Ирина Зарубина - Приговор без суда

— Это завсегда с превеликим нашим удовольствием, — потерла ладошками Калашникова.

— А тебе, будь моя воля, я бы дала Звезду Героя. Ты знаешь, Игорек, как она сейчас Малютова размазала по стене?!

Игорь восхищенно смотрел на Ирину, а та гоголем прошлась по кабинету, уселась вальяжно на стул и сказала:

— Да, мы такие.

— А вообще, — насыпала в чайник заварки Клавдия, — он мужик ничего. Нам и хуже попадались, правда, Игорь?

— Было.

— Ты уж больше на него не наваливайся.

— Значит, Звезда Героя отменяется? — деланно огорчилась Ирина.

Чай был душистый и сладкий. Клавдия любила настоящий, без всяких там пакетиков и заменителей сахара. И еще без фруктовых добавок.

— Продукт надо потреблять в чистом виде, — говорила она.

И к этому приучила всех своих друзей и знакомых.

— Ну, что у тебя, Игорек?

— Действительно, было такое письмо от Севастьянова, — нехотя оторвался от чая Порогин. — Я справился в книге — приходило.

— А куда ушло?

— Никуда.

Клавдия даже поставила чашку.

— Как это — никуда? Кто-то же его проверял?

— Кто-то проверял, наверное, но история об этом умалчивает.

— Интересно. И больше писем не было?

— Нет.

— Тоже интересно. Значит, отреагировали. А кто?

— Я расспрашивал в канцелярии — они не знают. Говорят, Малютов кому-то поручил.

— Опять идти? — тяжко вздохнула Ирина и приподнялась со стула. — Хотя нет, у него сейчас космонавты… — и снова села.

— Не космонавты, а инженеры. Какие-то космические технологии.

— Там что, тоже воруют? — спросила Ирина.

— Воруют везде, но там, я думаю, меньше всего.

Клавдия уже была на такой встрече, впечатление действительно было потрясающее. Уж каких только чудесных материалов не показывали космические инженеры. Тут были и самогреющиеся кастрюли, и невидимые сверхпрочные нити, и металл, который как ни корежь, после нагревания принимает прежнюю форму, ткань, которая впускала воздух и не выпускала его.

У Клавдии голова пошла кругом, вот бы все это в домашнее хозяйство. Но космоумельцы как раз и искали спонсоров, чтобы запустить свои чудеса в широкое производство. Кажется, Малютов именно в этом им и помогал. У него, разумеется, были связи.

— Давайте-ка лучше, ребята, подумаем, на каком мы с вами свете, — предложила Клавдия. — Так сказать, мозговая атака. Мы вчера с Иришей начали, а вот закончить не успели. А на чем мы, кстати, остановились?

— На Толкунове.

— Да, еще этот твой Чиханков сказал, что он мужик хороший.

— Знакомые слова, — напомнила Ирина о недавней подобной аттестации Малютова. — Только что ж этот хороший мужик на нас бочку покатил?

— А того и покатил, что в чем-то мы его прижучили.

— В чем?

— Не знаю. Но это меня радует. Верной дорогой идем, товарищи. Игорек, что там об убийстве Дюкова слышно?

— Эксперты пока только предварительные…

— Это ясно, — перебила Клавдия. — Что у них в предварительных?

— Дюков был убит в одиннадцать — одиннадцать тридцать. Других телесных повреждений нет.

— И одного с него хватило, — вставила Ирина.

— А еще… даже не знаю. Они просили пока не говорить.

— А что?

— Да, если честно, ерунда какая-то. Горло было перерезано ступенчатыми поступательными движениями.

— Это что значит? — не поняла Ирина.

— Это значит, что его долго и нудно пилили, — перевела Клавдия. — Так?

— Выходит так. Только ведь ерунда.

— Ерунда, — согласилась Клавдия.

— Почему? — спросила Ирина.

— Если бы долго пилили, он бы кричал, звал охранника. Вообще кто-нибудь заметил бы, — пояснил Игорь. — Но я сам смотрел — пилили.

— А его не могли до этого уже?..

— Нет, — покачал головой Игорь. — И потом — зачем? Убили и убили.

— Ножа так и не нашли?

— Нет.

— Всех допросили?

— Половину. Никто ничего не видел.

— Да, если бы пилили, все равно кто-нибудь бы раскололся, — сказала Клавдия.

Это же надо! Еще загадка на ее голову. Отхватили несчастному башку, а чем — неизвестно, как — непонятно.

— Я тут дела принес его сокамерников, парочка есть интересных.

— Займешься ими, ладно? А что там с милицией?

— Да ничего. Этот Толя, оказывается, где-то рядом живет. Вот и побежал домой, проголодался. Ну я ему, конечно, сказал пару ласковых…

— Ясно. А начальник, естественно, его покрывает.

— Естественно.

Клавдия даже думать не хотела о милиции. Ей было просто страшно. Сколько она уже отправила в суд дел о бандитах в погонах — не сосчитать. А толку? А толку — ноль. Даже минус ноль. А тут просто человек сбегал домой поесть, не убил никого, не ограбил…

— Ну а теперь, ребята, самое главное.

— Чиханков? — спросила Ирина.

— Степанов.

— Степанов? Вы же сказали, что убеждены…

— Я как раз про Степанова и говорила. Очень мне не понравился этот дядечка.

Ирина пыталась быстро сообразить, чем же так не понравился Клавдии Степанов, и не могла. Вот Чиханков — другое дело. Это заявленьице сегодня все поставило на свои места.

— Чиханков просто испугался, — ответила на ее мысли Клавдия. — Я еще у Степанова это заметила. Помнишь, я спросила, чего он глаза таращил? Кажется я знаю, чего.

Клавдия достала из сейфа папку с делом и положила на стол.

— Посмотрите, кто ее отправлял нам.

— Степанов, — прочитала сопроводиловку Ирина. — И что? Чиханкову просто не доверили. Но вел-то с самого начала он!

— Вел он, а потом, видно, не понравилось кому-то, как вел. Вот и решили отправить нам. И отправлял Степанов.

— И что, и что? — нетерпеливо спросила Ирина.

— А то, что очень аккуратный человек. Ты обратила внимание?

— Обратила. И что?

— И такой аккуратист забывает подколоть к делу несколько документов, к тому же гильзы эти злополучные куда-то пропали.

— Пропали, — кивнула Ирина.

— И первый допрос он проводил, — сказала Клавдия.

— Думаете?

— Нет, он просто так решил свезти Дюкова в милицию. Больше это сделать было некому. Я даже думаю, протокол был. Даже думаю, Чиханков его читал. Вот он глаза и вытаращил. А потом посоображал и понял — ему не с нами, а со Степановым работать.

— Но зачем это Степанову нужно было?

— А затем, что Дюков никого не убивал. И я в этом теперь уверена.

— Значит, что?.. — спросил Игорь.

— Значит, все с начала.

— Значит, висяк? — упавшим голосом произнесла Ирина.

Клавдия бессильно развела руками.

— С чего начнем? — тихо спросила Ирина.

— Я ж говорю — с начала. Игорь, поедешь к муниципалам, пусть они сами тебе все расскажут.

— Может, вызовем?

— Не годится. Надо застать их тепленькими. Береженого Бог бережет. А мы с Ириной — на квартиры Дюкова и Севастьянова. Меня эти протоколы что-то не сильно убеждают, — кивнула она на папку.

Севастьянов жил в доме на Кутузовском проспекте. В самом начале, у гостиницы «Украина».