Александр Гаврюшин - Похождения комиссара Фухе

— А вот и Фред! — радостно сообщил тот, показывая на подходившего Фухе.

— Вижу! — мрачно ответил представитель очень знакомым Фреду голосом. Оставьте нас! — это относилось к командиру.

— Так! — заявил прибывший, когда они остались одни. — Еще не помер, значит? Жаль!

— Почему, господин Конг? — растерянно поинтересовался Фухе, узнавая собеседника.

— А потому! — последовал ответ. — Сейчас узнаешь! Пойдем к свету.

Они подошли к костру.

— Вот! — заявил Конг, протягивая Фреду какой-то пакет. — Держи, шнурок!

— Это п-повестка? — изрядно перепугался таким начало Фухе.

— Болван! Зачем повестка, если я имею право пристрелить тебя без суда? Это твое жалование за два года минус подоходный и минус стоимость твоей хлопушки.

— Т-тогда почему вам жаль? — недоумевал Фухе.

— Если бы тебя хлопнули, я бы взял твои деньги себе, — пояснил Конг. Семьи-то еще не завел, так что я был бы вроде наследника. Усек? Да, кстати, чего это тебя здесь зовут Фредом?

— Так ведь, так ведь, господин Конг, я здесь под американца, так сказать, работаю, чтобы нашу великую, хотя и нейтральную державу не подвести.

— Да? — хмыкнул Конг. — Молодец! Да, вот тебе еще почта, твой Алекс забросал весь отдел телеграммами.

Держи!

— Разрешите ознакомится?

— Давай, а я пока налью.

При свете костра Фухе прочел телеграммы, которых оказалось двенадцать штук. Первые две гласили: «Фердинанд, выручайте! Алекс.» Еще три молили: «Фердинанд, бросайте все, пропадаю, выручайте!

Алекс.» Следующие шесть были чрезвычайно лаконичны: «Спасите! Алекс.» Наконец, последняя дышала безнадежностью: «Я Белграде, спасать поздно, хоть навестите. Алекс.»

— Бедняга! — вздохнул Фухе. — Что его занесло в этот Белград? И как помочь? Ну, не беда, поймаю Скорфани и займусь Алексом!

— Держи! — прервал его размышления Конг, протягивая складной стакан, наполненный коньяком из походного термоса. — Давай, шнурок, со свиданьицем!

Послышалось бульканье, затем процедуру повторили, от чего настроение у обоих несколько улучшилось.

— А где сейчас его, хе-хе, превосходительство? — спросил Фухе.

— Господин Кальдер, — строго сказал Конг, — в настоящее время стажируется в штабе Королевских военновоздушных сил в Лондоне. Я как раз от него.

— А… а как же наш нейтралитет? — удивился Фухе.

— Болван! — поразился Конг. — Элементарных вещей не понимает! Пока господин Кальдер стажируется в Лондоне, его коллега господин Вайнштейн проходит практику в штабе Люфтваффе. Понял, кретин?

— А-а-а! — протянул Фухе.

— Ну а ты, сапожник, нашел своего Скорфани или ждешь, пока он сам тебя отыщет?

— Так ведь, — заторопился Фухе, — ищу, господин Конг! Здесь он где-то…

— Долго ты его будешь здесь искать, — пообещал Конг.

— Почему?

— А потому, горе-сыщик! Твой Скорфани сейчас в Австрии, в Брокенских горах, и если ты его желаешь встретить, то я могу оказать тебе содействие.

Над Брокеном темнело рано. Сумерки затопили скрытый в горах сверхсекретный аэродром «Гарц -3».

Темнота надежно скрыла замершие на бетонке самолеты, замаскированные уши локаторов и серый строй зениток. Даже с воздуха рассмотреть ничего было нельзя: светомаскировка соблюдалась отменно.

Штурмбанфюрер Отто Скорфани, кавалер двух железных крестов с дубовыми листьями, личный друг рейсхфюрера СС и командир ударного батальона «Вюртемберг-777» в этот вечер был чрезвычайно занят.

Предметом его забот был огромный «Дорнье», стоявший на взлетном поле аэродрома. Скорфани, выполняя личный приказ фюрера, спешно готовил «Дорнье» к дальнему перелету через океан — самолет должен был доставить специальную военную делегацию в расположение японских войск на один из аэродромов оккупированного Южного Китая. Полет предстоял дальний и очень опасный: необходимо было пересечь Средиземное море и Индийский океан — зону господства союзной авиации. Поэтому было решено воспользоваться трофейным «Дорнье», закамуфлированным под транспортный самолет британских ВВС.

Скорфани спешил: вылет был назначен на два часа пополуночи, и делегация должна была вот-вот прибыть на аэродром.

Отто Скорфани торопился не только в силу необходимости. В последние два года он старался во что бы то ни стало восстановить свою незапятнанную репутацию, столь подмоченную 31 августа 1939 года. Анекдот о снятых с командира диверсионной группы сапогах, да еще во время проведения операции «Гляйвиц» широко разошелся среди командования и личного состава СС, и бравого диверсанта все чаще называли (за глаза, естественно) «Босяком». Что могли значить награды, высокая должность и железное здоровье по сравнению с подмоченной репутацией! И Скорфани старался, как мог. Голубой же мечтой великого террориста все эти годы оставалось одно и то же — найти того подлеца, посмевшего поднять руку на Скорфани, а точнее на его сапоги. Уж тогда бы… Отто со всеми подробностями представлял себе сцены расправы… нет, сцены расправ над этим мерзавцем Фердинандом Фухе, который вдобавок ко всему перебил каким-то пресс-папье троих лучших диверсантов батальона «Вюртемберг»!

В одиннадцать вечера все было закончено. «Дорнье» и экипаж были полностью готовы к перелету.

Оставалось встретить делегацию. Но тут радист принес Скорфани срочную радиограмму. Познакомившись с ее содержимым, Отто немедленно поднял по тревоге роту СС, поручил своему заместителю встретить делегацию, а сам, посадив людей на бронетранспортеры, рванул на мотоцикле по горной дороге на одно из плоскогорий, спрятанных между хребтов Брокена. Спешил он не зря: в радиограмме сообщалось, что именно туда должны в час ночи прибыть вражеские парашютисты…

Когда головорезы Скорфани ворвались на плоскогорье, костры уже горели. Дело было кончено в несколько минут — все встречавшие были схвачены или перебиты, а молодцы из «Вюртемберга» заняли их места, заботливо подбрасывая топливо в костры, чтобы вражеские пилоты не заблудились…

Полночь приближалась, и вот над кострами загудел невидимый в темноте самолет.

Самолет снизился, немного покружил, примеряясь к кострам, и вот встречавшие заметили три белых купола, приближавшихся к земле. Вражеские парашютисты приземлились очень аккуратно — прямо между костров. Как только они коснулись земли, эсэсовцы, взяв наизготовку автоматы, окружили их.

— Добро пожаловать! — с хохотом проревел Скорфани, вглядываясь в прибывших. И тут же его смех сменился радостным воплем: — А! Скотина!!! — гремел Скорфани. — Попался-таки! Ну, иди сюда! Вот не ожидал! Держи его, ребята! Бей!!!

Фред Фухе впервые прыгал с парашютом, и ему сразу же не повезло. Тяжелый рюкзак со взрывчаткой, висевший у него за спиной, сразу после прыжка перекосило, повело в сторону, и Фухе начал снижаться не перпендикулярно земле, как велят инструкции, а как-то боком. Вдобавок два автомата, навьюченные на Фреда, создавали дополнительные трудности, поэтому весь долгий полет к земле Фухе провел в упорной борьбе со своим парашютом, которая шла с переменным успехом. Единственное, что удалось инспектору, так это направить парашют на площадку среди сигнальных костров, где группу должны были встречать.