Пер Вале - Наемные убийцы

- Что было дальше? Меня притащили в полицейский суд - тогда еще были такие - и присудили к штрафу в две кроны. Это составляло все мои карманные деньги за два месяца. Не говоря уже о лупцовке, которую мне задал отец.

Он снова зацепился за ее непонимающий взгляд и объяснил:

- Попросту, он меня поколотил. Я получил, увы, несколько старомодное воспитание. - Роксен продолжал: - И ведь не было же закона, который запрещал бы прыгать по льдинам. От силы каких-нибудь две строки в правилах поведения в общественных местах. Так или иначе, в тот момент я решил рано или поздно стать юристом, хотя все кругом твердили, что я на это не гожусь. - Он неожиданно рассмеялся: - Не гожусь? В стране, где в девяноста девяти случаях из ста на место защитника можно поставить ночной горшок!

Рокотун заметил, что его речи не производят никакого впечатления на посетительницу. Отыскал на кухоньке две таблетки соды и растворил их в кружке воды. Проглотил раствор и через четверть минуты великолепной отрыжкой оправдал свое прозвище.

Его массивное лицо выражало озабоченность. Откинувшись назад в своем кресле, он потуже затянул ремень.

- Вам бы надо подтяжки носить, - деловито заметила девушка.

- Верно, - согласился Рокотун. - Да-да, разумное и правильное предложение.

Взял лист бумаги и старательно вывел аккуратными буквами: ПОДТЯЖКИ.

Потом серьезно посмотрел на посетительницу.

- Ну, Роберта...

- Ребекка, - поправила она.

- Ну, Ребекка. Чем ты так огорчена? Стряслось что-нибудь?

- Стряслось, и вы единственный человек, который когда-либо мне помогал.

Рокотун снова закурил сигару, успевшую потухнуть, пока он пил соду. Посадил себе на колени кошку и почесал ей за ухом так, что она замурлыкала.

Он ни разу не перебил Ребекку, пока та излагала свои проблемы.

- Как мне теперь быть? - беспомощно заключила она.

- Обратись в социальное бюро или в детский надзор. Поскольку ты не замужем, к тебе, наверно, уже прикрепили опекуна?

- Нет-нет, - поспешно возразила она. - Ни в коем случае. Эти люди и без того преследуют меня, словно зверя какого-нибудь. И они уже запустили Камиллу один раз, пока я сидела под арестом, а она была у них.

- Запустили?

- Ну да, неправильно кормили. Я три недели билась, чтобы наладить ей животик.

- У меня живот никогда не работал как надо.

- Это от сигар и от неправильного питания.

- Гм-м, - пробурчал Рокотун. - Возможно, возможно. Но теперь я, слава богу, слишком стар, чтобы мне стоило отказываться от так называемых дурных привычек. Взять хотя бы тот факт, что я был женат четыре раза, курю сигары с тринадцати лет, с небольшим перерывом в годы войны, когда выменивал марихуану у американских летчиков, и при этом у меня одиннадцать детей и шестнадцать внуков. А мой брат вегетарианец и никогда не курил. У него нет детей и, по законам логики, нет внуков. Зато у него есть рак легких, и он умрет через полгода.

- Как мне теперь быть? - повторила Ребекка.

Роксен спустил на пол кошку, безобразное черно-желто-бело-коричневое создание, и сказал:

- Долголетняя борьба со всякого рода властями, особенно с высшими инстанциями, научила меня, что очень редко удается заставить кого-нибудь прислушаться, не говоря уже о том, чтобы доказать им свою правоту.

- Кто управляет этой вонючей страной? - спросила она.

- Формально - риксдаг, практически - правительство, правительственные комиссии, капиталисты и разные лица, которые избраны либо потому, что у них есть деньги, либо потому, что они представляют важные в политическом отношении группы. Например, профсоюзные боссы. А всему, так сказать, голова...

- Король?

- Нет, короля никто не спрашивает. Я подразумеваю главу правительства.

- Главу правительства?

- Ты про него никогда не слыхала?

- Нет.

- Глава правительства, премьер-министр, председатель совета министров, или кабинета министров, - выбирай, что больше нравится. Он руководит политикой страны.

Рокотун порылся в своих бумагах.

- Вот. Тут в газете есть его портрет.

- Ну и тип. А этот, в ковбойской шляпе?

- Американский сенатор, он скоро приедет к нам с так называемым официальным визитом. Кстати, он был одно время губернатором того самого штата, где родился твой дружок.

- Мой муж, - сказала она.

- В наше время никогда не знаешь точно, как выразиться. - Рокотун рыгнул.

- А можно пойти и обратиться к этому главе? Он по-шведски говорит?

- Не так-то это просто. Он не принимает кого попало, разве что перед выборами. Но можно обратиться к нему с ходатайством, иначе говоря, послать письмо.

- У меня не получится написать такое письмо, - безнадежно произнесла она.

- У меня получится, - сказал Рокотун.

Откуда-то из недр своего выдающегося письменного стола Гедобальд Роксен извлек доску с привинченным к ней древним "ундервудом".

Вставил в каретку два листа бумаги, переложив их копиркой. И принялся быстро стучать по клавишам. Человек, знакомый с машинописью, глядя на его работу, сразу понял бы, что Роксен когда-то занимался на специальных курсах.

- Это во сколько же мне обойдется, - неуверенно произнесла Ребекка Линд.

- Я так считаю, - ответил Рокотун, - если человека, который совершил преступление или причинил ущерб обществу, судят бесплатно, то с какой стати совершенно невинный человек должен платить большие деньги адвокату.

Он пробежал глазами письмо, протянул первый экземпляр Ребекке и спрятал второй в папку.

- Теперь что? - спросила она.

- Подпиши. Обратный адрес я указал.

Она несмело подписалась, пока Роксен надписывал конверт.

Он заклеил конверт, налепил марку с изображением бессильного короля и подал ей письмо.

- Когда выйдешь из подъезда, поверни направо, потом еще раз направо и увидишь почтовый ящик. Опусти письмо туда.

- Спасибо, - сказала она.

- Привет, Ро... Ребекка. Где я смогу найти тебя теперь?

- Нигде пока.

- Тогда зайди сама. Скажем, через недельку. Раньше ответа ждать нечего.

Когда она закрыла за собой дверь, Роксен убрал пишущую машинку и поднял с пола пеструю кошку. Посмотрел на газетное фото премьер-министра и сенатора, привстал и выразительно крякнул.

XIII

Рослый блондин больше не называл себя Гейдрихом, и паспорт у него был британский, на имя коммерсанта Эндрю Блэка. Он прибыл в Швецию еще пятнадцатого октября, причем выбрал наиболее удобный путь. А именно из Копенгагена катер на подводных крыльях доставил его в Мальме, где пограничная полиция, если не отсутствует вообще, преимущественно занята тем, что зевает и пьет кофе.

В Мальме он взял билет на стокгольмский поезд, отменно выспался, пока холодный шведский дождь барабанил в вагонное окно, утром прибыл в Стокгольм и доехал на такси до шестикомнатной квартиры в районе Сёдермальм, которую заблаговременно сняла учрежденная БРЕН фиктивная фирма якобы для командировочных. Ожидание такси в огромной очереди на вокзальной площади было первой неприятностью, выпавшей на его долю в Швеции.