Ян-Филипп Зендкер - Шепот теней. Пробуждение дракона. Книга 1

Пол молчал. Он надеялся, что на этом разговор закончится.

– Как вы переносите эту сутолоку? – повторила она. – Хотя со временем ко всему привыкаешь.

Пол глубоко вздохнул. Не ответить на этот вопрос было бы слишком невежливо.

– Я живу не здесь, а на острове Ламма. Там гораздо спокойнее.

Она кивнула, как будто удовлетворившись этим объяснением:

– Вы, конечно, много разъезжаете по Китаю?

– Раньше да, теперь нет. А вы?

Пол сам себе удивился. Что с ним случилось? С чего вдруг ему вздумалось задать незнакомке этот пустой вопрос? Она, конечно, воспримет его как приглашение к беседе, которого так добивалась.

Теперь она будет рассказывать ему о своих поездках по Китаю, о подругах и муже. О Великой стене и Запретном городе. О странном обычае пукать и чавкать за столом, о детях, которые не носят подгузников и испражняются через прорезь в штанах прямо на улице. А может, вспомнит о небоскребах в Шанхае, дорогих «мерседесах» и «БМВ», которые не ожидала увидеть в социалистической стране. А потом еще спросит, правда ли, что китайцы отрезают головы живым обезьянам и высасывают мозг?

Но, вопреки ожиданиям Пола, дама молчала. Потом впервые взглянула ему в лицо, и он вздрогнул. Что-то знакомое почудилось ему в пронзительном взгляде этих огромных голубых глаз, беспокойных, даже пугливых. Они встречались, в этом не было сомнения. Возможно, всего один раз, но, похоже, совсем недавно. Едва ли не вчера. Но где?

– Мы знакомы? – Собственный голос показался Полу непривычно взволнованным.

– Не думаю, – покачала дама головой.

– Но я точно где-то вас видел. Вы, случайно, не работаете в больнице Королевы Елизаветы?

– Нет.

– Может, в банке? Мою жену зовут Мередит Лейбовиц, вы ее знаете?

– Нет.

Пол лихорадочно напрягал память. Где же это могло быть? Может, в школе Джастина? Что, если его собеседница некоторое время жила в этом городе?

– У вас есть дети?

– Сын, – кивнула американка.

Потом отвернулась, как будто собираясь подняться, но задержалась на полпути и в изнеможении упала на стул. Через некоторое время она предприняла вторую попытку, оперлась о стол обеими руками, но снова села.

– Вам плохо?

– Так, голова закружилась, – одними губами пролепетала она. – Давление… Я плохо переношу здешний климат.

– Воды?

– Да, пожалуй.

Пол направился было к бару, когда за спиной послышался грохот и приглушенный стон. Он оглянулся – американка лежала на полу рядом с опрокинутым стулом.

«Скорая» из больницы Святой Матильды приехала спустя несколько минут, но к тому времени Элизабет Оуэн уже успела очнуться. Бледная как смерть, она присела на стул, откинувшись на стену, и глотнула воды. Пол опустился рядом на корточки.

Ехать в больницу она категорически отказалась. Миссис Оуэн хотела в отель, к мужу. Она всю жизнь страдала от пониженного давления, но сегодня почему-то забыла взять с собой таблетки. Плюс жара и влажность. Ей полегчает, стоит только принять лекарство. В госпитализации нет необходимости. Санитары помогли собрать вещи, и Пол вывел ее к остановке, где, выстроившись рядами, дожидались клиентов такси.

Элизабет Оуэн проживала с мужем в отеле «Интерконтиненталь» в Чимсачёе, что в коулунской части гавани [2] Коулун – полуостров на юго-востоке Китая, большей частью входит в состав специального административного района Гонконг. . Возле такси она уверяла Пола, что сопровождать ее туда не нужно. В машине с ней ничего не случится, подняться в номер ей поможет персонал отеля, а там подоспеет муж. Но Пол настаивал, и она уступила, отблагодарив его чуть заметной улыбкой.

Поездка растянулась на целую вечность. Возле строительной площадки на Пик-роуд они попали в пробку. Бесконечный хвост машин с черепашьей скоростью тянулся в сторону центра. Подъезд к туннелю Кросс-харбор был закрыт, как всегда в эти часы. Они почти не разговаривали. Элизабет Оуэн сидела, прикрыв глаза. Иногда по ее щекам текли слезы, но всхлипываний Пол не слышал. От излишних в данной ситуации вопросов воздерживался. В конце концов, зачем ему вмешиваться? С какой стати его должны волновать проблемы этой женщины? Подобные мысли приходили в голову сами собой, словно по привычке.

В отеле он позаботился о том, чтобы миссис Оуэн проводили в номер и сообщили о случившемся ее мужу. Что еще он мог для нее сделать? Оставить номер своего телефона на всякий случай? При всем желании он не чувствовал себя способным на большее. Слишком утомили его последние несколько часов: за всю предыдущую неделю ему не пришлось столько разговаривать. Пол хотел домой, на Ламму. К себе и своим воспоминаниям.

Элизабет Оуэн. Имя ни о чем ему не говорило. Неужели он ошибся или они все-таки виделись? Но где? Когда? И почему она делает вид, будто они незнакомы? Это была последняя мысль, мелькнувшая в его голове уже на Глостер-роуд, прежде чем глаза сами собой закрылись.

В нерешительности Пол остановился посреди холла. В такси удалось вздремнуть, поэтому он чувствовал себя отдохнувшим. Элизабет Оуэн приходила в себя в номере в ожидании мужа. Пол спросил на ресепшене, который час. Группа девушек и молодых людей в черной униформе посмотрела на него с подозрением. В походных сапогах, шортах и с рюкзаком за плечами, он действительно плохо вписывался в обстановку фешенебельного отеля.

Пол никак не мог решить, что ему делать. Было начало второго, и у него оставалось достаточно времени, чтобы вернуться на Пик и продолжить прерванное восхождение, но он сомневался, хватит ли на это сил. Можно было, конечно, позвонить Кристине и поинтересоваться, успела ли она пообедать. Но она могла принять это за шутку. До сих пор Пол отвергал ее приглашения и вчера откровенно резко разговаривал с ней по телефону. Слишком часто он бывал груб с ней и удивлялся, почему она до сих пор с ним общается. Нет, уж лучше поторопиться на ближайший паром до Ламмы. Он был на Пике и не нарушил традиции. Не его вина, что обстоятельства вынудили его помочь женщине и тем помешали завершить восхождение к вершине. Разве он мог поступить иначе? Но теперь все. Домой, на Ламму.

– Могу я быть вам полезен? – Взгляд менеджера отеля в черном костюме показался ему вызывающим. Обычный вежливый вопрос прозвучал как откровенный намек на то, что гостю пора сматывать удочки. – Хотите чего-нибудь? – продолжал мужчина. – Что я могу для вас сделать?

– Ничего из того, чего бы мне хотелось, – пробурчал Пол, поворачиваясь к выходу.

Сигнал мобильника – какую бы мелодию Пол ни устанавливал – был самым ненавистным звуком, потому что означал бесцеремонное вторжение в жизнь. На этот раз Пол услышал его, когда допивал в саду свой утренний чай. Но он был не из тех, кого уже первый гудок заставляет вскочить с места.