Алексей Биргер - Похоронное танго

— Которому шейные позвонки перебили? — уточнил генерал.

— У того самого. Так вот, у него на лице обнаружены царапины, явно от женских ногтей. А ещё — следы губной помады. Очень дорогой губной помады. Из тех, что в московских бутиках идет почти по тысяче рублей за палочку, а в Угличе такую вообще никогда не видали, поэтому местным пришлось потрудиться, чтобы установить фирму. Молодцы, справились, и довольно быстро. После этого возникли две версии. Первая — что девушка была подсадной уткой, которая должна была выманить "братков" на улицу. Вторая что девушка никакого отношения к разборке не имеет, что убийцы так и так болтались возле кафе, подстерегая свои жертвы, а девушка невольно сыграла им на руку. Ее затащили в безлюдный переулок, где почти все дома брошены и заколочены — затащили силой, факт. В этом переулке двое из четверых и были убиты. Барченков и Доезжаев. Хрумкина и Ищенко нашли в их "мерседесе", километрах в десяти от города. По всей видимости, убийцы запихнули их в их собственную машину и отвезли подальше, чтобы устроить им допрос с пристрастием перед тем, как ликвидировать. То, что Ищенко умирал долго и мучительно, и что его агония должна была произвести впечатление на Хрумкина и развязать ему язык — вполне очевидно.

— И к какой версии склоняется следствие? — поинтересовался Повар.

— Ко второй. Девушка, судя по всему, из денежных и не настолько низкого полета птица, чтобы быть подсадной уткой. Скорей всего, заезжая туристка. Увидела дорогое престижное заведение, решила зайти перекусить — и влипла в историю. Если так, то судьба девушки достойна сожаления. Убийцы появились в тот момент, когда она давала отпор насильникам и успела "приласкать" коготками одного из них. Разумеется, убийцы не оставили бы свидетельницу. Ее, почти наверняка, забрали вместе с Хрумкиным и Ищенко — и что с ней сталось, непонятно. В "мерседесе" были обнаружены отпечатки женских пальцев…

— Удалось установить, чьи?

— Нет. Но тут появляется наша отправительница телеграммы: Железнова Татьяна Ивановна, — Лексеич позволил себе улыбнуться.

— Вот как? В каком качестве? — складывалось такое впечатление, что генерала Пюжеева эта история тоже начинает веселить.

— Очень мельком, — сообщил его верный адъютант. — Поскольку, скорее всего, девушка была туристкой, решили проверить все гостиницы. И обнаружили, что среди молодых эффектных блондинок, приехавших в город накануне убийства или в день убийства рано утром, есть некая Татьяна Ивановна Железнова. Очень красива, сняла номер "люкс" — то есть, явно при деньгах. К тому моменту, как на неё вышли, она уже отбыла в неизвестном направлении. На всякий случай, проверили её номер. Естественно, тут и там обнаружились её отпечатки пальцев…

— И они не совпали с теми, которые были в машине? — полюбопытствовал Григорий Ильич.

— Не совпали, — охотно подтвердил Лексеич. — Кроме того, поскольку горничная ещё не убирала номер, остался после Железновой всякий хлам. В частности, ватки и салфетки, которыми она стирала губную помаду. Выяснилось, что пользуется она хорошими сортами — она два вида использовала, "утренний" и "вечерний" — но её помада нисколько не похожа на ту, следы которой остались на щеке убитого. И по цене даже близко не лежит. Поэтому Татьяну Железнову вычеркнули из списка подозреваемых. Осталось, как я сказал, лишь упоминание, что и она была проверена, в числе прочих. И что это оказался ложный след. Да, и еще. Скорей всего, она в тот вечер не выходила из номера. Во всяком случае, выходящие из гостиницы в город должны оставлять ключи от своих номеров у дежурной, а не уносить их с собой. Об этом и объявление в гостинице висит. Это, вроде, для того делается, чтобы самих постояльцев застраховать от потери ключа. И если утром Железнова чин чином оставила ключ — отправляясь посмотреть заповедник древнего зодчества, или как его там, монастыри и другие достопримечательности — то после обеда её ключ в ячейках за стойкой дежурной не появлялся, никто его не сдавал. И еще. Часов в восемь вечера она спустилась поужинать в ресторан при гостинице, выглядела очень спокойной, даже беспечной — не как женщина, которая могла пережить серьезное потрясение — и ужин заказала довольно обильный. Салат, отбивная с грибами, моченой брусникой и отварной картошкой, ещё кое-что. Опять-таки, непохоже на женщину, которая не так давно плотно перекусила в "Леонардо да Винчи".

— Кстати, что там ела таинственная незнакомка? — спросил генерал.

— Два куска шоколадного торта. И две чашки кофе "капуччино".

— Знакомые пристрастия, — усмехнулся Повар.

— Очень знакомые, — охотно согласился его адъютант.

То, что Богомол была сладкоежкой — и в сладком себе не отказывала, потому что Бог наградил её организмом, пережигавшем все жиры и лишние калории без ущерба фигуре — Повару и его ближайшим сотрудникам было известно очень хорошо. Недаром досье на Богомола, сведения о её привычках и предпочтениях, тянуло по толщине на роман Дюма. Или на объемы самого генерала Пюжеева.

— И ещё одно, — продолжил Лексеич. — В корзине для мусора валялся прочитанный детектив, карманного издания, в мягкой обложке.

— Что за детектив? — тут же спросил Повар.

— Как ни странно, Агата Кристи, а не кто-нибудь из наших популярных авторов. Видно, родного криминала ей и по жизни хватает… Кстати, с этого детектива и сняли основные отпечатки пальцев. Так вот, даже при самом быстром чтении она бы не смогла дочитать детектив до конца, если бы куда-нибудь выходила. И тем более, если при этом ей пришлось совершить прогулку за десять километров от города.

— Она и не дочитала, — проворчал Григорий Ильич. — И ключ… Если она по рассеянности оставила его у себя, отправляясь в кафе — это одно. Если предвидела, что ей придется убивать и готовила лишний штришок к своему алиби — это другое. Но хитра девка! Предвидя, что уж её при проверках гостиниц не обойдут, изящненько так обманки раскидала: и салфетки с "не той" губной помадой, и детектив, и плотный ужин в ресторане при гостинице, на виду у всех. И отпечатки пальцев поднесла на блюдечке… Но, кстати, раз она оставила отпечатки пальцев — она знала, выходит, что в машине найдут отпечатки, которые с её отпечатками не совпадут. А следовательно, она знала, кому эти отпечатки принадлежат! Кому, по-твоему?

Лексеич пожал плечами.

— Какой-то девушке, которая воспользовалась её губной помадой.

— Какой такой девушке? При каких обстоятельствах эта девушка могла воспользоваться?..

— На этот счет у меня пока никаких догадок нет.

Повар махнул своей лапищей.

— Ладно, проехали… Что дальше?

— Всего один штрих, прежде, чем мы перейдем к другому эпизоду. По мнению патологоанатома, царапины, скорее, были нанесены Барченкову не незадолго до смерти, а часов за десять-двенадцать до смерти. Впрочем, утверждать категорически патологоанатом не берется.