Владимир Колычев - Адский рай

– Да, Ева была у меня. На этом вы, Полина Юрьевна, и сыграли. Вы похитили Еву, а вину попытались свалить на меня. Но, видимо, майор Осипов не нашел оснований для моего задержания. И правильно сделал. Если вы еще не поняли, вашим делом занялась следственно-оперативная группа федерального значения.

– Занялась моим делом?.. В чем дело, Олег? Зачем ты так со мной? – вне себя от возмущения, взывающим к разуму голосом спросила Полина. – Ну, не вышло у нас ничего, и что? Да, ты мне нравишься, но я порядочная женщина, я не могу ложиться в постель с человеком, у которого на уме курортный роман. Ева сама курортница, ей проще… Или она тоже тебе не дала?

Пахомов качнул головой, давая понять, что психической атакой его не возьмешь.

– Все началось с того, что пропал Дмитрий Муляров. Его похитили накануне моего приезда. Похитили, когда он выходил от вас, Полина Юрьевна. Я установил, что его посадили в машину и увезли. Вам не понравилась моя самодеятельность, вы решили вывести меня из игры. С Евой у вас что-то не срослось, тогда вы решили пожертвовать своей пешкой. Я имею в виду Розу Клевер. Егор Корбылев должен был убить ее и подставить меня.

– Егор Корбылев работал на меня?

– Да, на вас. И он дал показания. С его показаний я и объясняю вам положение, в котором вы, Полина Юрьевна, оказались. Я вам сказал, а вы решайте, идти вам с повинной или ждать, когда вам предъявят обвинение и постановление на арест.

– Я не знаю никакого Егора Корбылева! – Полина смотрела на Олега как психиатр – на своего пациента.

– Он знает вас.

– Я так понимаю, дело зашло очень далеко?

– Два похищения, четыре трупа…

– И группа из Москвы прибыла? – вздохнула Красухина.

– И группа из Москвы.

– Если я уступлю тебе, это уже ничего не изменит?

– Уступите. Сознаетесь в содеянном.

– Нет, я не про это… Я про то… Ну, это уже неважно… Или все-таки еще не поздно? – Полина провела рукой по верхнему срезу платья и пошевелила пальчиками, как будто собиралась расстегнуть несуществующие верхние пуговицы.

– Я вам все сказал. А вы решайте, сознаваться вам или ждать, когда вас арестуют.

– Но это все неправда! – Полина посмотрела на Знаменову, призывая остановить маньяка, покушающегося на святую невинность.

– Я должна допросить вас, – в раздумье проговорила Татьяна.

– Да, конечно!

– И взять подписку о невыезде.

Знаменова многозначительно глянула на Олега. Она давала понять, зачем ей нужно провести допрос. Чтобы он не подумал превратно. Возможно, она поверила Красухиной, а теперь искала оправдание для своих сомнений.

Пахомов не стал возражать. Он оставил Знаменову на попечение оперативников и вернулся в дом. Надо было принять душ, переодеться. Но до ванной Олег не дошел. Он присел всего лишь на минуту, но тяжесть в ногах вмиг приковала его к месту. Глаза слиплись, тело завалилось набок. Голова еще не коснулась подушки, а он уже спал…

Обнаженное тело – открытая душа. Так сказал Адам. Но только сейчас Ева ему поверила. Остатки стеснения слетели с нее вместе с одеждой, она голышом шла по райскому саду, поток теплого воздуха обдувал ее спереди, создавая ощущение предстартовой легкости. Душа открыта, вот-вот воспарит в воздух, увлекая за собой тело, легкое, как чистая совесть. А воспарит Ева вместе с Адамом, который держит ее за руку.

Настроение у него сегодня превосходное, и это чувствуется. И на Еву он смотрит с обожанием, в котором лишь едва угадывается плотский интерес. Кажется, он готов любить Еву платонически. Но так только кажется. На самом деле он ждет, когда она сама пойдет навстречу. А она пойдет. Не сегодня, так завтра, но пойдет. Он покорил ее, она влюбилась в него… Да, это любовь, и она точно это знает.

Ева шла, ничего не замечая перед собой. Она смотрела на Адама, думала о нем. Они ступили на мост, резиновое покрытие которого показалось ей холодным. Только тогда она поняла, что Адам ведет ее к «древу познания».

А на дереве – яблоко. Большое, красивое, наверняка сочное и сладкое. Она глянула на него, и у нее потекли слюнки.

Адам подвел ее к дереву, Ева подняла руку и взяла яблоко в ладонь.

– Срывай! – подбадривая ее, весело улыбнулся Адам.

– Нельзя!

– Почему?

– Потому что нельзя! – Она мотнула головой, но руку не убрала.

– Нельзя. Но если очень хочется, то можно.

– Очень хочется! – кивнула она.

– Рви!

Адам даже не сдвинулся с места, он всего лишь обозначил движение, будто собирается надвинуться на Еву, но этого хватило, чтобы вспугнуть ее. Она дернулась, в мышцы руки поступил импульс, от которого сжалась ладонь. Еще бы мгновение, и она бы сорвала яблоко.

– Нельзя! – отдернув руку, мотнула она головой.

– Я разрешаю! – подмигнул ей Адам.

– Ты хочешь, чтобы нас изгнали из рая? – Она возмущенно зыркнула на него.

– Ничего не будет. Я здесь хозяин.

– Ты не хозяин. – Ева мотнула головой, озадаченно глядя на него.

– А кто?

– Ты змей-искуситель!

Она повернулась к Адаму спиной, чтобы не смотреть на него.

– Но яблоко такое вкусное…

– Я верю. Но даже в раю нет свободы.

– Что? – Он удивленно повел бровью.

Кажется, ему понравились ее слова.

– Даже в раю нужно держать себя в руках…

– В руках нужно держать яблоко.

Он сам сорвал запретный плод, протянул Еве.

– Теперь нас изгонят из рая? – совершенно серьезно, но с игривой улыбкой спросила она.

– Нет. Яблоко же сорвал я. А мне можно. И ты можешь его съесть.

Ева кивнула, взяла яблоко, осмотрела его и выбросила в пруд.

– Зачем?

– А так спокойней!

– Теперь нас лишат еды и крова, – на полном серьезе сказал Адам.

Ева всполошенно глянула на него, но поняла, что он шутит, и звонко рассмеялась.

– И что здесь смешного?

– Главное, чтобы ты остался.

– Это для тебя главное?

Он смотрел на нее так, как будто требовал признания в любви. Ева смутилась, но засмеялась еще громче. И побежала к мосту.

– А если догоню? – весело крикнул он.

– Согреешься!

– Ну, держись!

Ева догадывалась, что будет, если Адам догонит ее. И мысль о том, что может произойти, вызвала в ней взрыв восторга. Но мысль о том, чтобы сыграть с ним в поддавки, ей даже не пришла в голову. А бегала она быстро, и Адам, как ни старался, догнать ее не смог.

Сначала Олег открыл глаза, только затем постучали в закрытую дверь.

– Да!

Он поднялся с кровати, Татьяна зашла в комнату.

– Спишь?

– Две ночи, считай, на ногах.

– Первая ночь была с Розой?

Татьяна осмотрела стул, прежде чем сесть. Как будто там могли быть следы женского присутствия. Как будто только Олег мог водить сюда баб.

– С Розой. Но не здесь.

– Ты с ней… познакомился?

– Ты хотела сказать – снял? – хмыкнул он, растирая заспанные глаза.