Алексей Биргер - Смерть воды и огня

Правда, если портье доложит об этом инциденте с вызовом частного детектива — ему придется делиться частью выручки со своим «куратором». Насколько Богомол знала человеческую природу, такая перспектива портье вряд ли улыбается, и девяносто девять шансов из ста, что он предпочтет обо всем промолчать. Да, правда и то, что та часть внутренней охраны гостиницы, которая дежурит в фойе, видела, как портье треплется с француженкой, а потом звонит для неё по телефону. Но тут портье отбрехается, опыта ему не занимать…

В общем, с улыбкой подытожила она, все получилось довольно чисто. Оставалось решить, прикрывать ли Андрея, прокатившись за ним «хвостом», пока он будет преследовать американца с его девицей по ночной Москве этакий принцип «дедка за репку, бабка за дедку…» — или нет. Взвесив все «за» и «против», она решила, что надо предоставить Андрею действовать самостоятельно. И утром, получить отчет — желательно, избежав встречи даже с ним. Скажем, через камеру хранения на вокзале, там же оставив деньги. Если она сошлется на то, что чувствует себя неловко в той щепетильной ситуации, и ей хочется, чтобы и нанятые ей детективы не могли потом узнать её в лицо — это будет более чем правдоподобный предлог. Многие женщины, пылающие ревностью и жаждой мести, но при этом желающие хоть сколько-то сохранить достоинство, именно так и поступили бы.

Итак, после достаточно тяжелого дня — который я по наивности считал закончившимся, забыв про то, что «одно другое тянет» и что «пришла беда отворяй ворота» — я переступил порог квартиры. Я постарался взять себя в руки — слишком редкими и короткими бывали минуты, которые я мог спокойно провести в кругу семьи, и мы с Ольгой научились дорожить каждой такой минутой. Мне понадобилось время, чтобы научиться оставлять за порогом все черное и злое, не принося в дом профессиональные проблемы и не совсем приятные воспоминания об увиденном и услышанном за день, но, в конце концов, я эту науку одолел. Здесь мне и Игорь помог, с его опытом. Он уже давно умел подтянуться перед тем, как войти в свою квартиру, сбросить груз забот и тревог как пакет с мусором вышвыривают в мусоропровод, и появиться перед Наташкой с широкой улыбкой на лице. Особенно он старался беречь Наташку сейчас, когда она была на седьмом месяце и они оба с нетерпением, волнением и восторгом ждали своего первого ребенка.

Но, видно, встреча с Поваром так на меня подействовала, что какая-то тень осталась лежать на моем лице.

— Что ты такой смурной? — встревожено спросила Ольга. — Что-нибудь стряслось?

— Брр-р!.. — я встряхнулся, снимая пальто и шапку. — Стряслась самая отвратная погода в этом году! Ты видела, что за окнами делается?

— Да, мы ведь сегодня почти не гуляли, не смогли, — сказала Ольга. — Я за тебя волновалась, как ты на машине… Ведь дороги, наверно, ужасные, и аварий сегодня будет немало.

— Благополучно домчался, как видишь, — сказал я, стараясь улыбкой развеять последние Ольгины страхи. — Как Мишутка?

— Плещется в ванне, ждет тебя. Хоть сегодня увидитесь.

— Сейчас загляну к нему! — бодро откликнулся я.

Но Ольга была упорной.

— Точно говоришь, что больше ничего не произошло?

— Ну, одна странная вещь произошла, — я махнул рукой. — К нам обратился клиент, который хочет, чтобы мы сопровождали его в Италию. И понятно, что если кто поедет, то не Игорь, а я — ведь Игорь боится Наташку хоть на день оставить.

— Так это замечательно! — восхитилась Ольга. — Поглядишь Италию за счет клиента… Или клиент какой-то не такой?

— Не то, чтобы не такой… Просто люди его профессии нам ещё ни разу не попадались.

— А что у него за профессия?

— Он шаман. Один из самых известных в мире.

— Шаман?!

— Ага. Веронский университет проводит всемирный симпозиум по проблемам шаманства, и он — один из самых почетных гостей. Почему-то он уверен, что конкуренты попытаются вывести его из игры, вот и попросил нас об охране, хотя бы для порядку.

— Гм… — Ольга ненадолго задумалась, нахмурив брови. — Так что тебе больше всего не нравится? То, что он шаман? Или то, что ему угрожает реальная опасность?

— То, что он шаман, — покривив душой, ответил я. — Насколько мы могли понять, все опасности — плод его воображения. Возможно, охрана нужна ему просто для дополнительной рекламы?

— Словом, в тебе ещё жив древний страх перед жрецами, колдунами и чародеями?

— Видимо, да, — рассмеялся я.

— Тогда ни о чем не волнуйся и поезжай в Италию, — Ольга совсем успокоилась. — Считай, что я — твоя защита от колдовства. Грех упускать такую возможность! Да если бы меня за бесплатно позвали в Верону — я бы ни секунды не раздумывала и не стала бы колебаться из-за таких пустяков, как странная профессия приглашающего.

— Ну вот, видишь, как легко ты решила мою проблему! — наполовину шутливо, наполовину всерьез сказал я.

И, сменив ботинки на тапочки, я устремился в ванную, где сидевший по горло в пене Мишутка встретил меня восторженным воплем.

Мы с ним пускали заводного лягушонка, смешно бьющего лапками по воде, когда в ванную заглянула Ольга.

— Игорь звонит, — сообщила она. — Так что кончайте веселиться. Поговори, а я пока выну Мишутку из ванны и уложу его. Потом скажешь ему «спокойной ночи» — и посидим, поужинаем.

Я прошел к телефону.

— Значит, так, — сказал Игорь. — Бросай все и дуй в гостиницу «Украина».

— Ты что?.. — обалдело осведомился я. — Я только-только домой вошел…

— Полторы тысячи баксов за ночь работы на дороге не валяются!

— Полторы тысячи?!..

— Да. Надо проследить за одним «ходоком», так что готовься к полной ночной вахте. В общем, прыгай в машину — и не забудь мобильник. Я перезвоню тебе на мобильник и выдам все подробности, пока будешь ехать. Сейчас нельзя терять ни минуты!

По его тону я понял, что действительно нельзя.

— Авария! — сообщил я, сунув голову в ванную. — Игорь срочно вызывает меня на ночное задание!

— Господи! — всплеснула руками Ольга, а Мишутка насупился, поняв, что я и сегодня не пожелаю ему «спокойной ночи». — Ты бы хоть поел!..

— Не могу! — ответил я из коридора, уже опять меняя тапочки на ботинки. — Но ты не волнуйся! Дежурство предстоит в гостинице «Украина», так что меня там накормят. Или, — продолжал я уже из комнаты, забирая «дипломатик», в котором у меня всегда лежали наготове фотоаппарат со сверхчувствительной пленкой, отличная видеокамера с насадками для неё и прибор для прослушивания, позволявший услышать даже шепот на расстоянии больше, чем в тридцать метров; мобильник я уже сунул в карман пальто, — в ночном буфете что-нибудь возьму, ведь есть же у них ночной буфет… Целую!

И с этими словами я выскочил за дверь, «схватив в охапку пальто и шапку» и уже в лифте напялив их на себя.