Антон Леонтьев - Город ведьм

– Тут, так сказать, жилые помещения, где все чинно-благородно, – заметил их сопровождающий. – А вот на подземном уровне, который представляет собой подлинный бункер, царит кромешный ад!

Надя по бетонным ступенькам спустилась вниз – и увидела комнату, забитую мешками с одеждой. В другой стояли мешки с сумками. В третьей…

– Там они разделывали жертв, – нервно сказал сопровождающий. – Кстати, начальство уже на пути сюда, потому что дело будет резонансное. Шутка ли, помимо студенческой секты, еще семейную банду серийных убийц подцепили!

– Я хочу ее видеть! – крикнул Вениамин, и вышедший из комнаты человек в резиновых перчатках отрицательно качнул головой.

– Я хочу ее видеть! – продолжал бушевать Филин, и его наконец пропустили. Перед Надей вырос мужчина в форме, но она и сама не горела желанием оказаться в «камере смерти».

Только краем глаза она заметила мрачные стены, кран со шлангом в углу и пол с темными разводами и зарешеченным сточным отверстием. В глаза бросился странной формы стол, а на нем…

Нет, тела она не видела, только обращенную в сторону открытой двери пятку – желтую, словно из воска.

Неужели… Неужели то, что лежало на столе, было когда-то Верой?

Вениамин со странным воем выскочил из комнаты и бросился по лестнице наверх, едва не навернувшись на ступеньках. Наде было крайне жаль несчастного.

– А точно ли… Точно ли это она? – произнесла девушка, в душе которой все еще теплилась надежда. – Может, ошибка? Может, это другая жертва?

Сопровождающий тяжко вздохнул и произнес, закрывая дверь в «камеру ужасов»:

– Нет, увы… Конечно, официальное опознание еще впереди. Да и анализ ДНК, если что, сделаем. Но это она. Я ведь знал Веру Кудымову, она была неплохим человеком.

Закусив губу, Надя уставилась в освещенный призрачными лампами коридор: там дальше имелись другие помещения. Она и думать не желала, что же находилось в них.

Поднявшись наверх и покинув кошмарный дом, она отыскала Вениамина, который уже взял себя в руки, но был по-прежнему мраморно-бледным. Они на пару с Архиповым молча курили около «Гелендвагена».

Наде так хотелось обнять Вениамина, прижать к себе и позволить ему выплакаться! Однако она знала, что не могла поступить так, тем более в присутствии посторонних. К тому же Филин любил Веру, а у нее был Максим.

– Думаю, нам пора! – сказала она. – И ты, кажется, бросил курить?

– Дай еще! – произнес хрипло Филин, обращаясь к Архипову, и тот протянул ему пачку. И, жадно закурив, уставился в звездное небо.

– Наконец-то все закончилось, – вырвалось у Нади, а Архипов, пыхтя сигаретой, проговорил:

– Гм… Так думали, когда разоблачили студенческую секту. Ну, дай бог, чтобы все и правда закончилось! Однако делается холодно – поехали, в самом деле, обратно!

– Надечка, моя хорошая девочка, я не хочу больше об этом ничего слышать! – заявил Максим и поцеловал девушку в щечку.

Стояла вторая половина мая: после длинных майских праздников мэрия решила устроить День города, традиционно отмечаемый в сентябре, но в этот раз перенесенный на несколько месяцев раньше.

Причина была очевидна: после поимки ужасной семейной банды, промышлявшей серийными убийствами, всем – и властям, и жителям – хотелось забыть о пережитом кошмаре раз и навсегда.

Максим с Надей прогуливались по пышно украшенной набережной, запруженной веселыми горожанами. Со всех сторон неслась громкая музыка, смех, радостные крики.

– Жизнь прекрасна! – провозгласил молодой человек и снова поцеловал девушку. – В особенности если рядом ты!

Надя зарделась и почувствовала себя счастливой. Ну почти. Потому что вернуть Веру Кудымову и множество жертв серийного убийцы, точнее, убийц, никакая сила не была в состоянии.

– Так что дело закрыто! – подытожил Максим и, завидев киоск с мороженым, потащил Надю за собой. – Ты какое хочешь, манговое, шоколадное или, может быть, миндальное?

Пока юноша контролировал процесс наполнения вафельной корзиночки сладким содержимым, Надя продолжила систематизировать имеющиеся в ее распоряжении факты.

Да, вроде бы ужас закончился, и доказательства причастности семейства Брылёвых-Петровых к похищениям и убийствам, в том числе к похищению и убийству Веры Кудымовой, были бесспорны. Однако…

Надя вспомнила свой недавний разговор с Олегом Архиповым – тот, быть может, был продажной шкурой и тертым калачом, а с этого месяца и новым главой принадлежащего Вениамину Филину охранного агентства, однако в интеллекте ему было не отказать.

– Вот, держи, специально для тебя! – произнес Максим, вручая ей подлинную вавилонскую башню из различных сортов мороженого, политую сверху сиропом и посыпанную разноцветными карамельными стружками.

– Господи, куда же мне столько! – заявила Надя, которая знала, что ей надо следить за весом: она и так была склонна к полноте.

Максим, беспечно усмехаясь, поправил рыжую шевелюру и проговорил:

– Живем один раз! И поэтому надо спешить получить от жизни удовольствие. Кстати, вот тебе и подарочек еще. Со вчерашним днем рождения, солнышко!

Рдея, он вручил ей брелок: большого озорного розового поросенка в клетчатой кепке.

– Ой какая прелесть! – Надя чмокнула смущенного юношу в щеку.

Он взял ее за руку, и они отправились прогуливаться по набережной дальше. Когда они отошли от эпицентра городского праздника, Максим, с упоением поглощавший свое огромное мороженое, вдруг с тяжким вздохом сказал:

– Ладно, Надюха, колись! В чем дело?

Надя вздрогнула и капнула подтаявшим мороженым себе на блузку. Какая же она все-таки растяпа!

И вовсе не из-за посаженного пятна – а из-за того, что опять докучает Максимке своими заумными теориями. Ведь он только что выписался из клиники, и это после двух попыток лишить его жизни!

– Да нет, все в порядке, – попыталась убедить его девушка, а Максим заявил:

– Нет, не все! Я же не слепой, Надюха! Тебе это чертово дело покоя не дает. Но почему? Ведь убийцы пойманы и предстанут перед судом. Я тоже дам показания – этот Петров, мой однофамилец, пытался ведь меня подушкой придушить! Они все, и тетка тоже, получат пожизненное, это мне прокурор сказал.

Они оказались в тенистой, засаженной цветущими липами аллее. Максим увлек девушку на скамейку и, нежно приобняв, сказал:

– Ты ведь сама не своя, Надюша…

– Это так заметно? – спросила девушка, считавшая, что ей вообще-то удалось искусно скрыть свои заботы от Максима. Молодой человек вздохнул, облизнул руку, по которой текло мороженое, и ответил:

– Вообще-то да. Ты же молодец! Вениамин ведь предложил тебе постоянную работу в «Городских вестях»? Это же круто! Ты теперь займешь место Веры.