Татьяна Устинова - Подруга особого назначения

Она независимо высморкалась в бумажный платок, хотела спрятать катышек в карман, но пожалела куртку и зажала его в руке. И посмотрела по сторонам.

Газетный сосед опять чихнул и жалобно всхлипнул.

– Будьте здоровы, – бодро пожелала Варвара.

Газета зашуршала, съехала, примялась, и прямо перед ней оказалось выбритое до синевы лицо и глаза, как будто обведенные черным.

Что за черт?

– Вы работаете в кошачьем питомнике? – сварливо спросил сосед.

– Почему? – как зачарованная спросила Варвара.

– Я стал чихать, как только вы сели, – буркнул он и полез обратно в свою газету, – у меня аллергия на шерсть.

Это был он. Тот самый, что совал ей пятьсот рублей и говорил своему водителю “Витя”, когда тот называл Варвару бабкой. Впрочем, он и сам решил, что она бабка.

Варвара покраснела до ушей – хотя уши тоже, наверное, покраснели.

Узнал? Не узнал?

Вспомнил? Не вспомнил?

За газетой опять чихнули.

– Черт побери!..

Мигнули огни вдоль прохода – можно было отстегнуть ремни и встать. В проеме показалась красно-бежевая красотка.

Из-за газеты вверх вытянулась смуглая волосатая рука и нажала кнопку на панели. Красно-бежевая приблизилась с торопливым достоинством.

– Воды, – попросил Иван Александрович, – без газа. Прямо сейчас.

– Минуту, пан.

Пан? Почему пан? Какой еще пан?

В голову некстати влез счетовод пан Вотруба – откуда?! И еще пан Данила из “Страшной мести”.

Если у “пана” аллергия на Варвару, значит, страшная месть свершилась. Нечего честных людей на дорогах машинами сбивать.

Сосед опять примял свою газету в сторону Варвары и поднялся. Она смотрела во все глаза.

Он был большой – довольно высокий и очень широкий. Плечи, руки, все на редкость.., монументальное. Тонкий шерстяной свитер, светлые джинсы, из-под свитера выглядывает воротник черной майки. Варвара любила глянцевые журналы и знала, что этот стиль называется “сельский”, и рядом прайсик – что почем. Самый дешевый “сельский” стиль укладывался долларов в пятьсот.

Он шуровал в багажной полке довольно долго, потом вынырнул оттуда, сжимая в руке какое-то лекарство. Он глянул на Варвару, лицо у него перекосилось, он поспешно отвернулся и опять чихнул.

– Кларитин, – сказал он и потряс у нее перед носом блескучей оберткой, – от аллергии.

– Я не работаю в питомнике, – заявила Варвара, – у меня даже кошки дома нет. Правда, у соседей три собаки. Кавказцы. Они все время об меня трутся.

– Трутся? – переспросил сосед. – Об вас? Он выдавил на ладонь таблеточку, запил принесенной водой и снова посмотрел на Варвару.

– Послушайте, – спросил он, вдруг удивившись, – это вас мой водитель чуть жизни не лишил?

– Меня, – призналась Варвара.

– Ну и как ваше здоровье?

– Спасибо, хорошо, – поблагодарила она, – а ваше?

– Мое плохо, – признался он, сморщился и опять чихнул. Вытащил из кармана платок и утер им нос. – Вы решили немного отдохнуть?

– Я в командировку, – призналась Варвара с гордостью, – в Чехию.

– Весь самолет летит в Чехию, – из-за платка сказал Иван Александрович, – странно, если бы этим самолетом вы летели в Сингапур.

Грубиян и нахал, решила Варвара.

Впрочем, он же не знал, что она летит за границу в первый и, наверное, в последний раз в своей жизни и ей до смерти хочется, чтобы кто-нибудь разделил с ней ее упоение, гордость, восторг, предвкушение, радость.

Упоение и радость, несмотря ни на что. Даже на то, что несколько часов назад она нашла в своей открытой квартире Димку с проломленной головой.

– И что вы там станете делать?

– Где? – не поняла Варвара.

– В командировке.

– А.., у меня короткое поручение. Я его выполню и все. Я лечу всего только на четыре дня. На два, если не считать прилет и отлет. Я никогда не была за границей, – вдруг призналась она, потому что не могла, не могла терпеть это в одиночку, – мне так хочется все посмотреть!

Иван глянул на нее внимательно – щеки раскраснелись, глаза поголубели, нелепая челка как будто перестала быть нелепой. Он поймал себя на том, что улыбается, и удивился этому.

Улыбаться ей не входило в его планы.

– Вино, виски, шампанское для пани?

– Возьмите красное вино, – посоветовал он, – оно не такое гадкое, как все остальное.

– Красное вино, – повторила Варвара, – а почему все остальное гадкое?

– Не знаю. Так принято. В самолетах плохое пойло. Варвара попробовала вино, и оно показалось ей удивительно вкусным. В нем был запах винограда, черной смородины, полыни и солнца. Сосед пить вино не стал, попросил томатный сок и еще воды. Ишь ты, какой аристократ!..

– Какой у вас отель?

– Я точно не знаю.

– Как не знаете?! – поразился он. – Вы не знаете, куда едете?!

Варвара засмеялась.

– Мне только вчера сказали, что я вообще еду. У меня есть бумажка, а на ней написано. Я знаю, что меня встречает фирма “Евро Ллойд”.

– Ну, хоть в горах или внизу?

– Что?

Он вздохнул и опять утерся платком.

– Ваш отель.

– Не знаю. Какой-то композитор или писатель. Сметана. Нет. Да, точно, “Дворжак”, вот как!

– Это хороший отель, – отметил Иван Александрович с некоторым сомнением, как будто не мог поверить, что Варвара станет жить в “хорошем отеле”.

– Вы там были?

– В прошлом году. Я люблю Карловы Вары. Кстати, я тоже живу в “Дворжаке”. Я даже могу вас подвезти, – предложил он галантно.

Ей не понравилось слово “даже”, и она отказалась вежливо и решительно.

Он не понял, что ее рассердило, но видел, что она рассердилась. Почему-то она нравилась ему – с ее нелепой челкой, розовыми щеками, персиковой кожей и дивной улыбкой. Он давно не видел, чтобы люди так улыбались. Нацепленные на физиономии протокольные гримасы, пронумерованные в зависимости от целей – “улыбка для шефа”, “улыбка для партнера”, “улыбка для коллеги”, “улыбка для любимой” – не в счет.

В проходе опять показалась стюардесса с тележкой.

– Сейчас будет обед, – пояснил Иван, – или завтрак. Давайте я уберу вашу куртку. Или вы будете есть в ней?

Варвара стянула с плеч куртку и с сожалением сунула ему в руки, понимая, что без куртки она совсем не так хороша, как в ней, и сейчас он посмотрит на нее и поймет, какая она толстая. Как слон.

Он взял ее одежду и уронил на ковер.

– Прошу прощения!

Пальцы быстро и ловко скользнули по карманам. Ничего. Пусто. Сколько всего карманов? Наклоняясь, он насчитал пять. А внутренние?

Укладывая куртку на полку, он проверил и внутренние. На первый взгляд ничего не было.

Скорее всего этого в куртке нет.

Он сел на место и улыбнулся ей.

– Берите мясо. Курица не очень вкусная, а рыба вообще несъедобная. Чехи плохо готовят рыбу. Только в Праге и только судака.

– А.., из Карловых Вар можно съездить в Прагу?