Марина Серова - Звезды правду говорят

— Девственность ты потеряла в семнадцать лет, где-то в третьей декаде мая…

— Ну да! — Я вскочила с дивана. — Это в выпускном классе было, как раз в день последнего звонка! — Я даже закашлялась от волнения, потом добавила, переведя дух: — Мистика какая-то!

— Ну вот, опять ты со своей мистикой, — поморщилась Маргарита, — а между тем здесь нет ничего мистического. Стоит только посмотреть на твой асцендент, и все станет ясно…

И она принялась тыкать пальцем в какую-то крошечную точечку в уголке карты, которая была для меня все равно что китайская грамота. Мне оставалось только покачать головой и смириться: о знаменательном факте потери девственности в день последнего звонка не мог знать никто, за исключением, разумеется, участника сего великого события. Но тот, по моим точным данным, отбыл на север на следующий же день после моего «падения», где и находился по сию пору, успев жениться, наплодить детей и наверняка напрочь забыть о моей персоне — в этом я была уверена на все сто. Я попросила Маргариту не углубляться более в подробности моего бурного прошлого, она тут же свернула карту и пообещала никогда этого не делать.

— Но послушай! — осенило вдруг меня. — Если ты можешь по этим вот картам, — я показала на бумаги в ее руках, — узнать все, что было, то с таким же успехом ты можешь сказать о том, что меня ожидает.

— Совершенно верно, — согласно кивнула Маргарита, — если ты хочешь, я могу это сделать.

Подобно всякому нормальному человеку, я хотела было ответить горячим согласием, но в следующий момент осеклась и задумалась. Маргарите не потребовалось много времени, чтобы угадать мое настроение.

— Конечно, это довольно рискованная штука, и я понимаю, почему ты не решаешься.

— Еще бы! — хмыкнула я. — А вдруг окажется, что мне осталось жить какой-нибудь месяц.

— Тебе это не грозит, — твердо произнесла Маргарита, — все говорит о том, что ты проживешь не меньше шестидесяти лет. Но, разумеется, это очень относительно. Здесь уместно перефразировать известную поговорку: «Звезды предполагают, а человек располагает». То есть я хочу сказать, что последний выбор всегда остается за нами.

— Ну вот! — разочарованно протянула я. — А я уже собралась пуститься во все тяжкие, раз мне все равно не грозит умереть до шестидесяти.

— Зря ты так легкомысленно относишься к этому, — строго сказала Маргарита. — Да, явных показателей того, что твоя жизнь закончится до шестидесяти лет, я не обнаружила. Но если ты, чтобы проверить это, спрыгнешь с крыши десятиэтажки, я не поручусь, что ты выживешь. На худой конец, остаток своих дней тебе придется провести на больничной койке или в лучшем случае в инвалидной коляске. Не думаю, что такая жизнь покажется тебе удовлетворительной.

Я уже успела понять, что обычно милая, мягкая Маргарита может быть очень даже острой на язык и даже ехидной, если ее затронуть за живое.

— Но, с другой стороны, — поправилась она, расценив мое молчание как обиду, — на это можно смотреть как на преимущество. Скажем, по звездам тебе осталось жить месяц, но если ты, узнав об этом, предпримешь все возможные меры, то судьбу вполне реально изменить. У меня был один знакомый, тоже, кстати, астролог, которому звезды предсказали смерть в ранней молодости. Он оказался находчивым человеком и выбрал весьма оригинальный выход.

— Какой же? — Я была искренне заинтригована.

— Женился на женщине, которой по звездам суждено было прожить со своим супругом до глубокой старости. Он не только сочетался с этой дамой законным браком, но и уговорил ее обвенчаться в церкви, для чего им пришлось уехать в какую-то глухую деревушку — времена тогда те еще были.

— И что?

— Я познакомилась с этим мужчиной, когда ему уже было под пятьдесят, — ответила Маргарита. — И, насколько мне известно, он живет и здравствует и по сей день. А ему уже не меньше шестидесяти.

— Здорово! — восхитилась я.

— Это как сказать, — улыбнулась Маргарита, — жена у него такая грымза, что жизнь с ней — совсем не сахар.

— Но это все-таки лучше, чем умереть в молодости, — резонно заметила я.

— Он придерживается точно такого же мнения, — засмеялась Маргарита, — правда, ему приходится искать утешения на стороне и регулярно получать за это взбучки от супруги.

— В таком возрасте можно и без утешений обойтись, — скривилась я.

— Посмотрим, что ты об этом скажешь, когда тебе будет шестьдесят, — продолжала веселиться Маргарита.

— Учитывая то, какое затишье стоит на моем личном фронте, к шестидесяти годам я уже напрочь позабуду, что такое любовь, — вздохнула я.

— Здесь все только от тебя одной зависит, — сказала Маргарита, — тебе следовало бы пересмотреть свои позиции в некоторых вопросах и перестать воспринимать мужчин в качестве объектов для проведения экспериментов.

— Может, научишь, как это сделать? — язвительно осведомилась я.

— Постараюсь, — без улыбки ответила Маргарита, — но только в том случае, если ты будешь относиться к моим рекомендациям серьезно.

Я не знала, что на это ответить, и перевела разговор на другую тему.

Переезд мой совершился в установленный Маргаритой срок. Я старалась вовсю, да и сама она проявила не свойственные ей энергию и неутомимость. Вот тогда я поняла, что Маргарита может быть очень даже деятельной натурой, если ей это нужно. В ходе дела выяснилось, чего ради Маргарита так спешит с моим переездом. По ее словам, со следующего понедельника должны были наступить двадцать шестые лунные сутки, луна переходила из Скорпиона в Стрельца, а солнце по-прежнему было в Козероге.

— И что сие означает? — полюбопытствовала я.

— Сие означает, что наступает так называемое «болото». Это слово как нельзя лучше раскрывает этот период. Если мы не успеем до понедельника, то нам придется долго барахтаться в трясине и преодолевать кучу мелких препятствий. Помяни мое слово, такой переезд станет для нас настоящим мучением.

Тот злополучный понедельник и впрямь оказался бестолковейшим днем. Я десять раз порадовалась, что успела перевезти вещи и устроиться в своей новой комнате еще в субботу. В воскресенье мы устроили небольшую пирушку, а с понедельника, третьего января, я рассчитывала начать новую рабочую неделю. Но с самого утра все было перевернуто с ног на голову. Во-первых, проснувшись, я обнаружила, что отключили электричество. А подойдя к окну, ахнула, увидев, что все застилает непроглядная снежная пелена — бушевала самая настоящая метель. Я заглянула к сладко спящей Маргарите, чтобы спросить, где у нее свечи, а заодно пожаловаться на погоду.

— Возвращайся назад и спи, — сквозь зевоту пробормотала она, — сегодня лучше не высовываться.

— Глупости, — отрезала я и бодро принялась собираться.