Марина Серова - Запретные удовольствия. Оранжевая комната

Трехкомнатную квартиру, которую она, напоив до смерти ее хозяина-алкоголика, переоформила на себя – причем законным образом, подсунув несчастному вдовцу на подпись доверенность на ведение всех его дел, – они втроем сделали своей штаб-квартирой, куда приезжали, когда обделывали дела в Тарасове.

Но вскоре им стало тесно, и они расширились в прямом смысле этого слова. Мошенническим путем перекупили соседнюю квартиру и обставили ее в соответствии с растущими Сониными запросами. Прорубили дверь.

Две квартиры – черная и белая – стали для них, после Маркса, вторым домом. Сюда они привозили свои будущие жертвы и либо расправлялись с ними здесь же, либо, припугнув, заставляли выплачивать крупные суммы денег. В первую очередь это был рэкет чистой воды. И действовали они безо всякой «крыши», на свой страх и риск, не желая связывать себя перед отъездом за границу какими-либо обязательствами. Независимость была одним из главных принципов их работы и жизни.

Но кокаин сделал свое дело. С ним было хорошо, без него – плохо. Соня не хотела признаваться себе в том, что это именно наркотик привел к тому, что они с Вадимом убили Андрея. А ведь он любил ее, шел навстречу самым безумным ее затеям и выполнял все ее прихоти. Это был рисковый, азартный и смелый человек.

Этот первый день без Андрея, с четким пониманием того, что в их квартире лежит его окровавленное тело, прошел для нее тяжело. Не помог даже кокаин. Больше того – он, призванный успокаивать ее и делать счастливой, испортил все дело.

И вот сейчас, сидя в машине и мучаясь от бессилия, Соня поняла, что устала. От великого напряжения, от бессонницы, от разработки новых планов, от риска быть схваченной или убитой, от изнуряющих ночей в постели с двумя здоровыми мужчинами, от кокаина и сигарет, от страха…

…Она закрыла лицо руками. Замотала головой, не желая сдаваться.

– Ее надо найти, – проронила она. – Скорее всего эта сыщица поехала в Маркс. Больше ей негде быть. Я чувствую, понимаешь, чувствую, что они с Марго спелись. Сначала, когда я увидела их вместе возле дома Ивановой, я подумала, что Марго ничего не расскажет ей про письмо. Но теперь поняла: она ей все рассказала. Потому что Марго одной не справиться. Она испугалась. Получить наследство на двоих – не забывай, в Маркс едет Карл Либен, – это хорошо, конечно, но надо подумать и о своей шкуре. Ты все понял? Все они сейчас должны встретиться в Марксе. Там мы их и накроем. Заберем папки, сложим их вместе, найдем человека, который переведет текст (да хоть мой отец, если он, конечно, что-нибудь еще помнит), и выясним, где находится богатство Либенов. Ну же, поехали!.. – И она, словно пытаясь сдвинуть машину с места, качнулась всем телом вперед.

Мы въехали в Маркс в полдень. Навстречу нам летели аккуратные, умытые дождем одноэтажные домики с садами, огороды, пруды, небольшие мосты и лесочки. Сельский пейзаж, какой обычно изображают на банках с тушеной говядиной.

– Вот здесь направо, а потом сразу влево, второй дом, – диктовала не в меру возбужденная Маргарита. Мы подъезжали к ее дому.

– Неужели он уже там? Наверно, Маша дала ему ключ.

Мы поставили машину под окнами и вошли в подъезд. Кругом не было ни души. Словно все население города вымерло или ушло на фронт (что в принципе одно и то же).

Поднялись по лестнице, Марго позвонила в свою дверь. Потом постучала.

– Никого, – взволнованно прошептала она. – Наверное, с ним что-нибудь случилось.

Открыла квартиру, и мы вошли.

Она обошла все кругом.

– Его здесь не было.

Зашла соседка, услышав голоса на площадке.

– Приехал-приехал твой дядя. Представительный такой мужчина.

– Где он? – почти заорала Марго. – Куда он делся-то?

– Они с фотографом здесь были.

– С каким? – Марго позеленела и побледнела одновременно. – Со Штраухом?

– Ну да. Он твоего дядю и увел к себе.

Марго так странно посмотрела на бедную соседку, что та, испугавшись ее, быстро ушла к себе.

– Штраух – ее отец. Отец Сони. Они заодно. Надо спасать дядю.

– Я лично хочу пить. Есть в этом доме вода или нет?

– В этом доме ничего, кроме тоски и дохлых мух, нет. Ясно? Пока ты будешь тут пить, моего дядю, единственную мою надежду в жизни, убьют и закопают вот на этом кладбище.

– Тогда чего же ты переживаешь? Вот будут нести тело – мы сразу и увидим.

Я предложила Саше теплую фанту, которая лежала в машине, и он согласился.

– Где живет Штраух? – спросила я, чувствуя, что еще немного, и я упаду без сил. Все-таки весь день за рулем, а позади бессонная ночь, наполненная кошмарами. Да еще эта путаница с папками и рукописями. Глаза мои слипались, ноги дрожали в коленях от усталости, руки отказывались держать руль.

Марго рассказала.

Он жил в высоком, двухэтажном старом доме, с мансардой и крутой лестницей, ведущей на второй этаж и голубятню. Небольшой пыльный двор, по которому расхаживали куры, сарай, времянка с выбитыми стеклами. Забор с сиреневым отливом, старый, покосившийся, и калитка, куда мы вошли.

– Ты хочешь сказать, что Соня живет в этом доме? – Саша фыркнул и пожал плечами.

– Нет. У нее вполне приличная квартира в центре города. Здесь живет ее отец. – Марго бойко постучала в дом и, не дождавшись ответа, толкнула дверь. – Идемте, здесь открыто!

И мы вошли. В коридоре пахло мокрым деревом и керосином. Этот запах знаком всем, кто живет в сельской местности. И еще, пожалуй, яблоками.

Осмотрев комнаты, мы убедились, что ни на первом, ни на втором этаже никого нет.

– Он был здесь! – вдруг воскликнула Марго и показала на остатки еды на столе. – Смотрите, они здесь пили и закусывали.

– Таких баночек от паштета и прочей дребедени на каждом углу, – попытался возразить Саша.

– Может, они в саду? – предположила я. – Но где же тогда вещи Карла Либена.

Мы были настолько измучены, что присели в тени большой раскидистой яблони. Мы уже не знали, где искать Карла. И в это время раздался характерный шум двигателя. Я сделала знак спрятаться. Сердце мое отчаянно билось – сумка была при мне, и это было самое главное. Белый «Москвич», оставленный так неосмотрительно возле калитки дома, где жил отец Сони, был явно обречен.

Герман, который доехал с нами до Маркса, вышел чуть раньше, чтобы разузнать о свободных местах в гостинице. Мы решили подстраховаться на тот случай, если возникнут сложности с ночлегом. И еще Герман должен был выполнить одно очень важное поручение.

Но сейчас нас было трое, и мы попрятались кто где: Саша залез на яблоню, Марго нырнула в сарай и выглядывала оттуда сквозь щель между досками, а я просто зашла за угол дома.

Через забор было видно, как рядом с «Москвичом» остановился черный «Мерседес». Из него вышла Соня, она почти ворвалась во двор и кинулась в дом. Следом бежал Вадим.