Пер Вале - Наемные убийцы

Когда проехал кортеж, у Рённа оставалось двенадцать - пятнадцать минут на то, чтобы завалить мешками участок, где ожидался взрыв. Кроме того, надо было перекрыть все подходы и проследить за тем. чтобы население этого района было в безопасности.

Пожарные и санитарные машины стояли наготове на Даннемурагатан.

Уложиться в двенадцать минут было бы трудновато; к счастью, на самом деле срок оказался чуть больше, а именно четырнадцать минут и тринадцать секунд.

Шлем был Рённу не впору, поэтому он только в последний момент снял кепку и по рассеянности положил ее на мешки с песком.

Одна из машин не успела разгрузиться - отказал стартер. - но это не повлияло на исход операции. Единственным результатом взрыва был огромный фонтан песка и белых клочьев стекловолокна, да еще сильная утечка газа, на временное устранение которой понадобилось несколько часов.

В ту самую минуту, когда дома в районе взрыва тряхнуло, как от небольшого землетрясения, постылый сенатор уже сидел в здании риксдага и пил генеральную воду. Одновременно Каменное Лицо впервые проявил человеческие эмоции; вынув изо рта сигару, он положил ее на край стола и сделал добрый глоток виски из фляги, которую носил с собой. После чего воткнул сигару на место и принял обычный вид.

Сенатор поглядел на своего телохранителя и объяснил:

- Рэй бросает курить. Поэтому не зажигает сигару.

Открылась дверь.

- А вот и министры иностранных дел и торговли, - весело объявил премьер.

Дверь снова открылась. На этот раз вошли Мартин Бек и Гюнвальд Ларссон. Премьер строго посмотрел на них. И сказал:

- Спасибо, но здесь вы не нужны.

- Вам спасибо, - ответил Гюнвальд Ларссон. - Мы ищем Сепо-Мёллера.

- Эрика Мёллера. Ему тут тоже нечего делать. Спросите его людей. Все здание ими кишит. Кстати, что за грохот было слышно только что?

- Неудавшееся покушение на бронированную машину.

- Бомба?

- Что-то вроде того.

- Позаботьтесь о том, чтобы виновный был немедленно арестован.

- Дурацкое распоряжение, - сказал Гюнвальд Ларссон, когда они подходили к лифту.

- Высказывание в духе Мальма, - добавил Мартин Бек. В лифте они встретились с Херманссоном. Щеки его горели, глаза смотрели с вызовом.

- Домой? - спросил Гюнвальд Ларссон.

- Вот именно. До конца недели.

К кому бы из агентов Мёллера они ни обращались, все отвечали:

- Он где-то здесь поблизости. Где именно - неизвестно.

* * *

Рейнхард Гейдт так и не понял, что произошло, даже когда француз в пятницу сходил за газетами.

Он не один пребывал в неведении. Начальник ЦПУ и Стиг Мальм велели немедленно вызвать Мартина Бека и Гюнвальда Ларссона. Рённ полагал, что его миссия выполнена, и поехал к себе домой в Веллингбю, где Унда и Матс громко спорили, что полезнее: геркулес или кукурузные хлопья.

Но Эйнар Рённ был горячо любим как муж и отец, и, увидев, какой он усталый, они тотчас прекратили перепалку.

- Привет, папуля, - сказал Матс. - Ну как?

- Порядок. Только вот кепка моя пропала.

- Завтра куплю тебе новую, - пообещала Унда.

Рённ предпочитал сам покупать себе головные уборы, однако воздержался от протеста.

Все посмотрели на кровать, и он лег не разуваясь. Жена и сын вместе раздели его.

- Чуешь, какого мирового отца я тебе отхватила, - сказала Унда.

- Лучшего в мире, - подтвердил Матс.

Рённ слышал их голоса, но уснул прежде, чем собрался с силами что-либо ответить.

Он спал крепко и без сновидений.

Проснувшись на другое утро, он представил себе жаренного на древесных углях хариуса, кровяные клецки и соленую салаку. И прошел на кухню, где его ожидала каша.

Немного погодя он спустился в метро и доехал до станции Фридхемсплан на острове Кунгсхольмен.

XXII

Гюнвальд Ларссон и Мартин Бек предстали перед Понтием Пилатом через каких-нибудь полчаса после прибытия сенатора в здание риксдага.

Полицейская волна заработала снова, и на центральный узел обрушился поток донесений.

Поток слов - притом оскорбительных - обрушился и на Стига Мальма.

- Ну и ну, хорош эксперт по связи, - говорил начальник ЦПУ. - С таким же успехом я мог сидеть у себя на даче, когда все произошло. Кстати, что же все-таки произошло?

- Не знаю точно, - ответил Мальм, заметно оробев. И продолжал: Послушай, дружище...

- Я тебе не дружище. Я верховный руководитель полицейского ведомства страны. Я требую, чтобы меня держали в курсе всего, что происходит в этом ведомстве. Понятно? Всего. А ты сейчас отвечаешь за связь. Что произошло?

- Я же сказал, что не знаю точно.

- Начальник связи, который ничего не знает, - гремел начальник ЦПУ. Великолепно. Что ты, собственно, знаешь? Ты знаешь, когда тебе надо подтереться?

- Но ведь...

Если Мальм и вправду хотел что-то объяснить, шеф лишил его этой возможности.

- Мне непонятно, почему ни начальник охраны порядка, ни Мёллер, ни Бек, ни Ларссон, ни Пакке, или Макке, или как там его, не считают нужным явиться сюда и доложить или хотя бы позвонить...

- Да ведь коммутатор не соединяет никого, кроме твоей жены, - не без ехидства заметил Мальм.

Он немного осмелел, но до того самоуверенного Мальма, каким он сам себя видел, было еще далеко.

- Ладно, рассказывай про покушение.

- Но я правда ничего не знаю. Бек и Ларссон, кажется, уже едут сюда.

- Кажется? Эксперт по связи, который ничего не знает. Монументально. И кто же будет на этот раз бараном отпущения?

Тот же, кто всегда им бывает, подумал Мальм. Вслух он сказал:

- Фамилия нашего сотрудника не Макке, а Скакке, Бенни Скакке. И не "бараном отпущения" надо говорить, а "козлом отпущения". И слово "монументально" применяется обычно, когда говорят о каком-нибудь сооружении.

Мальм явно справился с испугом.

Начальник ЦПУ резко встал и быстро прошагал к окну, завешенному тяжелой гардиной.

- Нечего меня поправлять, - яростно произнес он. - Если я говорю "баран отпущения", значит, так положено. Если понадобятся исправления, я сам исправлю.

Сейчас полезет на стену, тоскливо подумал Мальм. Хоть бы сорвался.

В дверь постучали.

Вошли Мартин Бек и Гюнвальд Ларссон.

Мартин Бек не мог пожаловаться на рост, но рядом с Гюнвальдом Ларссоном он казался не таким уж внушительным.

Гюнвальд Ларссон одним взглядом оценил ситуацию и произнес:

- Так, очередная сцена. Не помешали? Повернулся к Мальму и спросил:

- Ты рассказал ему про бордели? Мальм кивнул:

- Говорит, нисколько не остроумно. Говорит, это что-то вроде цветомузыки.

- А ты сказал, как человек потом выглядит? Сказал про полоски?

- Нет. Этого я не стал говорить. Ты слишком вульгарен, Ларссон.

- Полоски? - вмешался начальник ЦПУ.

- Ага, - ответил Гюнвальд Ларссон. - Словно "раковая шейка".

Начальник ЦПУ расхохотался и сел за стол, держась за живот.