К. Донских - В Каталонию

— Мести? Какой мести? Кому? Вы едете к нему?

— Мы ищем его местоположение. У нас есть данные оформленной им ранее банковской карты. Сейчас отправил опергруппу по адресу, указанному при регистрации карты. Это в Москве. Надеюсь, там его застанут. Сообщу впоследствии, договорились?

— Да.

Связь прервалась, и Ката вернулась в машину

«Какая ещё месть?»

Она не стала перезванивать Михаилу. Всё так быстро не решается. Он обещал, что всё расскажет. Значит, расскажет.

Предатель, у тебя и машина чёрного цвета …цвета подлости.

«Похороните меня за плинтусом»

Фрагмент из кино по одноимённой книге П.Санаева

Антон Гладких стоял посреди своей ватаги, члены которой воссоединились спустя три часа поисков нужного дома.

Ольга, которая пошла с одной из групп, сидела вымотавшаяся прямо на краю дороги. Видимо, ей было не привыкать вот так вот плюхаться прямо на голую землю.

Ката кашляла и тем самым вводила присутствующих в неловкое замешательство. Было принято решение вызвать ей Скорую, когда с мокротой появилась кровь. Как бы она ни сопротивлялась, наспех подъехавшая «Газель» с красным крестом в составе одного фельдшера с водителем, увели её под обессилившие локти в кабину. Она не ела толком уже четыре дня, а сегодня не ела совсем — всё отказывалась. Говорила, что не хочет.

Как только машина с мигалками скрылась из виду, Михаил подошёл к Антону и предложил всем переночевать в ближайшем мотеле в двух километрах от них. На дворе стояла ночь. Все устали. Возможно, Ольга ошиблась со стороной расположения посёлка, и нужный дом придётся искать в противоположном направлении.

По адресу, который был указан в регистрационном поле при оформлении золотой банковской карты для Анны Черчиной, никого не оказалось.

Прибывшие на место оперативники взломали дверь под сигнализацией и обыскали трехкомнатную квартиру в частном секторе в одном из спальных районов Москвы. Типовое жильё болгарстроя оказалось пустым, и по сообщениям соседей, владелец квартиры не появлялся в ней уже продолжительное время. Кто-то назвал период две недели, кто-то видел Кирилла месяц назад. Так или иначе, на лестничной клетке и этажом выше Левина не любили, так как когда он появлялся, то перегораживал парадный выход из подъезда своим чёрным джипом и вызывал в связи с этим ряд осуждений. Один из соседей пожаловался на грубость реакций со стороны владельца машины, через которую детские коляски приходилось буквально передавать через капот.

Двое дежурных остались на посту возле той самой машины, по той или иной причине оставленной Левиным под окном. Предполагалось, что он уехал на арендованном автомобиле в свой загородный дом, который предстояло отыскать.

А пока три часа сна возле Дмитровского шоссе не повредили бы никому, тем более что ночные появления сотрудников безопасности могли всполошить район. Стуки и разного рода переминания на крыльце, шорохи возле домов в ночное время могли спровоцировать бегство преступника.

Продолжить поиски было решено завтра спозаранку.

Находясь в комнате мотеля, Антон прохаживался по квадратной площади номера с нелогичным названием «Золото викингов» и, несмотря на запрет курения в номерах, потягивал красный уголёк ментолового «Esse».

Золотого оттенка в комнате шестнадцати квадратных метров были если только запылённые блестящие органзовые занавески жёлтого цвета да наклеенные на не до конца выровненные стены золотистые обои.

Ольга не вызывала подозрений в том, что она действительно не помнила, где находится дом Кирилла, трое из его коллег тоже — но вот Шевц…

Что касается Анны, когда Михаил передал Антону, что сегодня в восточное отделение милиции пришла Анна Черчина с чистосердечным признанием, его это не удивило.

Тогда во время дачи показаний она вела себя слишком напряжённо.

Нет.

Она не врала.

Она недоговаривала.

Анна тогда слишком мало упоминала о себе… Она рассказывала так, будто все случившееся кто-то выдумал и описал в третьих лицах — как часто она заменяла «мне» «меня» «моё» «наше» на «ему» «его» «их».

Самозащита — ПРИЗНАК ЛЖИ.

Точно так же мог недоговаривать один из членов его команды. Все они были наученными специалистами, дёрганных и импульсивных в спецполки не брали. Но частые переминания рук, бегающие глаза, натянутая и неестественная речь — ещё не повод обвинять человека во лжи. Лгать может даже тот, кто ведёт себя вполне непринуждённо, естественно и уверенно.

Антон попытался вспомнить, как вел себя Шевц в момент прослушки разговора с похитителем, а также его дальнейшие действия, поведение, мимику…всё. Почему-то он не доверял именно ему…Что это было?

«Интуиция?»

Шевц был опытным офицером. За много лет работы в отделе он заслужил немало доверия, съел ни один пуд соли с лучшими из лучших и пользовался если не лучшей, то весьма существенной репутацией среди служителей ФСБ.

Но помимо «озорных» юношеских лет Шевца, когда тот ещё подрабатывал на рынке сотовых девайсов, Антона смущал ещё один житейский опыт, с коим он столкнулся незадолго до случившегося похищения. Он о нём и не вспоминал в связи с навалившейся в последнее время работой. Но сейчас всплыл в памяти, как если бы озарение вдруг постучалось в ситуацию дилеммы. Не так давно Николай Шевц обследовался на медкомиссии и в момент забора крови, как ошарашенный, выскочил из кабинета медсестры, исчезнув на добрые полчаса.

Не то, чтобы это что-то значило, но вызвало недоумение. На любопытствующего Антона произвела впечатление и последующая реакция Николая. Он написал ходатайство на отгул во второй день исчезновения ребёнка.

Мысли смешивались между собой, как переплетения тоненьких прозрачных нитей, гоняли марафон в голове и передавали эстафету.

Антон курил и внимательно смотрел, как уголёк сжигает папиросную бумагу на конце тонкой сигареты.

Вдох…и он спокоен и расслаблен.

Выдох…и в голове водоворот мыслей.

Мысль о возможном кроте сменилась на мысль о мотивах недавнего преступления.

Теперь было ясным, что бывший руководитель «ЯхтСтройТехнолоджис» задумал убрать своего конкурента, лишив того времени.

Октаболлин бы вогнал Виктора в сон или даже порадовал бы злопыхателя галлюцинациями руководителя столь крупного финансового проекта на глазах у вип-клиентов. А в то самое время появился бы Кирилл — весь такой напыщенный с великолепным проектом в руках — тот бы в свою очередь немало удивил Касьяса. Сумасбродная красная «бестия», яхта-мечта, красивая, как упругое женское тело, акула в воспетом художником агрессивном стиле, притягивающая взгляды любителей судохода — Роберто бы наверняка польстился.