слезы, появившиеся совершенно неконтролируемо. Так бывает, когда подавишься чем-то.

— Не в то горло попало. Спасибо. — Её глаза заулыбались вновь, и Хорин присел на место.

— Я позвала вас для дела, — сказала Катя и выпила остатки вина. Официант тут же забрал бокал.

— Мне нужен адвокат, который первым делом отсудит у меня дом.

— Не понял. Как это, у вас?

— Дело в том, что я больна, — буквально шёпотом сказала она, так как хриплость снова подкатила к горлу, но Хорин её прекрасно услышал, — и вы — последний человек, который об этом узнает, если согласится на сделку, — Катя посмотрела на Хорина и дождалась одобряющего кивка. — У меня есть недвижимое имущество в городе Озёры, доставшееся мне не совсем честным способом…

Далее Катя рассказала Хорину о событиях семилетней давности. Ей было 24 года, когда она буквально спустя полгода после свадьбы изменила своему мужу с известным бизнесменом.

— Это было помешательством… Я поссорилась с мужем. Почувствовала себя ненужной и просто ушла, хлопнув дверью.

Все всегда считали наш брак таким нерушимым…

…Мы едва поженились. Наверно, притирались друг к другу, вот и случались ссоры. Я ревновала его к работе, симпатичным коллегам, к друзьям, с которыми он предпочитал проводить пятницу вместо того, чтобы провести её со мной. Я даже поймала себя на мысли, что он мне изменяет. Конечно же, он негодовал из-за этого.

И тогда я совершенно случайно познакомилась с вашим тезкой. Ему было сорок! Он мне в отцы годился! Но его позиции и рассказы о том, какая крепкая должна быть семья, меня искусили. Я влюбилась в персонажа сорокалетнего семьянина, который, ко всему прочему, воспитывал двоих детей. Он так внушительно утверждал, что главное в жизни — это семья и дети, что я даже не обращала внимания на то, что, по сути, являлась разрушителем этой гармонии. Ведь он был женат.

Я вбила себе в голову, что этот мужчина мне нужен. Мало ли, что у него есть жена — я тоже замужем!

А Виктор со своим равнодушием ко мне бросит меня все равно. Тогда эти мысли буквально захламляли остальные. Я вбила себе это в голову. Да и секс был раз в неделю. Я посчитала, что мой мужчина просто-напросто потерял ко мне интерес.

Что-то щёлкнуло в голове… Я изменила мужу.

Катя рассказала, как забеременела в те дни. Но когда опомнилась и поняла, что Сергей с ней просто развлекался, пока она идеализировала его, то до последнего молилась, чтобы ребенок оказался сыном Виктора, так как по срокам это казалось вполне ожидаемым.

Лишь впоследствии она, к своему горю, обнаружила, что Виктор не отец Никитки.

Она нашла того бизнесмена и рассказала тому о случившемся. Было бы лучше, если бы она ничего не говорила, тем более что разбивать ни свою, ни его семью не намеревалась, но прошлого не воротишь — он всё узнал бы и так благодаря своим связям.

Она боялась жить с этой ложью, но аборт делать не решилась. И не сожалела об этом ни на миг.

А когда ребёнок родился, счастье было неописуемым. Виктор плакал и подбрасывал, как ребёнка вверх отошедшую от родов жену ещё два года.

Тот предприниматель купил Кате дом — в уединенном и скрытом от людской суеты глаз. Сергей хотел, чтобы у его ребёнка была приличная крыша над головой. При этом он не хотел воспитывать мальчика, аргументируя, что у него и так двое детей от законной жены. А в узком кругу он пользовался весьма почтительным положением семьянина.

«Плата за ребёнка и молчание», как назвала эту покупку Ката, стоит в экологически чистом месте. Дом оборудован достойной обстановкой для отдыха, но Шемякина там не появляется.

Как это ни странно, но от глубокого чувства вины, которое навалилось на неё огромным грузом, Кате удалось не просто наладить отношения с Виктором, но и стать для него самой желанной и любящей женщиной. В особенности после рождения Никитки их союз можно по праву назвать нерушимым.

Кате, как и тому бизнесмену, не хотелось разглашения тайны. Ни в коем случае!

Виктор так изменился с рождением малыша. Он перестал задерживаться на работе. Бежал домой к жене и сыну, как ошпаренный.

Тем не менее, когда «подарок у озера» был преподнесён, мысли горе-любовницы об этом злосчастном месте нарушили её покой.

Тот дом напоминал об ошибке каждый день.

Катя туда не ездила. Но само существование того места приближало её к мысли о неизбежной беде.

Тот Сергей буквально настоял на передаче Кате договора, к которому были прикреплены документы на право собственности загородного дома и близлежащего к нему участка стоимостью 200 000 долларов.

Она отказывалась, но он угрожал, что расскажет обо всём её мужу. Говорил о своём намерении всучить эту недвижимость по причине любви к Никитке. Которого он никогда и не видел. Аргументировал тем, что раз беременность произошла, то «его» род должен жить в приличных условиях.

Катя оказалась в клетке.

При этом, чтобы оградить себя от раскрытия правды, Сергей указал в договоре, что Катя являлась его сумасбродной фанаткой и, во избежание нежелательных с ним встреч, он дарит ей подарок, в случае получения которого она обязуется его больше не беспокоить и не угрожать появиться в тех местах, где находится известная личность.

Она умоляла его просто забыть о ней и родившемся сыне. Но её слова о том, что она и не собирается разрушать ничью семью, на него не подействовали, и ей пришлось согласиться. Безо всякого корыстного интереса.

Сергей Хорин слушал её историю не без интереса. В первый раз он был впечатлен суммой, которая ему предлагалась за «некую» работу. Теперь сама история, явившаяся причиной самого дела, ошарашила его. От волнения он опрокинул в себя оставшееся пиво и заказал сигарет.

— Странно, что ваш горе-любовник не подумал о тесте ДНК… Предположим, что вы бы захотели огласить о ребёнке того «известного» предпринимателя и заявить права на алименты или прочее. Результаты такого теста неопровержимы для суда, будь вы даже сумасшедшей фанаткой.

— Да, бросьте. Какое там разглашение ДНК…Меня прижали к стенке. Я молчала и продолжаю молчать. Да мне бы и самой хотелось избежать этой процедуры…

Я люблю Виктора. А сын — только наш с ним, ничей другой. Муж его воспитал. Я не признаю обратного.

Катя поведала Хорину о её желании похоронить эту тайну навсегда. Она не желала особняка с четырьмя спальнями, гостиной со шкурами редких животных и бассейном с бильярдной комнатой. Ей было страшно там появляться, и вся эта роскошь сулила ей мрачные воспоминания о прошедших днях, о случае, результат которого мелькал у неё перед глазами в виде шестилетнего мальчика.