Пер Вале - Наемные убийцы

Было очевидно, что в Стокгольме у полиции хлопот полон рот.

Француз до того увлекся своим справочником, что принялся собирать по нему разные замысловатые схемы.

Рейнхард Гейдт, не выключая полицейскую волну, ушел в спальню и лег. Взял мемуары Рюге и еще раз прочел на ночь главу про "Везерюбунг".

Он спал крепко и проснулся полный сил.

Принимая душ, он продолжал думать о том, как и когда покинет эту мрачную, серую страну. Постепенно в его уме отстоялся как будто подходящий вариант. Конечно, чтобы осуществить его, понадобится время, но этого добра, слава богу, у Гейдта пока хватало.

Он приготовил себе плотный завтрак и сел за стол в элегантном утреннем халате.

Француз проснулся раньше него и забыл застелить постель. Гейдт счел это признаком распущенности и недостаточной культуры.

В оперативном центре по-прежнему говорила полицейская волна, а на столе перед Леваллуа лежало сразу три технических справочника.

Даже не поздоровавшись, он принялся ругать хлеб, который купил себе к утреннему кофе. Гейдт объяснил ему, что в Швеции нет рогаликов и вообще не найдешь свежего хлеба, разве что пойдешь сам в пекарню и вырвешь каравай из рук рабочего задолго до того, как расфасованный товар повезут в магазины.

Леваллуа покачал головой, потрясенный такими варварскими порядками.

Рейнхард Гейдт посидел, слушая радио. С утра было чуть спокойнее, но все равно у полиции хватало дел; в эту самую минуту передавалось распоряжение о первой на дню облаве на длинноволосых в районе Эстермальм. Потом последовало донесение об убийстве, которое на поверку оказалось всего-навсего самоубийством. Сразу вслед за этим сообщили еще об одном самоубийце; он явно повесился уже утром, потому что тело было теплым, когда его обнаружили в одной котельной.

Леваллуа теперь усовершенствовал схему так, что, кроме центрального узла, можно было слушать патрульные машины.

Гейдт услышал диалог между узлом и неким Арне; речь шла все о том же самоубийце.

- Висельник, - произнес Арне, и радиоимпульсы донесли отвращение в его голосе. - Шли бы вы к дьяволу.

- Адрес принят? Карлбергсвеген, тридцать восемь.

- У нас уже есть в машине один клиент. Следующий раз снабдите нас автобусом. Желательно, с хорошей вентиляцией.

- Отправляйтесь туда, ясно? - хладнокровно повторил голос из центра. Сейчас же. Найдете его в котельной.

Кто-то в машине произнес что-то неразборчивое.

- Чего там еще? - справился центр.

- Всего лишь добрый совет, - ответил Арне. - От нас обоих. Катитесь к черту. Связь кончаю.

Участники диалога обошлись без цифрового кода. Видимо, случай был слишком банальный.

Преодолев брезгливость, Гейдт положил руку на плечо француза. Почему-то он избегал без крайней нужды прикасаться к людям.

Леваллуа поднял голову.

- Все в порядке? - спросил Гейдт.

- В полном. При условии, что Каитен и Камикадзе сделают все как следует.

- Будь спокоен. Они знают свое дело не хуже нас с тобой, и обстановка им известна. Пойдут после полуночи.

- А вдруг кто-нибудь успеет разрядить? Есть же у здешней полиции саперная команда?

- Как ни странно, нет. И не забудь, что там, где мы были в прошлый раз, полиция обнаружила резервные заряды только через несколько месяцев. Хотя там работали и полицейские, и армейские саперы, и к тому же знали, где искать.

- Значит, будут резервные заряды?

- Два. На других возможных путях кортежа - вдруг службу безопасности осенит в последнюю минуту.

- Риск минимальный, - возразил Леваллуа. - Легаши туго соображают.

- Не сомневаюсь, что ты прав. К тому же другие пути противоречат логике и влекут за собой множество новых проблем для охраны.

- Ну тогда осечки быть не должно.

Француз зевнул.

- У меня все отработано и проверено, - продолжал он. - И япошки вроде бы не должны подвести.

- Исключено. Тем более что они всю дорогу могут передвигаться под землей, если пожелают. Они все тщательно разведали. Десять дней назад установили три ложные мины, и никто пока не обнаружил.

- Будем надеяться.

Леваллуа потянулся и обвел взглядом комнату.

- Хорошо, что есть запасной источник энергии. Представляешь себе, если бы мы завтра вдруг оказались без тока. Вот был бы номер.

- Что-то при мне еще ни разу свет не гас.

- Это ничего не значит, - объяснил радиоспециалист. - Достаточно какому-нибудь дураку-бульдозеристу оборвать кабель, вот и влипли.

Они еще послушали полицейскую волну. Некто - явно не такой мизантроп, как Арне, - доложил, что висельника на Карлбергсвеген забрали.

- Халтурщик, - добавил он. - Пальцы ног всего полсантиметра не доставали до пола.

- Полицию застали?

Радиоволна донесла смех, потом голос из машины сообщил:

- Застали. Стояли там два мудреца и наблюдали, как мы с Арне трудимся. Нет чтобы о его родных позаботиться. Жена кричала в голос, детишки ревели. Учтите, у нас теперь полная загрузка, так что, если еще появятся, приберегите на вторую половину дня. Хотя вообще-то лучше, когда клиенты свежие.

Леваллуа вопросительно посмотрел на Гейдта, тот пожал плечами.

- Ничего интересного. Разве что для социологов.

- Как будем уходить? - спросил француз.

- А ты как думаешь?

- Порознь, как обычно. Я сразу отправлюсь тем же путем, каким прибыл.

- Гм-м, - пробурчал Гейдт. - Мне, пожалуй, придется выждать.

На лице Леваллуа отразилось облегчение. Он не спешил на тот свет, а если бы южноафриканец настоял на том, чтобы уходить на шхуне вместе с ним, вероятность провала возросла бы многократно.

- Сыграем в шахматы, - предложил радист немного погодя.

- Давай.

Рейнхард Гейдт разыграл сицилианскую партию, вариант Маршалла. Гениальный вариант, придуманный давным-давно одним американским моряком, который утер нос многим тогдашним гроссмейстерам так, что им оставалось только разевать рот от удивления. Для Гейдта в этом варианте было что-то от "Везерюбунга": размах, бесшабашный риск.

Впрочем, хорошего игрока можно провести только один раз. После чего он берется за учебник шахматной игры и запоминает верные контрходы, которые непосвященному кажутся совершенно непонятными.

Они играли, без часов, и француз все дольше думал над очередным ходом, видя, как его позиция разваливается и, несмотря на большой поначалу перевес в фигурах, становится безнадежной. Наконец Леваллуа задумался на полтора часа, хотя его противнику было очевидно, что тут уже думать нечего, пора сдаваться. Гейдт вышел на кухню, заварил чай, потом тщательно умыл руки и лицо. Когда он вернулся в комнату, француз все еще сидел, подперев голову руками и неотрывно глядя на доску.

Через два хода он все-таки сдался.

Лицо у него было обиженное, ибо по своей натуре он не умел достойно проигрывать. Да ведь и БРЕН не приучал своих людей к мысли о возможном проигрыше. Ставкой в этой игре была жизнь.