Алексей Биргер - Война орхидей

— Если не опередит — значит, Богомолу дано «добро» на устранение этого гинеколога, — спокойно заметил Игорь.

— К тому все идет… — проговорил Андрей. — Но зачем? Ведь этот гинеколог — бесценный свидетель. Только он может подтвердить Курослепову, что Корева его надувала.

— Так, может, Повару вовсе не нужно, чтобы Курослепов об этом знал, пожал плечами Игорь.

— Тогда я просто не понимаю, что нужно Повару!

— Сила Повара в том, что этого никто не понимает… пока не оказывается слишком поздно! — хмыкнул Игорь. — Будем считать, что это само прояснится в ближайшие дни. Что ещё тебя смущает?

— Садовник, — сказал Андрей.

— То есть?

— Для того, чтобы успешно разводить такие цветы, надо иметь садовника высшего класса, специалиста по орхидеям. Почему мы ни разу не встретили этого садовника? Почему Курослепов о нем не упоминал и не предложил нам с ним встретиться — ведь садовник мог бы многое рассказать об оранжереях: когда он в них работает, когда они остаются без присмотра… В силу обстоятельств, мы сразу же кинулись по следу «неизвестного», забыв обо всем. Но, в более спокойной обстановке, разве мы не начали бы с дотошных расспросов садовника?

Игорь задумался.

— С одной стороны, в этом нет ничего страшного. И в наших книгах не раз упоминается, что самые страстные любители орхидей обходились без садовников, самостоятельно холя и лелея свои обожаемые цветы — даже богатейшие люди мира. Курослепов достаточно смыслит в орхидеях и достаточно ими увлечен, чтобы обходиться без дополнительной прислуги. Но, с другой стороны… Ведь кто-то должен ухаживать за орхидеями, когда Курослепов, например, в отъезде — и абы кому такое дело не поручишь. Почему Курослепов ни словом не упомянул о таком помощнике? Скорей всего, потому что этот человек появляется редко, и вообще фигура слишком второстепенная, чтобы о ней сразу вспомнили в поднявшейся суете. Однако, ты прав, спросить стоит. И, если через два дня орхидеи не появятся, то продолжить поиски продолжить с разговора с садовником. Кстати, таких садовников, которые ухаживают за орхидеями в отсутствие владельцев, называют «няньками». «Нянька» может знать или припомнить что-нибудь ценное. А почему ты вдруг подумал о садовнике?

— Не вдруг, — ответил Андрей. — Ведь и в нашей специальной литературе описано, что для некоторых нежных видов орхидей режим комнатной оранжереи предпочтительнее режима большой оранжереи, особенно в нашем северном климате, и что известны случаи, когда энтузиасты со скромным доходом добивались в своих малогабаритных квартирках большего, чем богатые владельцы крупных оранжерей, оборудованных по последнему слову техники… И там же приводилось несколько случаев, в разных странах, когда такие скромные любители задешево продавали результаты своей работы — чтобы заняться новыми экспериментами или ради разрешения работать в крупной оранжерее с особо редкими экземплярами… Для того, чтобы вырастить редчайшую орхидею, надо не просто все знать об этих цветах, надо их чувствовать. А Курослепов, согласись, не из тех, кто способен чувствовать цветы. Но при этом он очень тщеславен. Если все его роскошные достижения результат чужого труда, то, конечно, он будет это тщательно скрывать. И даже возникни у него подозрения, что садовник причастен к ограблению, он ни словом нам об этом не обмолвится — потому что тогда мы узнаем, что всеми своими успехами он обязан какому-то никчемному чудаку, и, при его самолюбии, это будет для него больнее любого ограбления. Ведь украденное можно восстановить, а репутацию не восстановишь… Если существует такой садовник, то для Курослепова самая стыдная тайна — он, а не девочки… — с кривой улыбкой заключил Андрей.

— И все это ты выводишь из… — протянул Игорь.

— Из того, что Курослепов слишком тщательно молчит о своих помощниках, хотя они у него должны быть, — кивнул Андрей. — И в первую очередь детективам следовало бы говорить с ними… Вот та мелкая неувязочка, которая меня смущала. Есть и ещё кое-что…

— Да? — совсем заинтересованно спросил Игорь.

Андрей только собирался объяснить, как зазвонил телефон.

— Да? — сказал Игорь, взяв трубку. — Да, слушаю, Григорий Ильич… Да, разумеется… Понял… Тут есть одна проблема… Ах, вы знаете? Ну, да, конечно, простите… Да, все сделаем, не волнуйтесь, — он аккуратно, двумя пальцами, положил трубку и потер ухо — словно трубка обожгла ему и ухо и ладонь за время этого короткого разговора.

— Чего хочет Повар? — несколько встревожено спросил Андрей.

— Значит, так, — сумрачно проговорил Игорь. — Его «маленькая стариковская просьба», как ты понимаешь. Вручить нашу копию видеокассеты Курослепову. Сказать ему, что эту копию убийца оставил на теле Коревой — и что ты прибрал её к рукам до приезда милиции. Намекнуть про гинеколога Коревой, повернув так, что ко всем безобразиям, от ограбления оранжереи до тайной видеосъемки может быть причастен он.

— То есть, сдать гинеколога Курослепову? — осведомился Андрей. — С тем, чтобы под этим соусом вернуть Курослепову его орхидеи, так?

— Выходит, так… И вот что самое главное: гинеколог должен попасть в руки Курослепова живым и невредимым. Если он погибнет до того, как Курослепов, с нашей помощью, его схватит, Повар со всех спустит шкуру — и с нас, и с Богомола. Признаться, судьба Богомола волнует меня намного меньше нашей. Но наша — висит на волоске!..

— Подожди, — ошарашено сказал Андрей. — Откуда Повар знает, что Богомол собирается убить гинеколога? И почему, в таком случае, он сам её не остановит — ведь для него это так просто, он наверняка уже знает его имя, адрес и место работы?..

— Все вопросы — потом, — отмахнулся Игорь. — А сейчас подумай, как ты можешь срочно связаться со своей дорогой красавицей — пока она не натворила непоправимых бед?

— Если она сейчас дома, то её телефон у меня, естественно, есть, сказал Андрей. — Есть и номер мобильного — если он не изменился за это время…

— Звони! — Игорь пододвинул к нему аппарат и поглядел на часы. — Черт! Уже три часа дня. Как бы мы не опоздали, при скорости нашей красотки…

— Не опоздаем, — заверил Андрей. — Она действует быстро, но сперва все продумав. Горячку не порет. До сегодняшней ночи этот «штопальщик» не погибнет. Ведь ей надо не только заманить его в ловушку, но и как следует допросить перед тем, как убить.

Он набрал номер квартиры на «Киевской». Телефон не отвечал. Тогда он сразу перезвонил по мобильному.

— Алло, — сказал глубокий и мелодичный голос Людмилы.

— Это я. Ты выследила, кого хотела? — без предисловий спросил Андрей.

— Да, — безмятежно ответила она. — Сейчас я сижу в приемной у Кибирева Владимира Михайловича, врача-гинеколога.