Валерий Рощин - Преступление века

— А кто этот с дыркой во лбу?

Мэтр откинулся на спинку стула, Фельцман же смотрел на пожилого собеседника в мучительном ожидании ответа…

— Тот самый мужчина, убитый накануне у подъезда вашего дома.

С этой секунды бледность лица толстосума стала принимать угрожающую глубину оттенка, а в конечностях, судя по вибрации фотографий, появилась изрядная дрожь. Вмиг вспомнив, что перед Богом все равны, а причин предстать перед киллером у него и вовсе целая бездна, он, запинаясь, вопрошал:

— Н-неужели все происки имеют с-строгую направленность именно п-против меня?

Теперь настал черед Севидова вальяжно закурить и мысленно поглумиться над сидевшим напротив богатеем. Он неспешно достал дешевые сигареты и демонстративно положил их перед собой. Сейчас его манеры, равно как и весь вид, красноречиво говорили: «Зарплаты на отменный табачок не хватает — дрянь, конечно, курим!.. Тем не менее, спим спокойно и вам не завидуем».

Насладившись колоссальной переменой в поведении гостя, сыщик беспечно изрек:

— Рад бы опираться на ваши финансово-статистические выкладки и не брать в расчет других фактов, да не выходит. По всему получается — преступники поджидали вас, да спутали с этим несчастным…

— Н-но, почему!? Что им от меня н-нужно!?

— Знал бы прикуп… Кстати о Сочи! Вы ведь недавно из теплых краев?

Тот, в одночасье потеряв способность предугадывать чужие мысли, кротко кивнул.

— Ну, так вот вам добрый совет: берите-ка в охапку семью и немедля поезжайте на месяц-другой, по далеким странам, пока мы не тут распутываем зловещий клубочек.

Яков Абрамович сейчас был во всем согласен с мудрым представителем Закона, над которым при иных — благоприятных обстоятельствах не преминул бы подшутить или поизмываться. Анатолий Михайлович же, сделавшись как никогда серьезным, искал в карманах авторучку и с каменным лицом напутствовал:

— Тянуть и придумывать меры безопасности с усилением охраны не советую — уже установлено, что действуют высочайшие профессионалы и ваши наемные дилетанты для них не помеха. Цель путешествия, равно как и место временного проживания, следует держать в строжайшей тайне. Надеюсь, сами понимаете, по какой причине. Своим сотовым телефоном больше не пользуйтесь — отследят мгновенно, лучше купите за кордоном новый, а этот выбросьте в Неву. Вот номер, по которому вы должны мне позвонить через месяц. И последний вопрос…

Бизнесмен, казалось, весь был в благодарном внимании…

— Кому, на ваш взгляд, «Фрегат» мог встать поперек горла?

Позабыв о недавнем пренебрежении и полностью утеряв всякую вальяжность, мужчина, походивший сейчас на затравленного кролика, жалобно выдавил:

— В Питере есть только одна контора со схожим характером бизнеса и сравнимая по обороту средств с «Фрегатом»…

Немного помолчав, он относительно твердо изрек:

— «Корвет». Компания по торговле и обмену недвижимости «Корвет». Директором у них, кажется Лавренцов… Да-да — Аркадий Лавренцов…

Севидов кивнул и вдруг узрел страшные гримасы позабытого им подопечного ученика. Из обезьяньих ужимок, он понял следующее: Лешка страсть как хотел бы дождаться концовки интригующей беседы, однако ж, здорово опаздывает на встречу с девушкой, с которой старый сводник сам же и заставил познакомиться…

— Идите Алексей Леонидович, — смилостивился наставник, — завтра, как обычно, к десяти…

Стажер схватил куртку и сей же момент исчез, даже не попрощавшись.

Следователь раскрыл мизерный блокнот и, что-то записывая бисерным почерком, молвил:

— Понятно… Итак, Яков Абрамович, давайте ваш пропуск и до нескорой встречи…

— Значит, ты коренной москвич? — спросила Алина у молодого человека.

— Истинно. Всю недолгую жизнь провел в столице, — отвечал Волчков, прикидывая, как бы половчее и незаметнее, будто это само собой разумелось, ухватить барышню под руку. — Сколько помним предков — все были москвичами.

— Ваша семья, наверное, сейчас редкое явление. В Москве оседают все больше приезжие…

— Точно… А твои корни, стало быть, питерские?

Девушка кивнула и задумчиво ответила:

— Оба деда воевали, причем один в знаменитом Ижорском батальоне. А бабушки пережили блокаду…

Они неспешно свернули с набережной Невы и прогуливались по аллеям, близ величественного здания Адмиралтейства. Вечер выдался теплым и безветренным. Череда тоскливых, моросящих дождей прервалась, обещая хорошую погоду в последние деньки октября. Оказавшись вскоре у фасада дворца, залитого мягкой желтой подсветкой, парочка остановилась. Алексей, заворожено глядя на дивную архитектуру, прошептал:

— Красота… Я, честно говоря, впервые здесь…

— Мне очень нравится это место. Помнишь, как у Осипа Эмильевича?

Он с виноватым сожалением помотал головой и справился:

— А кто такой Осип Эмильевич?

— Мандельштам… — тихо ответила она и продекламировала:

— Здорово… — оценил молодой человек и попытался оправдаться: — понимаешь, у меня тоже не хватает времени на все задумки. Так хочется и с книгой посидеть, и походить по театрам, музеям, посмотреть достопримечательности Северной Пальмиры… А только-то и выходит, что одну работу вижу. День не нормирован, случается преступление — мы с Михалычем мчимся на место и копаем, выясняем, опрашиваем, пока не вырисовывается что-либо похожее на мотив. Затем уж садимся в кабинете и ломаем головы над версиями, кругом подозреваемых…

— И все-таки не ошибусь, если предположу: тебе жутко нравится профессия следователя.

— О!.. Я мечтал о ней с детства! — с жаром подхватил тему Лешка, — у нас же и дед, и отец сыскарями корпели. Целая династия!

— А сюда попал по распределению?

— Не совсем… Батя протежировал поучиться к Севидову.

— А что, твой шеф такая известная личность, что к нему только по протекции?

— Еще бы! — многозначительно воскликнул вчерашний студент. — К его мнению и лучшие следователи, и прокуроры всех уровней прислушиваются, советоваться приезжают. А дела поручают самые запутанные, если не сказать гиблые.

— Вроде недавних убийств? — продолжала исподволь любопытничать Алина.

По всему чувствовалось — треп об особенностях нелегкой работы Волчкову не надоедал никогда и рассуждать об этом он мог безостановочно. Собеседнику необходимо было лишь подкидывать «свежих дровишек» и наслаждаться обилием информации об искусстве сыска…

— Тут мы поначалу немного подсели и забуксовали, — начал он с серьезной миной, полной важной многозначительности, — но, недаром Анатолия Михайловича считают гением. Вчера он выдал такую гипотезу — аж дух захватило! Ведь, что греха таить, стали подумывать о висяке, ну то есть — о нераскрытом уголовном деле, коих в арсенале моего мэтра много лет не случалось. Ан нет! Все у старого раскладывается по нужным полочкам…