Марина Серова - Никогда не говори «никогда»

Пока он произносил ответную фразу, я успела его рассмотреть. На вид бизнесмену было около пятидесяти лет — с лысинкой, солидным брюшком и красными щеками. Про таких одна моя знакомая любила говорить: «кошелек с ушками». В общем, ничего выдающегося.

Мы продолжали говорить по-немецки. Не буду утомлять вас изложением разговора в оригинале.

— Я бы хотела получить у вас работу, — ответила я на вопрос Ридле. — Разрешите присесть?..

— Конечно! — торопливо проговорил Ридле и даже сделал движение мне навстречу, но вовремя опомнился: директору фирмы надлежит быть солидным.

— Позвольте узнать, где вы научились так говорить по-немецки? — спросил Ридле, едва я опустилась на стул.

Я неторопливо начала излагать ему свою придуманную историю. Поставила сумочку на стол, чтобы достать документы, и, будто нечаянно, выронила из нее пачку сигарет.

— Вы курите? — не дослушав до конца мой рассказ, проговорил Ридле, не отрывая взгляда от пачки «Ротманс». Я сдержала довольную ухмылку:

— Иногда.

— Закуривайте, пожалуйста! — причем сказано это было тоном приказа.

Я закурила и продолжила свой рассказ. Выпуская дым тонкой струйкой, я подумала о том, как было бы мне неприятно, если бы подруги Ридле курили «Кэмел» или «Житан».

— А почему вы пришли проситься принять вас на работу именно сегодня? — вопрос Ридле задал довольно грубым тоном, но я не обратила на него внимания.

— А чем сегодняшний день отличается от остальных? — деланно удивилась я.

— Странной чередой совпадений! — Ридле, казалось, хотел просверлить меня своими маленькими глазками. — Дело в том, что сегодня… А точнее, через час пятьдесят минут ко мне прибывает делегация из Германии. И именно сегодня моя переводчица не вышла на работу, сказавшись больной…

Ридле сделал паузу, а я весело рассмеялась.

— Извините, герр Ридле, — проговорила я, оборвав смех. — Я смеялась оттого, что только вчера вечером один мой знакомый, с которым мы встретились в ресторане, что на первом этаже немецкого консульства, посоветовал мне обратиться к вам. Он сказал, что у вас часто бывают гости из Германии и мои услуги могли бы вам пригодиться. Вот и получается, что сегодня меня послал к вам сам бог. Кстати, — я решила нанести Ридле последний удар. — Этот же знакомый сказал мне, что у вас великолепная коллекция моделей автомашин. Когда-то давно я купила одну такую у старушки возле рынка. Машинка мне была совершенно не нужна, но эта старушка так слезно просила купить у нее хоть что-нибудь, что огорчить бедную женщину я не могла. Не откажите, примите ее в подарок…

Ридле хотел мне что-то возразить, но не успел: я достала модель из сумочки. Одну секунду он недоверчиво смотрел на нее, а затем с охотничьим азартом протянул к модели руки. Я отдала игрушку ему.

Ридле вертел модель в руках, рассматривая с разных сторон. Мне было совершенно ясно, что машинка его заинтересовала, и сейчас в Ридле боролись алчность и остатки приличия. На некоторое время второе победило!

— Нет, я не могу ее взять! — тоном человека, обреченного на повешение, проговорил Ридле. — Это слишком ценная модель…

— Герр Ридле, — тоном матери, уговаривающей непослушного ребенка, проговорила я. — Во-первых, я не коллекционирую машинки. Во-вторых, мне эта модель ничего не стоила. В-третьих, я все равно не понесу эту тяжесть назад. Ну а в-четвертых, если она действительно дорогая, то вы подарите мне взамен какую-нибудь мягкую игрушку, и дело с концом!..

Последняя моя фраза была той песчинкой, что перетянула чашу весов. Ридле несколько секунд смотрел на модель «Фольксвагена», а затем поднял голову. Видимо, обмен, предложенный мной, показался ему справедливым со всех точек зрения. Он посмотрел на меня, улыбнулся и вдруг спросил:

— А как зовут того вашего приятеля, что рассказал вам обо мне?..

Если Ридле надеялся застать меня этим вопросом врасплох, то он просчитался. Вчера вечером из Тарасова через Москву в Германию улетел в отпуск один из сотрудников немецкого консульства. Именно его фамилию я и назвала бизнесмену, так как видела ее в списках Грома.

Я догадывалась, что Ридле может попытаться проверить меня, но не боялась этого. Пока сотрудника консульства найдут, пока он вспомнит, знаком ли он со мной, пока придет назад ответ, меня уже не будет в фирме Ридле.

К тому же сама процедура поиска уже будет косвенным доказательством его причастности к секретным службам бундесвера, а значит, и мою миссию можно тогда считать успешно выполненной.

Услышав названную мной фамилию, Ридле хмыкнул и покачал головой. Секунду он сидел неподвижно, а затем взял со стола машинку и посмотрел ее на свет. Я с улыбкой наблюдала за манипуляциями бизнесмена.

— Хорошо, фрейлейн Юля, — наконец проговорил Ридле, глядя мне в глаза. — Вы умеете добиваться того, чего хотите. К тому же у меня совершенно нет времени, чтобы искать другую кандидатуру. Пока фрейлейн Элла нездорова, можете считать себя работающей у меня. После ее выздоровления я решу, что с вами делать дальше.

Затем последовал долгий и нудный инструктаж. Ридле с тоскливой дотошностью объяснял мне, что требуется делать, я старательно сдерживала зевоту и пыталась выглядеть заинтересованной.

До прилета самолета с гостями из Германии у меня совсем не было свободного времени. Ридле отдал несколько распоряжений по селектору, и со мной после этого занялись его сотрудники.

Сначала неизвестно откуда появился фотограф. Он сделал несколько фотографий (чего мне очень не хотелось), объяснив это тем, что одна из них потребуется для личного дела, другая — на удостоверение сотрудника «Gediehen», ну а третья будет наклеена в пропуск на аэродром.

После этого все мои данные тщательно переписал менеджер по персоналу. Делал он это столь обстоятельно, что могло показаться, будто я не в коммерческую фирму устраиваюсь на работу, а в какое-нибудь секретное оборонное бюро.

Следом за менеджером за меня взялась бухгалтерия. Все данные обо мне были снова переписаны, и мне на руки выдали небольшую сумму в рублях. Эти деньги, как объяснили мне, выдавались на непредвиденные расходы, список которых мне предоставили на распечатке. В них, в частности, входил такой пункт: «На транспортировку членов делегации, находящихся в сильном алкогольном опьянении, в отведенные им гостиничные номера».

Было там еще много чего другого, но перечислять все я вам не буду. Список включал в себя семнадцать пунктов, и по каждому из них мне надлежало отчитаться. Деньги на руки мне выдали после того, как я написала расписку и поставила свою подпись еще на пяти документах. Лишь тогда меня вновь отправили к секретарю.

Девушка в приемной Ридле уже была в курсе того, чем мне надлежит заниматься, и больше волком на меня не смотрела. Она даже пару раз мило улыбнулась, пока объясняла, что я буду делать. Я же старательно разыграла перед ней роль внимательного новичка.