Дмитрий Самохин - Фантастика и Детективы, 2014 № 1 (13)

— Один мальчик пытался открыть банку, но та разбилось, и он сильно порезался. А на кровь пришли собаки.

Илья сходил в ванную, достал из раковины один из ножей. Вернувшись на кухню, разрезал крышку крест-накрест, завернул вглубь острые края и принюхался. Пахло вкусно. Тогда он зачерпнул немного пальцем, аккуратно облизал. Затем, прямо на кухне, он сел на пол и стал жадно есть. Сова неодобрительно смотрела на это.

— Я расскажу тебе сказку про ленивого мальчика, который не сделал того, что надо, и его съели собаки, — сказала она.

Илья скорчил гримасу, но всё-таки отложил банку в сторону и продолжил разбирать рюкзак. Как всегда, больше всего было сухарей. Он высыпал их в ванную. Ещё было несколько затвердевших конфет, целый пакетик арахиса и пластиковый контейнер, наполовину заполненный крупой. Всё это он спрятал в холодильник. Еды тоже было мало. Слишком мало — учитывая, как близко была зима.

— Я расскажу тебе сказку про мальчика, у которого было мало еды. Ему пришлось выйти на улицу, и его съели собаки.

— Да ну тебя, вечно ты… — Илья закрыл холодильник и, вернувшись к оставленной им банке, торопливо её доел. Остатки залил водой и выпил. Воды оставалось мало. При мысли, что вновь придётся идти к мосту, стало страшно. У воды всегда было много собак.

Илья взял Сову-Говорунью, отнёс её в комнату и поставил на зарядку. Сова раскрыла глаза и взмахнула крыльями. Илью мгновенно повело в сон, как и всегда, когда Сова заряжалась. Он забрался в гору одеял рядом с розеткой, подтянул под голову грязного плюшевого крокодила и закрыл глаза.

— Сова! — позвал он. — Расскажи мне сказку.

— Жили да были дед да баба, — откликнулась Говорунья. — И было у них ядерное оружие…

— Нет, не эту, она скучная, — запротестовал мальчик и, повернувшись на бок, сунул руку под голову. — Расскажи про Нарута.

— Жил да был мальчик по имени Нарут. И жил он в теплом городе, где росли большие-большие деревья, и он прыгал по этим деревьям, а всё вокруг было ярким и цветным. А ещё там были девочки…

— Расскажи про девочек, — попросил Илья, уже засыпая.

— Девочки носили юбки, у них были чистые волосы, и они много улыбались. У них была грудь, а ещё красивые голоса, которыми они пели друг другу песни.

— А девочки ещё где-нибудь остались?

Сова дёрнулась, задумалась, затем начала говорить вновь.

— Жили да были дед да баба. И было у них ядерное оружие…

Мальчик заснул. Сова умолкла.

Через несколько часов на лестнице послышались мягкие, осторожные шаги. Сова услышала их, но ничего не могла поделать. Когда мальчик спал, она не могла поделать ничего.

Сонька стояла рядом с дверью, сжимая в руках длинный нож, и, часто оборачиваясь на лестницу, прислушивалась к звукам борьбы, доносящимся из квартиры.

— Андрей! — позвала она шёпотом. — Лёша!

Никто не ответил. Сонька подошла к лестнице и посмотрела вниз. Никого. Тогда она вновь вернулась к квартире и чуть не закричала — в проёме стояла фигура.

— Ты куда ходила? — Андрей высморкался на пол и вытер нос рукавом. — Я же говорил — стой здесь.

— Я просто подумала…

Андрей сделал шаг вперёд и ударил Соньку ладонью по голове, без злобы, но сильно. Та замолкла.

— Ещё раз смотаешься куда — по зубам двину, слышала?

Он повернулся и прошёл в квартиру. Сонька поспешила за ним.

— А здесь был кто? — спросила она шёпотом. — Ну, люди?

— Был. Пацан был.

Сонька попыталась, было, спросить о чём-то, но слова почему-то не лезли. Андрей обернулся, посмотрел на неё и хмыкнул.

— Ну, не ссы ты так. Не стали мы его… пацан ведь. Не ясно только, как выжил-то. Там Лёха с ним говорить пытается, но чёрт его знает, разговаривает тот вообще, дикий весь какой-то, как пришибленный.

Андрей зашёл на кухню и стал там рыться. Открыв холодильник, он хмыкнул.

— Да у него тут жратвы…

Сонька прошла в комнату. Лёша сидел на корточках перед сжавшимся в комок мальчиком, грязным, с нечесаными светлыми волосами, отросшими до самых плеч.

— Ну, где они? — спрашивал Лёша. — Может, брат, а? Или там дядя?

Мальчик продолжал молчать. Тогда Лёша шлёпнул его по лицу.

— Если дальше молчать будешь — буду дальше шлёпать, понял?

Сонька подошла к проёму, выглянула вниз, на улицу.

— Как он тут выжил? Тут же всё открыто насквозь, — она обернулась к мальчику. — Ты здесь один?

— Не старайся ты так, он не говорит ничего, — Лёша поднялся на ноги. — У него там, в соседней комнате, дрова да бумага. На зиму, наверное, все двери в комнаты закрывает, а сам в коридоре живёт. Двери-то железные… там и костры палит. Как только не угорел ещё. Или, может, немного приоткрывает двери, и дым со всех сторон выходит, поэтому и видно не было… только он сам бы хрен до такого догадался. Да и не выжил бы. — Леша пнул мальчика по ногам. — Где взрослые?

Вдруг Сонька быстрым шагом подошла к одной из стен и, нагнувшись, взяла что-то в руки.

— Смотри, Лёш, это же Сова-Говорунья! — она повернулась и приподняла её, показывая Лёше. — У меня такая же была, когда я маленькой была…

— Маленькой… Как будто ты сейчас большая. — Леша подошёл к ней, взял игрушку в руки и, повертев в руках, посмотрел вниз. — А это что за фигня? — Он потянул за провод, и тот загремел, вывалившись из розетки. С другой стороны он был привязан к одной из совиных лап. — Это он её чего, заряжает так, что ли? — Леша захохотал. — Ну, ты даёшь, дремучий! И чего, работает? Слышь, мелкая, смотри, он провод к лапе привязал!

— Отдай, — вдруг сказал мальчик.

Сонька с Лёшой уставились на него.

— Ого ж ты, — Лёха подошёл к мальчику, нагнулся и покрутил перед его лицом игрушкой. — Хочешь её обратно? Тогда говори — где взрослые? Когда вернутся?

— Нет взрослых. Мы вдвоём тут.

— Вдвоём? А кто второй?

— Вторая Говорунья, — мальчик протянул руки. — Отдай. Она ещё не зарядилась.

— И не зарядится, тупица ты мелкая. — Лёша кинул Сову мальчишке, и тот сразу же вцепился в неё. — Андрей!

— Чего? — в комнату, с пакетиком арахиса, вошёл Андрей. — У него там жратвы — и тушёнка, и крупа, и хлеба чуть не целая ванна… Говорил чего?

Лёша протянул руку и, взяв из пакетика горсть орешков, кинул их в рот.

— Говорит, один. Может, и правда один, да только недавно — вон, сколько дров натаскали. Один бы не справился, небось. Был кто, нет? — он вновь пнул мальчика. — Ну?

— Бабушка была, — сказал он. — Давно.

Андрей нагнулся, поднял с пола фонарик и покрутил его в руках. Фонарик выглядел жалко — ржавый, с дырявым корпусом, без батареек. Андрей кинул его обратно на пол.

— Давно — это когда? Месяц, два, три? — продолжал допрашивать Лёша.

Мальчик молчал. Тогда Лёша ещё раз ударил.

— Бабушка когда была, говорю?

— Я не знаю, — мальчик опустил взгляд вниз. — Сколько-то.