Скотт Фрост - Твин-Пикс: Воспоминания специального агента ФБР Дейла Купера

Далее следует запись разговора с неким Алленом К. Бойлем, который посадил Дейла в свою машину при выезде из Блумсберга, штат Пенсильвания.

Дейл: Говорите вот сюда.

Аллен: Солнце угасает. Я проехал по всему штату, и никто, ни одна живая душа, здесь не понимает, что солнце скоро угаснет и время – в том смысле, в котором мы привыкли его воспринимать, – подойдет к концу. Все, что мы делаем, непонятно зачем нужно, но никому до этого нет дела. Картины, книги, телевидение, религия – все это чепуха. Научиться жить бестелесной жизнью – вот что нам будет нужно, когда Солнце померкнет. Однако никто не хочет говорить на эту тему. Я разработал потрясающий план, но никто не желает меня выслушать. Они ходят себе и притворяются, будто солнце опять взойдет завтра утром, как оно взошло сегодня. Как вы думаете, куда попадут все эти люди, когда мистер Солнце откажется выплыть из-за горизонта? В беду они попадут, вот куда! А я не попаду! Аллен К. Бойль не попадет! У меня разработан отличный план…

Дейл: А чем вы занимаетесь?

Аллен: Продаю волосяные накладки. Заметьте, я не употребляю слова «парик»…

Остановившись на ночлег при выезде из Ридинга, штат Пенсильвания, Дейл повстречал человека по фамилии Спаркс.

Дейл: Говорите вот сюда.

Спаркс: Делаешь какие-то записи, да? Ух ты черт! Знаешь, я тоже был бойскаутом. Будь я проклят, если вру! Это было очень, очень давно… Сейчас мне сорок девять, скоро стукнет пятьдесят… да, черт побери, если, конечно, я не попаду под какой-нибудь чертов поезд или меня не прибьют воры… Чего тебе надо, чтобы я рассказал? Воевал я на флоте, и меня дважды подряд торпедировали. Обе посудины пошли ко дну, черт побери! С тех пор мне с работой не везло. Никак не везло, черт побери!

Была у меня жена, но потом я ей осточертел и она меня выставила. Но я ее не виню. Я всегда был дерьмом. У нее от меня ребенок. Я даже имени его не знаю, хотя один раз видел… да, видел… мне тогда нужны были деньги. Помню, он ездил кругами на красном велосипеде… А вот кто он был, мальчик или девочка, – хоть убей, не помню! Денег я тогда так и не получил… По-моему, это была девочка. Ездила и ездила без остановки, все время… Но я никого не виню. Нет, никого! Вот и все, больше мне сказать нечего.

Сегодня после обеда я добрался до дому. Я рад, что опять очутился в своей комнате. Мама приготовила тушеную курицу с картофельным пюре и заявила, что, если я еще раз сделаю подобную глупость, она меня отлупит так, что живого места не останется. А папа просто сидел и внимательно наблюдал за мной во время обеда, а потом спросил, не приключилось ли со мной чего-нибудь интересного. Я ответил, что вроде бы приключилось. Он сказал: «Хорошо». А потом на неделю лишил меня прогулок. Высадка наших астронавтов на Луну явно произвела на него огромное впечатление, он считает, что можно огрести кучу денег, если печатать лунные карты. Здорово все-таки вернуться домой! О Пентагоне пока никаких новостей. Завтра солнце должно взойти в 6:55. Я приклеил пирамидку к потолку над кроватью. До свидания, Эйприл!

У меня уже какое-то время предчувствие, что грядет несчастье. Но какое именно – я не знаю. Вчера маме приснился еще один страшный сон. Она сказала, что ОН почти зашел в комнату. Папа очень занят: он печатает карты Луны. Я попытался расспросить его о снах, но он сказал, что мне это должно быть понятней, чем ему. Однако я ничего не понимаю и волнуюсь. Мама уверяет меня, что все нормально, но я знаю: она говорит неправду.

Говорю из больницы Святого Иосифа. Вчера вечером, сразу после ужина, мама пошла спать – ей захотелось лечь пораньше. Выглядела она хорошо, велела мне закончить домашнее задание по гражданскому праву и пошла наверх. А в полночь папа меня разбудил и сказал, что надо ехать в больницу – мама без сознания. Доктора сказали, что у нее аневризма мозгового сосуда. Маму прооперировали, чтобы уменьшить давление на мозговую ткань, и теперь мы ждем результатов.

Папа сказал, что примерно в половине двенадцатого мама встала, взяла стакан воды и таблетку аспирина. Он спросил, как она себя чувствует, а она ответила:

– О, ну ты же знаешь…

Больше она ничего не сказала, только это:

– О, ну ты же знаешь…

Я не понимаю… И ненавижу больницы!

«Аневризма – постоянное патологическое расширение кровеносной стенки сосуда, вызванное нарушением нормального функционирования сосудистой стенки». Что ж, бывает и хуже.

Сегодня около семи утра у мамы произошло кровоизлияние в мозг. Врачи сделали ей еще одну операцию, но примерно в половине восьмого она перестала дышать… Ее отвезли обратно в палату, мы ее видели. Мамина голова была забинтована… Папа держал маму за руку и что-то шептал ей на ухо, а потом заставил меня вложить руку в их ладони… Мне очень не хватает мамы, я не знаю, что делать. Она лежала вот здесь…

Дядя Эл пришел предложить нам свою помощь. И Шлурманы нам помогают. Холодильник забит ветчиной и курятиной, которые принесли нам знакомые. Папа договорился о кремации. Я так и не сделал свое домашнее задание. Ко мне заходила Мария. Начала что-то говорить о том, как мама сейчас предстает перед Богом, но я предупредил, что, если она скажет еще хоть слово, я ей зубы вышибу. Уйти бы отсюда куда-нибудь.

Сегодня была панихида. Все прощались с мамой. Унитарианский священник что-то говорил о душе, продолжающей жить после смерти. По-моему, он сам не понимал, о чем это он. Из церкви многие пришли к нам: пили пунш, ели желе, салат и ветчину. Завтра мы с папой повезем мамин прах на север Филадельфии, к маленькой речке, – мама с папой там жили до моего рождения.