Ирина Зарубина - Компромат

— Он много потерял крови.

— Макс, быстро — ведро и швабру. Надо замыть кровь в коридоре и на площадке.

Сын бросился исполнять. Подколзин вызвался помогать ему.

Ленка, выглянувшая из своей комнаты, пристально всматривалась в бледное лицо Алпатова. Из разрозненных реплик она уже поняла, что этот человек имеет какое-то отношение к ее похищению.

— Это он? — спросил у нее отец, который в общей суете участия не принимал.

— Не знаю… Пусть заговорит, — ответила дочь.

— Чего он пришел? — спрашивал Игорь. — Что ему надо?

— Помощь, — коротко ответила Клавдия.

— Нужна операция, — сказала Лина. — У него пуля…

— Ребята, — заявила Клавдия, утирая со лба бисеринки пота, — за этим человеком охотятся. Боюсь, что отвозить его в больницу сейчас нельзя. Лина, ты можешь сделать операцию здесь?

— Здесь? Да вы что?! А инструменты, а…

— Съездишь. Макс тебя подбросит.

— Да что происходит, в конце концов? — вмешался Подколзин.

— Миша, потом, потом…

— Это что, все с той демонстрации? — догадался оператор.

— Да.

— Все! Хватит! Я звоню в милицию, — стукнул по столу кулаком Дежкин.

— Хватит! — также стукнула кулаком Клавдия. — Я — милиция! И прокуратура! Куда ты собрался звонить? Отойди от аппарата!

Федор попятился.

Макс уже натягивал куртку, Лина и Миша тоже одевались.

— Возвращайтесь скорее, — сказала Клавдия.

— Мы только до работы и обратно, — кивнула Лина.

— Игорь, у тебя есть оружие? — спросила Клавдия у Порогина.

— Откуда?

— Так, ребята, когда вернетесь, звонить четыре раза, — предупредила уходящих хозяйка. — А вы мне помогите, — сказала она оставшимся, — перетащим его в спальню.

У Федора от возмущения даже слов не нашлось. Он только замычал, разводя руками.

Майора тем не менее Клавдия с Игорем подняли и отнесли на кровать.

Он застонал и открыл глаза.

— Клавдия Васильевна, — сказал он так, как говорят последние в жизни слова. — Это надо отдать Президенту. Сегодня…

— Президенту? — переспросила Клавдия. — Президенту России? Вы думаете, я его родственница? Или премьер-министр? Как я к нему проникну?

Алпатов ее уже не слышал.

— Нет, это не он, — сказала Ленка. — Его там не было…

— Идиотство! Ты понимаешь, что это полное идиотство! — орал на кухне Федор Иванович. — Тебе мало?! Ты рехнулась? Какому Президенту?! Какие документы?!

Клавдия молчала. Она думала о том, что Федор прав. Что вся эта ситуация дикая донельзя. Она прячет в доме раненого человека, ему даже делают тут операцию. Просто подполье какое-то! Партизанство чистой воды.

Но думала она и о том, что в ее городе, в ее стране сейчас действительно идет война. Малая гражданская война. Улица стала опасна, как линия фронта. Дома превращаются в крепости. В этой войне берут заложниками детей. И взрывают дома и машины.

— Успокойся, никакому Президенту я ничего не понесу, — сказала мужу Клавдия. — Никто меня к нему не пустит.

— А если бы пустили, полезла бы? — спросил супруг.

«Какое-то абстрактное зло, — думала Клавдия. — Кто виноват? Кто-то, где-то, как-то… Только не я. Я — тихая мышка. Я просто маленький следователь. Я гоняюсь за мелкими негодяйчиками. Меня ваша большая политика не интересует…»

— Ну, все… — Лина вошла на кухню и, обессиленная, упала на стул.

Клавдия знала, что Лина Волконская не переносит вида крови, рваного человеческого тела, что каждый раз, когда выезжает медэкспертом на место преступления, мучается тошнотой и даже иногда падает в обморок.

— Лина, деточка, возьми себя в руки, — встряхнула она гостью за плечи. — Надо закончить операцию.

— А я закончила, — ответила Лина и достала из кармана окровавленного халата кусочек сплющенного свинца. — Знаете, Клавдия Васильевна, меня сегодня даже не мутило.

— Она молодцом! — похвалил Подколзин, который ассистировал Лине. — Это я чуть в обморок не свалился, а она — молодец. Обязательно фильм про нее сниму.

— Телевизионный? — скептически произнесла Лина и подмигнула Клавдии.

— Ты что? — всерьез стал убеждать Миша свою возлюбленную. — Телевидение — великая сила! А ты знаешь, что на телевидении работали такие мастера, как…

Клавдия не дослушала лекцию о великой силе «ящика». Она бросилась в прихожую и запустила руки в свою огромную сумку.

— Да куда же она девалась, она должна быть здесь, — приговаривала Клавдия, вытряхивая на пол бумаги, бумажки и бумаженции.

— Что ты ищешь? Ma, что потеряла?

— Есть! — воскликнула Клавдия и подняла над головой визитную карточку, на которой было написано: «Михаил Сергеевич Горбачев».

— А я сразу понял, что у вас что-то стряслось. — Горбачев был в вязаной кофте, джинсах и мохнатых тапочках. — Нормально добрались?

— Да, спасибо.

— Ну проходите, Клавдия Васильевна, рассказывайте.

— Дело вот какое…

… Это, конечно, была безумная затея, позвонить Горбачеву. Но ничего лучше Клавдия не придумала. Президент СССР, как ни странно, вспомнил Клавдию сразу, очень обрадовался, пригласил в свой Центр в понедельник в удобное для нее время.

— Но мне надо сейчас, Михаил Сергеевич, — сказала Клавдия, стараясь вложить в эти слова как можно больше убедительности.

Горбачев молчал довольно долго. А потом сказал:

— Высылаю машину. Назовите свой адрес.

…Сейчас они сидели в гостиной, сидели одни.

Горбачев медленно листал бумаги, вынутые из пакета с голой девицей. Клавдия старалась на пакет не смотреть и ругала себя за то, что не переложила документы во что-нибудь более приличное. Просто все случилось так ошеломляюще быстро.

— Да-а, задачка. Задачка с двумя неизвестными, — наконец сказал хозяин. — И вы хотите, чтоб я позвонил Президенту?

Клавдия молча кивнула.

— Но вы, конечно, знаете, что у меня с ним отношения не самые лучшие?

Клавдия снова кивнула.

— Знаете, я вообще такого унижения, как после путча, никогда не переживал. Как мальчишку какого-то… — Он с досадой махнул рукой. — А ведь это я его вытащил в Москву! Я его защищал…

Клавдия опустила голову. Да, у хозяина накопилось много обиды на нынешнего Президента. Зря она все это затеяла.

Клавдия помнила последнее выступление по телевидению Президента СССР. Ему даже мая не подали. Очень торопились спихнуть…

— Так что вот так, уважаемая Клавдия Васильевна. Любить нам с Президентом друг друга не за что…

— Понятно, — кивнула Клавдия. — Вы извините.

Она поднялась, чтобы забрать документы.

— Но я позвоню, — вдруг сказал Горбачев. — Какие тут личные обиды? Дело ведь сейчас не в этом, правда?

Хозяин тоже поднялся:

— Ну одно неизвестное разгадали. Теперь — второе. Это уж я сам, вы извините. — И вышел из гостиной.