Владимир Колычев - Адский рай

– Может, у Красухиной с Бамутом совместные дела?

– Я не знаю… В открытую там у них точно ничего нет, может, втемную? Но я бы знал.

– Говорят, любовник у нее был?

– Муляров?

– Ну, и он тоже…

– Ну да, были у них там амуры…

– Может, кому-то это не нравилось?

– Не знаю.

– А про ее любовника ты что знаешь?

– Про Мулярова?

– Нет, про другого…

– Про другого не знаю…

– А про Мулярова знаешь?

– Ну, слышал…

– Что слышал?

– Не пытай, начальник. Сил нет со связанными руками… Или давай остановимся и поговорим, или молча идем. А еще лучше руки развяжи!

Руки Олег развязывать не стал, но допрос прекратил. У него еще будет время поговорить с Егором. И с Розой тоже. Они помогут ему прижать Красухину к стенке.

Ночь сошла с гор в долину, разлеглась на ветвях притихших деревьев, прижала к земле тепло прошедшего дня. Ева сидела за столом на веранде, маленькими глотками пила дорогое вино. В банном халате она чувствовала себя, как светская львица в вечернем платье. В платье, которое здесь не принято носить.

Адам тихонько подошел сзади, мягко положил ей руки на плечи, пальцы нащупали затвердевшие мышцы. От приятных ощущений Ева зажмурилась, как приласканная кошка.

– Как настроение?

– Как будто я вернулась в рай.

– Вернулась?

Адам водил ее к бесплодному «древу познания», рассказывал библейскую историю, которую она знала и без него.

– А разве Адама и Еву не изгоняли из рая?

– Изгоняли.

– Вот я и вернулась. А ты уже здесь.

– А я уже здесь, – кивнул он.

Она почувствовала, как напряглись его пальцы, как что-то завибрировало в нем.

Они гуляли по саду голышом, но напрасно Ева терзалась ожиданием. Она не боялась секса, не тяготела к нему, воспринимая его как неизбежность. Если Адам захочет, у нее не будет иного выхода, как уступить. Но Адам если и хотел, то сдерживал себя. И не приставал. Был один только момент, когда он притерся к ней у «древа познания». Но ничего не произошло. А сейчас он напрягся еще сильней, чем тогда. Неужели в этот раз не сдержится?

– И больше не повторю ошибку Евы, – сказала она.

– А какую ошибку она совершила?

– Съела яблоко.

– И кто ее заставил?

– А здесь в саду есть змей-искуситель?

– Возможно.

– Пока что я вижу только зеленого змия… – Ева тронула пальцем пустой бокал. – Вернее, не вижу.

– Зеленый змий не страшен. Он если убивает, то медленно. И очень приятно.

Он вдруг взялся за лацканы ее халата, приподнял их и развел в стороны, обнажая плечи.

– Не надо.

Ева не пыталась оттолкнуть его, даже халат поправлять не стала. Она всего лишь попросила. И Адам уступил.

– Ты меня еще не совсем узнала?

– Узнала… Но я тебя боюсь, – тихо сказала она.

– Не надо меня бояться.

Он взял бутылку, наполнил бокалы, сел рядом, боком к ней. В кармане у него зазвонил телефон. Адам недовольно поморщился, достал трубку, глянул на дисплей, поднялся и ушел в дом. Ева услышала его голос, но слов не разобрала. Зато поняла, что он кому-то что-то выговаривает. Возможно, он ругал Марата. Если так, то поделом.

Он вернулся, сел, рассеянно глядя перед собой.

– Ты сказал, что тебя не нужно бояться.

– Я помню, – сухо сказал он.

– А Марат хотел меня убить.

– Тебе показалось.

– Почему он похитил меня?

– Мне нужна была красивая девушка, и он ее мне привез. – Его голос потеплел, повеселел.

И Ева снова вышла на передний план.

– Это, по-твоему, правильно?

– Он змей-искуситель. Он старается меня соблазнить.

Ева понимала, что это шутка, но засмеялась так, как будто Адам сказал это всерьез.

– Так это он во всем виноват?

– Хочешь, я обрублю ему хвост?

– В каком смысле? В переносном?

– И в переносном тоже… Может, ему его даже пришьют… Он тебя трогал? – резко спросил Адам.

Ева уловила ревность в его голосе.

– В каком смысле?

– В том самом!

– Да нет, не было ничего… Ну, если не считать, что он собирался меня застрелить.

– Это он тебя пугал.

– Зачем?

– Потому что змей… Забудь, что было.

– Даже то, что ты пользуешься похищенными девушками?

– Вообще-то я возвращаю их обратно.

– А меня когда вернешь?

– Тебе это нужно?

– Ну-у…

Еве не просто здесь нравилось, она уже понимала, что она попала в свою мечту. Ей нравился Адам, она была без ума от райского сада. Но Адам всего лишь здесь развлекается, бесится с жиру с девушками, которых поставляет ему Марат. Она здесь бабочка на одну ночь. Ну, может быть, на две. Максимум на три… А в деревню ей возвращаться так не хотелось. Опять куры, утки, навоз…

– Тебе это не нужно. Тебе нужен я.

– А тебе кто нужен?

– Мне нужна Ева. И я ее долго искал.

– Нашел? – Голос у нее невольно дрогнул.

Она очень хотела быть Евой для своего Адама.

– Пока не знаю. – Он посмотрел ей прямо в глаза, как будто холодную правду в душу вложил. – Но хочу думать, что да.

– Думать?

– И надеяться. Ты необыкновенная девушка.

– А ты необыкновенный мужчина.

– И страшный? – усмехнулся он.

– Не страшный. Но я тебя боюсь.

– Не бойся, никто тебя не убьет.

– А если ты разобьешь мне сердце?

Адам внимательно посмотрел на нее. Казалось, он не мог понять, от души эти слова идут или от лукавства. А может, и от глупости.

А страх за свое сердце шел из души. Ева вдруг поняла, что может влюбиться в Адама насмерть. Да, он, судя по всему, не очень хороший человек, у него, можно сказать, извращенное отношение к жизни, но не зря же говорят, что любовь зла. Она боялась своей любви.

– Мне будет очень больно, – сказал он.

– Что больно?

– Мне будет больно, если я разобью тебе сердце.

– А ты не разбивай.

Какое-то время Адам задумчиво молчал.

– Не буду, – наконец сказал он.

– Мне кажется, ты хорошо подумал, – обнадеживающе улыбнулась Ева.

– Мне кажется, тебе хорошо со мной, – сказал он, поднимаясь со своего места.

– Скорее да, чем нет.

Он снова зашел сзади, запустил пальцы под ворот халата, сделал легкое массирующее движение.

– Тебе нужно расслабиться.

– Я постараюсь, – закрывая глаза, кивнула она.

– Твоему Феде скажут, что ты в безопасности.

– Да, было бы хорошо.

– Он уедет домой, а ты останешься здесь. Со мной. Навсегда.

Адам стоял у нее за спиной, Ева не могла видеть его лицо, но она почему-то была уверена в том, что он не корчит ей рожи. И голос его звучал предельно серьезно.

– Я хочу быть с тобой, – кивнула она.

– Будешь.

Его пальцы сверху вниз заползли под халат, нащупали груди. От нежных возбуждающих прикосновений затвердели соски. Ева вдруг поняла, что не сможет оттолкнуть Адама. Может, потому ее голос прозвучал как мольба о пощаде.

– Не надо!

Но Адам не останавливался. С каждым движением его пальцев рождались теплые бабочки, которые слетались в низ живота, порханием крыльев возбуждая желание.