Александр и Татьяна Ковальчук - Как стать маньяком. История жертвы обвинения

Бывали, впрочем, и исключения. Когда наглые зэки, видя чью-то покладистость и человечность, норовили «запрыгнуть на шею и оседлать». Так что ничего удивительного, что многие офицеры и контролёры старались не показывать своей человечности, прячась за маской равнодушия, а то и напускной злости. К последним относились те из администрации, кто уже так или иначе пострадал от общения с осуждёнными. [21]

Слава Богу, что Владимирович был не из их числа и относился к работе со всей душой. Для него, как и для большинства преподавателей, на первом месте был человек и его стремление к обучению. А зэк он или нет, за что осуждён и когда освобождается – не так уж, собственно, и важно. Хотя в данном конкретном случае последнее имело значение, ведь компьютерные технологии развивались бешеными темпами и сегодняшние знания могли оказаться полной профанацией уже через пару лет.

И Саня, вместе с другими осуждёнными, был благодарен тем, кто изо дня в день тратил на них силы и время. А преподаватели, видя заинтересованное отношение своих учеников, старались за короткий срок, отведённый для учёбы, вложить в них максимальное количество действительно полезных знаний – они искренне верили, что из каждой выпущенной ими группы хотя бы два-три человека оставят свои преступные наклонности и займутся настоящим делом.

Полученные знания вскоре действительно очень пригодились – впоследствии, выйдя за зоновский забор Саня (теперь уже – Степаныч) увидел, что компьютеры теперь сплошь и рядом. И если на момент его «посадки» такая техника была доступна лишь немногим, то теперь компьютер был почти в любом доме.

Конечно, оператором компьютерной вёрстки его, пятидесятилетнего дилетанта без опыта работы, никто не возьмёт. Но иметь хотя бы элементарные знания того, что сейчас любой первоклассник умеет, ему не помешает. Вот и учился он, с интересом постигая совершенно новую для него науку.

Тогда он ещё не знал, что знакомство с компьютером сослужит ему хорошую службу. Но впоследствии, уйдя из-под папенькиного… контроля – Саня уже буквально «одной левой», поскольку правая его рука была парализована вместе с правой ногой после инсульта с ним в зоне – успешно сотрудничал посредством интернета на бирже копирайтеров, получая таким образом дополнительный доход к тому нищенскому пособию по инвалидности, которого хватило бы разве что на хлеб.

Знания, полученные от хороших учителей дали добрые всходы. Спасибо им за это огромное!

В коридоре послышался телефонный звонок, а через минуту резкий выкрик дневального, которому лень было идти в глубину барака на поиски Сани:

– Маньяк, тебя в психушку вызывают!

Прозвучало это не то чтобы обидно, но с какой-то едкой иронией. Дневальный знал, что вызывают туда Саню поработать (хоть и никто не знал – в чём эта работа заключается!), а значит и заработок в виде чая и сигарет у того сегодня будет. Да и не психушка это, а «кабинет психо-эмоциональной разгрузки».

А он – дурак с повязкой – как стоял в коридоре возле телефона, так и будет стоять. Вот и завидовал он. А чтобы скрыть свою зависть, он и говорил таким тоном. Мол, чуть ли не дурачка к психиатру вызывают.

Но Саня давно уже не обращал внимания на такие вещи, считая зависть чем-то вроде болезни. Просто старался держаться от таких подальше. А то, что его вызвали поработать, было очень кстати – благосостояние находилось у критической отметки.

Да и работа была не пыльной – при этих мыслях Саня невольно улыбнулся. Вспомнил, как ему рассказывали о выступлении его «доброжелателя» Реуцкого на еженедельном собрании-отчёте сотрудников колонии. Незадолго перед этим Саня отказался помогать тому в его работе из-за неимоверной жадности последнего. Скорее даже не жадности, а завышенного самомнения Реуцкого – тот с некоторых пор стал считать, что зэки должны работать как рабы.

И теперь он мстил Сане.

Рассказал ему потом об этом Михалыч – видный мужик Саниного возраста и роста, только более статного сложения – старший психолог той самой «психушки»:

– Представляешь, Санёк, выступил вчера этот конь на собрании и сказал, что есть, мол, в колонии такой осуждённый – Коновальчук, который выполняет там 90 процентов всей работы. А мы, сволочи такие, только штаны протираем в своих креслах.

– И что теперь? – спросил тогда Саня.

– Придётся, наверное, на время отказаться от твоих услуг и поработать самому, – ответил Михалыч.

– А не пошёл бы он на фиг этот ваш Реуцкий! – Возмутился Саня. – Вы его попросите принести с собой на собрание отчетные бумаги по своему ведомству и посмотрите на почерк! Это сейчас мы с ним «в контрах», но ещё совсем недавно я успевал и у него там каждую ведомость расписывать. А уж почерк мой любая собака в колонии знает, от начальника до последнего шныря. Кому конспекты, кому контрольные, а кому просто открытку маме или нагрудный знак. – Саню попёрло от возмущения.

– Ну, если так, – сказал Михалыч, – то пошёл он и в самом деле на… «хутор бабочек ловить!»

– Нет, ну какая сволочь! – не успокаивался Саня. – Кто ж ему виноват, что жалко стало платить?!

– Так, Санёк, работать будем? – остановил его пыл Михалыч.

– Да, конечно, – кивнул головой Саня.

– Тогда вот тебе объём работ, – Михалыч протянул несколько папок с бумагами. – А зарплату получишь у Вована.

Так звали его дневального. У парня тоже был срок чуть поменьше Саниного. Но он ещё и в компьютерах хорошо разбирался. Поэтому держали его здесь не для уборки или подачи чая – на ремонт ему свою компьютерную технику сносили сотрудники со всей колонии. Вованом парня называли Михалыч и его напарник по работе. Остальные величали Китайцем – производное, так сказать, от фамилии.

Все расчёты с осужденными Михалыч и его напарник вели через Китайца. Чтобы в случае чего можно было уверенно сказать: «Я ничего такому-то не давал!»

– Садись вон за стол. Игоря сегодня не будет, – Михалыч показал на стол рядом со своим. А сам сел за компьютер.

Первое время Саня был уверен, что в компьютере тот занимается какой-то рабочей отчётностью. Но однажды застал процесс в работе – Михалыч на экране компьютера раскладывал пасьянс.

«А что, – подумал Саня, – удобный подход! Пару раз в месяц принёс чаю с сигаретами зэку, и тот за тебя сделает почти всю месячную работу».

Но вслух он этого не сказал. В конце концов не Михалыч виноват, что Саня теперь находится в зоне. К тому же именно Михалыч даёт сразу три возможности – заработать, отдохнуть хоть какое-то время от «спецконтингента» на бараке, и послушать орган… У Сани тут имелся собственный диск с органной музыкой Баха в сочетании со звуками моря. И когда становилось особенно тяжело, Саня всегда мог прийти сюда и Китаец включал ему этот диск.